Из поднявшейся пыли появился разрушитель. Той же породы, что и дохлый скаватор, с кабиной под человека. Разрушитель махнул клешней и снес часть второго этажа борделя. Горан уже бежал к нему. Астра, Цоколь, люди… Техник уже знал, что будет делать. Злость и адреналин начали распирать Горана. На бегу он защелкнул в калаш новый магазин с мечеными пулями, достал из подсумка автоматический инжектор, и всадил себе в ногу дозняк усилителя ЦНС. По дороге техник заметил, как с другой стороны площади из-за забора вырвался погрузчик, тоже колдованный, как и вся эта злобная техника. Горан на долю секунды, замедлил дыхание, и краем глаза заметил, как в переулке мелькнул уазик с перекрещенными рожковыми ключами на боку. Как бы там ни было, но во всем этом хаосе нужно было гнаться за одним зайцем, и Горан выбрал зайца пожирнее. Подбегая к борделю, Горан заложил дугу и, сквозь пыль, поднявшуюся над обломками, сделал несколько выстрелов по кабине разрушителя, в надежде отвлечь его, и это дало результат. Тот развернулся в сторону техника, и попытался дотянуться до него клешней. Горан снова замедлил время и присмотрелся к уцелевшей части “Жаровни”. Там Астрая и Цоколь выталкивали из-под завалов людей на улицу, сквозь вспыхнувший огонь и дым мало что было видно, но больше всего поразил Горана огр охранник. Он, по сути в одиночку, держал на себе перекрытие второго этажа, вместе с половиной веса разрушителя, пока из здания лезли обезумевшие люди. Техник продолжил стрелять бронебойными, считая патроны. Видимо меченые пули сбивали разрушителю прицел, и тот путался в направлениях. Как работал Ингуз против радиоактивной химии было не ясно, но главное, что работал. Сквозь пыль и дым Горан увидел глаза разрушителя, испускавшие зеленоватый свет. Разрушитель пытался выбраться из разлома в “Жаровне”, но застрял, зацепившись гусенью за перекрытие. Горан припал на колено, прицелился. Пары секунд было бы достаточно, чтобы лишить зверюгу зрения, а может и колдунства, но разрушитель вдруг повернул башню, дернулся и провалился на первый этаж, погребая под собой Асту, огра и всех, кто еще не выбрался. Горан сиганул на ближайшую балку, потом еще выше, на край разрушенной стены, снизу из глубины башни на него смотрели два зеленых глаза разрушителя. Техник среагировал мгновенно. Он подпрыгнул, делая сальто, в ту же долю секунды стена, где он стоял хрустом разлетелось в куски. Раздробленный клешней разрушителя кирпич посыпался, как корка черствого хлеба. Горан на мгновение завис вертикально вниз головой, и нажал на спуск несколько раз.

– А-а-а, н-н-а тебе! Мухосранский дристоносец!!! – проорал он, и приземлился на кусок ободранной крыши.

Пули прошили фары, хлебало и сердце злобной машины. Разрушитель зарычал, захлебываясь маслом и зеленой жижей. Разрушитель завалился на бок и испустил дух. Горан спрыгнул на мостовую, и побежал разгребать завал там, где была Астрая. Хоть сил у него и было больше, чем у многих человеков, но он смог добраться только до железного швеллера, под которым лежала оторванная рука Астраи. Огонь затухал. Техник крикнул в дымящуюся темноту, но ответил ему только пепел, оседающий на лицо. Горан вздохнул… "Прощай моя хорошая”, – сказал он одними губами. До слуха техника стали долетать крики, и он вдруг осознал, что свалка еще не кончена. Техник схватил калаш, и побежал обратно на площадь. Когда он огляделся, то понял, что последних дронов топчут бойцы, а с погрузчиком кто-то уже разобрался. Над площадью стоял дым и стоны. Раненые мычали и хрипели, покрикивая друг на друга шастали медики. Горан шел по мостовой, под ногами хрустели остатки дронов, а к подошвам липли кровь и масло. Сквозь дым он увидел Залтиса, который ковырялся в дохлом погрузчике. Горан подошел ближе, и увидел свой Урал, мертвый. В одном из боков у него была огромная дыра от вил погрузчика, рама выворочена, заднее колесо разорвано. Горан присел у тела своего друга, с которым проехали десятки тысяч верст, погладил запыленную фару. На плечо техника опустилась рука Залтиса.

– Твой? – негромко спросил Залтис.

– Мой… – буркнул Горан

– Он меня спас… Когда калаш заело, он на погрузчик бросился, а тот его…

– Точно мой… я его Уралом звал… за восемь лет ни разу не подвел… – с грустью сказал Горан.

