Виктор шел по зеркальному коридору, запустив ладонь в коротко подстриженные волосы. Снова его мучили головные боли, но он слышал доносившиеся из бального зала смех и музыку, – значит, прием уже начался, и жена принимала гостей. Он должен быть рядом с ней.

Архитектор распахнул расписные двери, будто созданные изо льда, удивился узору, который вовсе не походил на творение его рук, и к нему тут же бросилась дочка и повисла на ноге. Очевидно, она поджидала его с этим коварным планом. Взметнулось платье с оборками, затанцевали на голове непослушные белокурые кудряшки.

– Пап, покатай! – взмолилась девочка, и он подхватил ее на руки, прижимая к себе и заходя внутрь зала.

Все здесь сверкало и переливалось: хрустальные люстры, глянцевый пол, зеркальные стены, в которых отражались гости в карнавальных костюмах. К нему подошел сын, ровно держа спину, как маленький министр. Виктор коротко кивнул ему и чуть улыбнулся.

– Где мама? – шепнул он.

Мальчик указал налево, где возле изящного фонтана стояла спиной его супруга.

Виктор поручил сыну приглядывать за младшей сестрой, а сам направился к жене. Она сияла подобно звезде на небосклоне. Белая меховая накидка еле прикрывала худенькие плечи. Супруга обернулась, ощутив его присутствие, и на ее губах заиграла улыбка.

– Что с тобой, дорогой? Опять болит голова? – Она оставила гостей и прильнула к мужу, кладя руки в тонких кружевных перчатках ему на плечи.

– Все, хорошо, не беспокойся, – ответил он, покачиваясь с ней в легком танце под эту тонкую хрустальную мелодию, что будто бы струилась из приоткрытых окон.

Внутрь залетали миниатюрные снежинки, но не приносили с собой холода.

– Я так счастлива, что ты здесь, рядом со мной, – сказала она, утыкаясь носом ему в грудь. Он положил подбородок на ее светловолосую макушку.

– А где же мне еще быть, милая? – Она не ответила, лишь едва заметно всхлипнула. Меньше всего ему хотелось расстраивать ее. – Циара? – позвал Виктор. – Что случилось? Ты плачешь?

– От счастья, дорогой, это слезы радости.

Виктор обхватил ее лицо ладонями и всмотрелся в наполненные светом глаза, в которых читалась легкая грусть. Как бы он ни старался, но не мог прогнать эту тоску. Наверное, он плохо старался.

Двери зала распахнулись, впуская новых гостей. Восторженные вздохи свидетельствовали лишь об одном – к ним пожаловала сама правительница королевства.

Юстиана де Казиньяк направлялась к хозяевам Зеркального особняка, каждый шаг – напористый, уверенный, надменный. В груди Виктора кольнуло: сердце, пронзенное ледяными осколками, вздрогнуло, встрепенулось, ища тепло воспоминаний. Следом за королевой крался, будто тигр, ее фаворит. Блондин с пустым взглядом, в котором зияла беззвездная ночь.

Пары поприветствовали друг друга, королева улыбнулась Виктору, посылая новую волну беспокойства. Эта улыбка…

Они вернулись к танцам, кружа по залу бесконечно долго, когда вдруг раздался ужасный грохот. Зеркальная стена пошла рябью, заставив Виктора остановиться. Следом за стуком он услышал голос, скорее похожий на рык:

– Открывай!

Но танцы и музыка продолжались, никто будто и не замечал шума.

– Эй, Виктор, открой эту проклятую дверь! Вот же осел!

Голос показался ему знакомым, и Виктор направился к двери, оставив супругу в недоумении. Подойдя к порогу, он обернулся – Циара уже общалась с кем-то из гостей.

– Кто там? – спросил Виктор, приложив ухо к двери. Открывать он не торопился, каждое его движение сковал холод.

– Тебе там что, черви мозг проели? – вновь раздался ехидный голос.

Виктор даже отшатнулся от такой наглости. Что позволял себе этот незваный гость?

Циара наконец приблизилась и положила ладонь ему на плечо. Жена выглядела обеспокоенной.

– Что такое, дорогой?

Неужели она правда ничего не замечала, и все это померещилось ему?

– Ничего, – тряхнул головой Виктор и усмехнулся. – Наверное, просто ветер.

Вновь за дверью особняка громыхнуло, как если бы сами горы сдвинулись со своих мест.

