Борис недолго побыл с ними, оставил ряд распоряжений и вскоре ушел вперед, как сказал, повидаться с Гордеем – здешним лесником, а по совместительству сторожем раскопок. Стас продолжил выкашивать путь на раскоп, время от времени расширяя его. Степан отметил про себя, что паренек был больше жилистым, нежели мускулистым, а также то, что тяжелый труд был ему не чужд. Поэтому Степан предположил, что Стас мог быть выходцем из деревни. Как ни крути, городские так ловко управляться с косой не могут. Даже у него не получилось бы так виртуозно обращаться с ней. За все утро Стас не проявил к нему никакой враждебности, как, впрочем, и желания наладить отношения. Держался отстраненно, но не чурался. В глаза не заглядывал, но и взгляда не отводил. Саня в это время снова рассказывал какой-то очередной курьезный случай с последней работы, откуда его недавно попросили. Леня с удовольствием слушал. Как приметил Степан, хотя он числился «архаровцем», с остальными двумя парнями сочетался слабо. Достаточно интеллигентный и немногословный. Олег, впрочем, тоже не ударялся в тирады, но тем не менее казался общительней Лени.
Через некоторое время из лагеря вернулся Олег. Он отмыл котел со сковородками и пришел на помощь остальным, принеся с собой в рюкзаке несколько бутылок с питьевой водой. Стас молча передал ему косу, одновременно приняв от него бутылку, открыл ее и стал жадно пить. Олег же, тоже сняв футболку, сменил Стаса на посту косаря. Управлял инструментом он заметно менее ловко, выдавая в себе городского, но работал так же усердно. Стас присел, достал из рюкзака Олега полотенце и вытер от пота лицо и торс. Продолжая отдыхать, он слушал Санька, отмахивался от слепней, а затем перебил его, спросив о том, не с улицы ли Ленина один из участников его повествования.
– Лысый-то? С Ленинской вроде, – оживился Саня, – а ты что, знаешь его?
– На соревнованиях познакомились, – ответил Стас, добавив:
– Я ему руку вывихнул, а он обещал мне в ответ мою сломать.
– Сломал?
– Попробовал, не получилось, – с холодком, ответил Стас, кинув взгляд на Степана.
– Потому и не получилось, что попробовал. Тут ломать надо, а не пробовать, – спокойно ответил на явно предназначенный ему выпад Степан, взяв охапку скошенной травы.
– Опыт большой?
– Ну, большой не большой, а молодость на девяностые пришлась. Там либо ты ломал, либо тебе.
Стас прибил одного особо надоедливого слепня, севшего на плечо, хотел было что-то добавить, но передумав, вновь спросил Саню об их общем лысом знакомом. Что-то в поведении Стаса говорило Степану о том, что тот признал факт проигрыша в этом противостоянии. Сам Степан до сих пор удивлялся тому, что паренек вообще решил вступить в конфликт с человеком, куда его взрослее, но в то же время отметил для себя, что Стас был кем угодно, но только не трусом. Возможно, в этом и таился ответ. Постепенно, слово за слово, диалог Сани и Стаса превратился в общее обсуждение, во время которого между двумя конфликтующими сторонами случилась какая-то разрядка. Конфликт сам собой сходил на нет. Сперва Стас со Степаном обменивались аккуратными фразами, уже обращаясь друг к другу более часто, а затем уже спокойно общались, как будто и не было никакого между ними конфликта. Мудрый Игорь оказался прав. Никто никому не протягивал руки, не извинялся, не признавал свою неправоту или наоборот – общение наладилось само собой.
До обеда две трети пути были очищены. Косу брали по очереди, в основном косили Стас, Саня и Олег. Борис приходил их навестить, проверил уже выполненную работу, довольно кивнул и вновь отправился к леснику. Вернулся за полчаса до обеда и распорядился возвращаться в лагерь. Работники помылись в реке и уселись на стол. Сегодня Игорь приготовил окрошку, что было очень кстати, поскольку солнце порядочно припекало. После обеда давался час на отдых, который все использовали по-разному. Леня читал в палатке книгу, Олег после помывки кастрюли отправился стирать свои вещи на речку. Подобная чистоплотность как будто была ему не свойственна, но факт оставался фактом. Вот и доверяй первому мнению. Степан же остался за столом вместе Игорем, Стасом и Саней, которым Борис передавал вести от лесника.
