Один из бойцов коротким движением ствола универгана велит мне приблизиться. Сглотнув вдруг ставшую вязкой слюну, я не рискую с ним спорить и подхожу ближе, остановившись в трех шагах от Адолфо Кастильеро.

Звездный лорд рассматривает меня с высоты своего немаленького роста с таким видом, будто не на человека глядит, а на большого мерзкого слизняка, который имел наглость или глупость оказаться на его дороге. Разве что не кривится от отвращения! Мне кажется, еще чуть-чуть и он просто раздавит меня, наступив своим дорогущим сапогом.

Из чувства протеста не прячу взгляд, а нагло таращусь в ответ. Некоторое время мы играем в гляделки с самим звездным лордом – главой Совета Пяти, и мой мир сужается до одного единственного хищного лица. Я отчетливо вижу каждую его морщинку и черточку, нос с заметной горбинкой, придающей ему вид хищной птицы. Каждую жесткую черную волосинку в прическе – они одна к одной зачесаны назад и тоже боятся сдвинуться с места без разрешения.

Дополняют грозный облик темные точки пробивающейся щетины на гладковыбритом подбородке и сурово стиснутые в тонкую линию губы, которые неожиданно кривятся в усмешке.

– Хм. Ну здравствуй, Арелия, – наконец выдает он так, словно делает мне величайшее одолжение.

Вот теперь мне по-настоящему страшно. Не такой я подарок хотела на свой тринадцатый день рождения. Чужое имя и предчувствие надвигающейся беды – вот что мне подарил глава Совета Пяти. Человек, который не должен даже подозревать о моем существовании.

Сглотнув слюну пересохшим ртом, хрипло каркаю в ответ:

– Меня зовут Ари. Ари Раскел, мой лорд. Не Арелия. Вы меня с кем-то перепутали.

– Я никогда не ошибаюсь, девочка. Ступай за мной, – отвечает он уверенно.

Развернувшись, звездный лорд мазнул меня по лицу взметнувшейся полой длинного пальто или накидки, не знаю, как правильно называется его одежда. Он возвращается к своему скайросу, уверенный, что его слово – закон. Но я и не думаю делать, как велено. Что-то мне подсказывает, что надо держаться от этого человека подальше настолько, насколько это возможно.

– Я что-то непонятное сказал? – не оборачиваясь, интересуется звездный лорд Кастильеро, похоже, догадавшись, что я бунтую.

Его голос звучит ровно, но я отчетливо чувствую в нем нарастающее раздражение.

– Никуда я с вами не поеду! Мама запрещает мне садиться в незнакомые скайросы, – мой голос звенит от напряжения.

Звездный лорд с недоумением оборачивается, и мы несколько долгих мгновений буравим друг друга упрямыми взглядами. Затем он устало прикрывает глаза и бросает, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Помогите леди Арелии взобраться на борт скайроса.

Ко мне тут же направляются сразу двое громил в боевых скафандрах.

– Идите на хер! – ору, уворачиваясь от протянутых ко мне рук.

Врубаю на полную гравитационный модуль в ботинках и несусь прочь по полю трехметровыми скачками-шагами.

Отчаянная и глупая попытка. Уже через несколько секунд толстая подошва цепляется за перекрученные стебли хакса, и я падаю прямо в его заросли. Один из безмолвных и безликих бойцов тут же оказывается рядом и подхватывает меня на руки. В непроницаемо-черном забрале его шлема я вижу собственное отражение: растрепанные и неожиданно белые волосы, выбившиеся из кос, пушистым ореолом обрамляют лицо, делая меня саму похожей на цветок хакса. А огромные перепуганные глаза словно отражают всю сталь серого неба Кантры…

– Я не приемлю неповиновения и сквернословия, – поясняет ситуацию звездный лорд, когда меня, брыкающуюся и матерящуюся, заносят на борт скайроса и помогают усесться в кресло.

Безжалостно щелкают трехточечные ремни безопасности, уверенно прижимая меня к сидению. Сколько я не пытаюсь, не могу понять принцип действия застежки. Не вырваться!

– Поглоти тебя астрал, Кастильеро! Ненавижу эту планету! И тебя ненавижу! Чтобы ты сдох! Чтоб вы все сдохли! Аррр!