– Какой еще ветер! – взревел чужак. – Впусти меня! Я тебя прекрасно слышу и знаю, что ты там. Нам пора спасать Юви!

Циара все еще улыбалась мужу. Обхватив руку Виктора ладонью, жена тянула его обратно на бал. Вдруг в отражении ее глаз он разглядел себя – и ужаснулся: на него смотрел кто-то другой. Виктор не сомневался, что это он сам.

Юви… Это имя странным образом откликалось в его сердце. Юви, Юви, Юви… Виктор мысленно цеплялся за него, пока тонкий шлейф воспоминания не испарился, как дым.

Ноги сами заставили его отступить к двери, а руки легли на узорчатую створку. Он толкнул ее от себя и встретился с зияющей, будто пасть зверя, чернотой. Среди этой тьмы сверкали два фиолетовых глаза.

Ночной вихрь ворвался в Зеркальный особняк, сметая все на своем пути. Виктор онемел от страха, глядя, как рассыпаются в хрустальную пыль гости, как тьма добирается до его детей, жены… как рушатся стены.

Крик застрял в легких. Вихрь принял облик человека, и Виктор моментально узнал его. Фаворит Императрицы. Октавиан.

Это исчадие ада рвануло на него, сшибая с ног. В ушах Виктора так и зазвенело.

– Слушай, даже цветочком ты мне нравился больше, – рыкнул на него Октавиан. – Эй, Виктор, ну сопротивляйся хотя бы.

– Чего ты от меня хочешь! – выкрикнул он в ответ, выходя из оцепенения. Этот демон нервировал его. Демон! С чего вдруг Виктор решил, что перед ним демон?

– Хочу, чтобы ты натянул на лицо свою надменную мину! – Кулак, сотканный из тьмы, врезался ему в щеку. – Хочу, чтобы ты огляделся кругом и увидел, где ты оказался! Хочу, чтобы ты вспомнил ее! Да как ты вообще посмел забыть!

Их взгляды встретились, демон смотрел на него с такой ненавистью и в то же время отчаянием, что Виктор и впрямь завертел головой. Только что на его глазах погибли самые близкие ему люди, но он ничего не почувствовал. Совсем ничего. Глянцевый черно-белый пол особняка, полуразрушенные стены, за которыми стояла непроглядная ночь, и стеклянный купол над ним, откуда идеальными хлопьями, похожими на лепестки цветов, падал снег. Осколки под его ладонями хрустели, но не причиняли боли. И только этот демон казался живым и настоящим.

Октавиан вновь замахнулся, но Виктор оттолкнул его и поднялся на ноги, стряхивая с себя снег и осколки.

– Мы в ловушке? – спросил он, когда до него дошло осознание.

– Ты в ловушке, – ответил демон. – И пора тебе поторапливаться, эта безумная скоро будет здесь.

– О ком ты?

– Конечно о кицу! Она почувствует, что я вмешался. Возможно, меня уже списали со счетов, решили, что я никак не могу повлиять на исход битвы, и здесь мне самое место. Но они ошиблись.

– Ты говоришь о моей Циаре? – Виктор потряс головой, вдруг этот вопрос показался ему неуместным. – И почему они? Сколько их? Кто они? – Виктор сощурился, вглядываясь в Октавиана. – И разве ты не один из них? Ты… Разве не ты то зло, что затеяло все это…

Мысли путались в голове Виктора.

– Нет, так дело не пойдет. Она совершенно заморочила тебе голову. Ну, я могу тебя, конечно, понять… – мечтательно протянул демон и ухмыльнулся.

Взгляд Октавиана сфокусировался, как у хищника. Он поднял руку к сумрачному небу, по которому растекались фиолетовые полосы. Все в этом мире казалось неправильным. Откликнувшись на призыв демона, к нему со всех сторон потянулись струйки дыма, в которых Виктор мог разглядеть человеческие очертания и лица. В ладони Октавиан зажимал обрывок алой ленты, что развевалась на ветру.

– Нам нужно нырнуть на Глубину, – сказал демон. – Только так мы сможем вернуться теперь, а заодно найти Зеркало.

– Но я не вижу здесь воды.

– Брось, Виктор, не будь таким занудой. Мы нырнем в небо. – Демон ухмыльнулся и протянул ему руку. – Давай же. Зеркало все еще ждет тебя. Ждет нас. И она – она тоже ждет. Я не могу ее подвести, не в этот раз.