– А ты че так вырядился? – перевел разговор Залтис, – я прибег на площадь, смотрю на той стороне какой-то вояка трощит дронов как заправский техник. Потом присмотрелся – ты.

– Так надо было.

– Понял, не спрашиваю. Ты как в целом?

– Пока в целом… “Жаровня” – всё… там Астрая осталась… Цоколь…

– Ну хорошо хоть этих не покромсали, – с ухмылкой сказал Залтис, указывая подбородком на “королевскую ложу”.

– У них щиты были… – пробубнил Горан поглаживая Урал.

– Ясно… Слышь, у тебя кровь на роже и, вон, на боку…

– Потом заклею… – устало ответил техник.

Горан поднял глаза. Из развалин помоста стали выбираться гости барона. Потрепанные, но живые. Щиты выдержали. Техник рассмотрел дворец, у входа тусил воевода Балыч, Кореш, и ерзала охрана. Вояки тащили раненый мирняк ко входу. Странно было, что дворец вообще не пострадал. Даже трупов дронов у входа почти не было. Горан и Залтис пошли вынимать “сливки общества” из-под завалов. Горан думал о том, как и кто управлял такой толпой техники, будто армией, вроде это игра какая. Опять колдун? Но откуда? Нужно место с хорошим обзором…

Вытаскивая близнецов графа Терпкого, Горан наступил на доску, она треснула, и он увидел, как что-то блеснуло в пыли. Техник наклонился сгреб в горсть песок вперемешку с землей и щепками, пошарил пальцами, дунул и замер. На его ладони лежал маячок в пол ладони диаметром. Такие пользуют охотники в непроходимых местах чтобы территорию метить, или разведка старателей, лабазы метят и места, где показалось, что есть самородки. Горан сунул маячок в карман, и пошел по сломанным доскам дальше. За пол часа копания в огрызках помоста, он насобирал еще пол дюжины таких маячков. Все они были стандартные, но крышки перепаяны. Значит вскрывались. Залтис закончив с поиском живых подошел к Горану, когда тот сунул в карман очередной маяк.

– Ну что нашел чего?

– Да так, огрызки дроновых плат, думаю, потом разобрать, да глянуть, что там. Не зря же они все разом чердаками съехали. – Ответил Горан и сменил тему, – а, кстати, ты тут как нарисовался?

– Услышал шум и крики, выглянул из загона, смотрю люди бегут, выстрелы. Хапнул калаш, и погнал на площадь. Странная эта техника, пули как от колдунства отскакивали, еле завалил этого погрузчика. И еще, – Залтис понизил голос, – из них всех какая-то жижа зеленая текла. Я зиметром ткнул, там зиверты… мозг в трубу заворачивается. Надо потом все это говнище вместе с мостовой утилизировать.

– Я такое видел на южной заставе, там у скаватора башня поехала, разворотил дорогу, и пытался меня урыть. Только меченой пулей удалось его угомонить. – прокомментировал Горан, следя за реакцией Залтиса.

– Меченой? – переспросил Залтис, как ни в чем не бывало, и задумался, – ржавой жопой по асфальту! Ты имеешь в виду Ингваз, или как там его? Ингуз? Тот, что технадзор нам вдалбывал…? Ну… Для борьбы с магическим?

– Точно! Я тоже не сразу вспомнил, только когда свечение у скаватора в очке увидел зеленое, решил проверить. Так что ты на всякий воякам своим передай.

– Лады, порешаем, куда сейчас?

– Та мне бы помыться… Утром Урал хоронить, и то, что от Астраи осталось, если осталось.

– Ну идем ко мне, у нас и душ, и хлеб, и водка. Я рябиновой литруху заначил. Попуститься надо бы, – заискивающе сказал Залтис, и похлопал Горана по пыльной спине.

– Дык да, я за шмотом схожу, часа через пол жди.

Ранним утром за стеной города Горан, Залтис и небольшая группа друзей, плюс пара жрецов Великого Рандома, стояли на склоне холма. В яме перед ними на лежанках их хвороста лежали куски Астраи, Урал, пара ящиков с Цоколем, и расплющенное тело огра охранника… Жрецы проныли какую-то рандомную молитву. Потом что-то говорили про “свет Его негасимый”, и про “никто не знает куда Он свет свой направит”. Горан не дождавшись окончания песнопений, взял факел, и прошел вдоль ямы, поджигая хворост. Утренний туман смешался с дымом, техники о чем-то негромко говорили между собой, остальные помогали прикапывать несгоревшие останки. Вдалеке, на площади слышались крики работных, гул дозеров, которые сгребали дохлых дронов и ошметки человеков. Барон распорядился за стеной сделать могильник, и мостовую переложить. Но то еще когда будет. А сейчас считали кто мертвых, кто живых.