Попытка разорвать ремни смешна и заведомо обречена на провал, но во мне бурлит такой гнев, что я просто не могу себя контролировать и беснуюсь, выплескивая всю ярость, что копилась в душе недолгие годы моего жалкого существования.

Спроси меня сейчас кто, почему я так злюсь, не смогу дать внятный ответ. Но и смолчать тоже не в силах. Потому минут пять выплескиваю все, что накопилось, изощряясь в матерной словесности. Намеренно использую самые грубые слова, что мне известны на всех местных диалектах.

Звездный лорд стоит рядом и с недоумением и брезгливостью наблюдает, а затем поток моего красноречия прерывает легкая пощечина. И я понимаю, что она именно легкая, хотя в голове от нее звенит, а к лицу точно джет-кристалл приложили. От неожиданности замолкаю, прижимая ладонь к ушибленному месту.

– Я не приемлю сквернословия. Услышу что-то еще в таком духе и… – звездный лорд не договаривает.

Вместо этого передо мной, отгораживая большую часть пространства скайроса, разворачивается проекция. Дыхание застревает в груди, когда передо мной оказывается тот самый парнишка фон Аделхард в натуральную величину. Он раздет до пояса, его слишком худое и субтильное для его возраста тело безжалостно растянуто промеж двух столбов, неизвестно откуда взявшихся на поле прямо возле брошенного мной харвестера, который я даже не представляю, как оттуда теперь выручать.

Но все мое внимание приковывает разворачивающаяся перед глазами чудовищная картина.

Голова парня безвольно свисает на грудь, и лица мне не видно, но интуиция подсказывает – сенатреныш без сознания. На спину Рейна фон Аделхарда раз за разом со свистом опускается плеть – гвардеец исполняет приговор прямо на месте преступления.

Вокруг стоят бледные, зареванные мальчишки. От их куража и лихости и следа не осталось. Сейчас это уже никакая не стая, просто кучка заплаканных и перепуганных до обгаженных штанов малолеток. Они вздрагивают всем телом от каждого удара, словно это их спины сейчас полосует плеть.

Не в силах больше наблюдать за экзекуцией, вскидываю глаза на так и стоящего рядом с моим креслом звездного лорда, но молчу. Я все поняла. Молчание сейчас для меня лучший выход.

– У тебя есть ко мне какие-то вопросы, Арелия? – Кастильеро насмешливо приподнимает одну бровь.

Мочи нет, как хочется огрызнуться. Послать его подальше или поинтересоваться, не склероз ли часом у звездного лорда? Ведь я уже не раз говорила, что никакая я не Арелия. Меня зовут Ари Раскел!

Но я нахожу в себе силы сдержаться и спросить действительно о важном:

– Скажите, Рейн фон Аделхард жив?

Звездный лорд словно не ожидает от меня подобного вопроса, и легкая тень удивления отражается на его лице. Я уже и не жду ответа или каких-то объяснений, но он все-таки снисходит:

– Десять ударов за каждого сообщника. Двадцать за себя. Не знаю, – Адолфо Кастильеро пожимает плечами. – Но младший фон Адерхард определенно неплохо держится и заслуживает куда больше уважения, чем его отец. Поразительный контраст, а ведь не каждый в таком возрасте отважился бы взять на себя полностью всю вину за своих людей, а этот парень не раздумывал ни мгновения. Стойкий малый!

В его голосе прозвучала гордость? Мне не показалось?

Я тут же в уме подсчитала – всего восемьдесят ударов плетью. Поглоти меня астрал! Должно быть, на спине сенатреныша живого места не осталось…

У меня в голове не укладывалось, как можно на такое соглашаться. Глупость! Это же верная смерть!

Странное дело, совсем недавно я сама готова была убить его… Их всех. Но сейчас наказание мне кажется несоразмерным. Зачем только этот придурок взял на себя чужую вину? И пускай бы выпороли каждого, тогда бы точно никто не умер, и заодно мои обидчики получили бы по заслугам.

А еще меня мучила совесть, назойливо напоминая, что зачинщица всего этого именно я. Ведь именно я полезла на чужое поле. Не сделай я этого, ничего бы не случилось…

Остается надеяться, что парень не загнется от болевого шока, и что у сенатора Аделхарда есть медицинский модуль нового поколения. Говорят, такие могут восстановить все тело, если хотя бы голова уцелела, и ее вовремя туда поместили. Надеюсь, не врут.