– В этом году черные совсем осмелели. Гордей говорит, что слишком близко подходить стали. Дождутся, когда он в лес уйдет, и начинают ходить с искателем, один раз даже на наш раскоп заявились, – рассказывал Борис.
– Во дают, – почесывая голову, выдавил из себя Игорь.
– Сергеевич, а ты не смотрел, нанесли ущерб какой? – спросил настороженно Санек.
– Смотрел, конечно. Вроде, все как и оставили. Копать не пробовали.
– Но раз совсем близко подходить стали, в дальнейшем могут и рискнуть, – вставил свое мнение Стас.
– Не думаю. Времени у них не так много. К тому же активизируются, как заметил, ближе к нашему приезду. Весной и осенью попыток не делают.
– Точно знать не можем, – все не унимался Санек.
– Да и не узнаем, впрочем, ладно. В этом году будем ближе к воротам копать. Три года назад здесь хорошие находки были. Много наконечников и чешуек от доспехов.
– А где чаще золото бывает? – вдруг вклинился в разговор Степан.
– Ближе к храмовому комплексу, – ответил Борис, а затем сам задал вопрос. – Золото, смотрю, интересует?
– Посмотрел бы, чего скрывать.
– Покажем, каждый год хоть одна находка золотая да есть, – улыбнулся Борис, затем задумался и добавил:
– Хотя нет. В 2010-м году ни крупинки не нашли. Впрочем, год хороший был и без золота.
Он задумался с отстраненной улыбкой, но вскоре помотал головой, будто отгоняя воспоминания, и продолжил:
– Разобьем два небольших раскопа с бровкой9 между ними. Один – для рабочих, другой – для студентов. Юрьевич сказал, что в этом году они расщедрились, аж пятерых дали, плюс должников два-три человека. Рабочих еще подъедет человек пять. Думаю, успеем до материка10 к концу сезона.
– А прошлогодний раскоп расконсервировать будем, Борис Сергеевич? – спросил Стас.
– Посмотрим, как с этими двумя пойдет. Если совсем быстро и дожди не одолеют, думаю, добьем.
– А шурфы будем бить? – спросил Саня.
– А ты как хотел? Конечно, заложим два или три.
Все одобрительно закивали, а Степан вспомнил, что во время первой встречи именно его Борис угрожал поставить на шурфы, поэтому данная работа стала ассоциироваться у него с неквалифицированным трудом, куда ставят работать лишь новичков. Но судя по реакции парней, это было не так.
– Мы с Олегом возьмем один, Саня с Леней другой, а третий… – начал рассуждать Стас, но Борис прервал его, подняв руку.
– Погоди, в этом году, шурфы будем бить по очереди, один за другим, а не все сразу, к тому же сперва еще определить надо, где именно, – сказал он.
– Скажи, Сергеевич, – вмешался в разговор Игорь, – мне вот все черные покоя не дают. У тебя с ними были контакты?
– С ними? Были, только не уверен, что это те же люди, что тревожат нас в последние годы.
– А где пересечься получилось? А главное, когда?
– Да года четыре назад, сидел в ресторане и смотрю, с меня мужичок глаз не сводит. Сперва думал, что показалось. Ан нет. Пристально смотрел, а главное, долго. Я уж думать начал, может, денег ему должен, да вроде не припомню его лица. А тех, кому должен и кто должен мне, помню очень хорошо.
– Так, что мужичок? Из черных?
– Погоди, не перебивай. Дай, думаю, проверю, что за фрукт. Делаю вид, что в туалет собираюсь, а по пути к нему подсел, достаточно внезапно и неожиданно для него. Борис, представляюсь. Мы, видно, знакомы, да я запамятовал. А он мне и отвечает: не знакомы мы, мол, Борис Сергеевич, но есть у нас к вам дело.
– У нас? – переспросил Саня.
– Слушай, не перебивай. Дело, говорит, у нас к вам есть. Я и спрашиваю, мол, вы тут не один сидите или августейшей особой являетесь, что во множественном лице к себе обращаетесь?
