Анита невольно любовалась подругой и страстно желала походить на нее, ощущая себя бездыханной рыбой. Лару природа одарила импульсивностью и страстью, Аните же достался лишь холодный рассудок.

– Я хотела, чтоб Ян себя комфортно чувствовал в моем присутствии, для этого мне надо было ему понравиться.

– Зачем? – Лара взвыла, воздела руки кверху и потрясла ими.

– Ты мне как сестра, он твой муж, Ян стал частью нашей семьи. Мы теперь близкие люди, будем много общаться и регулярно видеться втроем. Ты пойми, я его воспринимаю не в качестве мужчины, а как родственника, – объяснила Анита.

Лицо Лары обвисло книзу, глаза выкатились и застыли.

– Анни, он тебе никто! Ты моя подруга, он супруг. Между вами нет никаких отношений, и, надеюсь, никогда не будет. Максимум – шапочные знакомые.

– Я лишь стремилась создать уютную атмосферу для нас троих.

– Ты сделала все возможное, чтобы обольстить моего мужа: слишком вольготно сидела, не одела лиф, обращалась исключительно к Яну, восхваляла и льстила, прикасалась к нему, а на прощание на шею повесилась и поцеловала. Ты всячески сокращала дистанцию, не забыла при этом и меня пару раз опустить. А сейчас рассчитываешь, что я поверю в чистоту твоих сестринских помыслов?!

Анита кивнула.

Она не планировала соблазнять Яна, от слова «вообще», хотела просто ему понравиться и установить доверительный контакт. Сама не могла понять, почему так вышло. Теперь Лара перестанет с ней общаться – ждет Аниту одиночество. Вот если бы у Аниты было счастливое детство, папа бы любил и баловал, тогда и жизнь сложилась бы совершенно иначе.

Из глубины души поднялась горькая волна непрожитой боли родительского отчуждения, и Анита заплакала.

– Какой срам! Опять творю, не ведаю что. Как же я ненавижу своего отца. И мать. Вот уроды, из-за них в такое попадаю.

Анита отдалась во власть горя и отчаяния, слезы текли ручьями. Разумно иногда поплакать, с несчастных спросу меньше.

Лара, немного помолчав, высказалась с гораздо большим пониманием:

– Ну, хорошо. Допустим, ты говоришь правду. Только где гарантия, что при следующей встрече ты опять не кинешься обольщать Яна? Ведь понимание дозволенного поведения у тебя отсутствует напрочь.

Анита ухватилась за протянутую соломинку помощи двумя руками.

– Ты скажи, я запишу, что нельзя делать и говорить. Выучу наизусть. Думаешь, мне самой приятны бесконечные разборки?! Это все отец…

– Давай без дьявольской фигуры твоего родителя обойдемся! – резко перебила Лара. – Есть чистый лист бумаги?

Лара села за стол, стремительно забегала ручка. Анита пристроилась сбоку и с нетерпением ждала.

Первые строки легли на листок без промедления: не хвалить имя – «приятно познакомиться» достаточно, не прикасаться, не смотреть восхищенно широкими глазами и с приоткрытым ртом, не льстить «Ах, какой вы…», не обниматься, не лезть с поцелуями даже при прощании, носить нижнее белье.

Здесь Лара сделала паузу, задумчиво покосившись на список. Затем она пронумеровала написанное, получилось семь. Далее скорость подруги слегка снизилась, но упорство сохранилось – Лара уверенно скрежетала ручкой.

– Все! Больше ничего не могу вспомнить. Если ты постараешься соблюдать хотя бы это при общении с моим мужем, в наших отношениях проблем не будет.

Лара протянула листок, Анита взяла. Итоговый список содержал тридцать один пункт завлекающих действий и речей.

Анита ахнула про себя. Какими же чудесными познаниями в науке соблазнения обладала Лара! И ведь столько лет молчала, пользуясь ими втихую, нет бы с подругой поделиться.

– Я и не подозревала, до чего ты ушлая в делах амурных…

– В смысле?! – недоумевала Лара.

– Знаниями секретными обладаешь, – Анита указала на листок и подмигнула.

Подруга сначала побелела в лице, затем побагровела.

– Анни, я выписала туда действия, которые ты демонстрировала при общении с людьми. Не только с мужчинами, но и с женщинами. Я долгие годы наблюдала, сейчас наконец-то представилась возможность проанализировать.

Вот так поворот! Анита и не думала, что умеет обольщать, оказывается – еще как, только неосознанно. Природа хоть и обделила ее красотой, но, оказывается, наградила воистину чудесными способностями. Лара вовремя открыла Аните глаза, теперь можно будет отношения по науке выстраивать.

– Скажи, Анни, а ты свои хитрости и трюки ко мне тоже применяла?

– Ларчик, у тебя уже паранойя. Ничего я с тобой не делала! Ты мне сестра названная. Разве я хвалила твое имя?

– Нет, так мы знакомы уже были. А вот прикосновения на первом занятии припоминаю. Меня тогда смутило, что практически посторонний человек касается моего тела.

– Всего лишь поправила позу, дабы ты травму себе не нанесла. Я инструктор по йоге, у меня официальное разрешение трогать учеников для предупреждения несчастных случаев и вреда здоровью.

– Везде-то ты выкрутишься… – задумчиво произнесла подруга.

Анита улыбнулась неожиданному комплименту и церемониально осведомилась:

– Еще чего-нибудь желаете обсудить, господа хорошие?

– Нет, – покачав головой, ответила Лара, – пойду-ка я отдохну, устала с дороги.

Хранительница ценных сведений удалилась. Едва за ней закрылась дверь, как котики радостно запрыгали, замяукали, окружили Аниту ластясь. Анита выдохнула спокойно. Снова беда миновала, Лара поверила, и они продолжат дружить. Анита не останется одна, и у нее всегда будет надежная поддержка.

Анита внимательно перечитала написанное Ларой и прикрепила листок на стену рядом с «Разрешением на счастье». «Список несоблазнения» следует изучить основательно, пора переходить в профессиональную лигу хозяек жизни и мужчин.

Период умиротворения закончился довольно быстро, через час. Что там подруга говорила? Обрывки разговора всплывали, сопровождаясь вспышками душевной боли.

Анита – никто им. А ведь она столько сделала для Лары: слетала туда и обратно, развлекла публику в ресторане, потратила кучу денег, времени и сил. И что?! Ее не хотят брать в семью. Анита зря старалась, ее просто использовали. До чего горько на душе! Какие неблагодарные люди!

Еще и обвинили во всех грехах смертных. Нет бы по-человечески объяснить суть своих претензий, так нет, Лара выбрала устроить выволочку. Как маленькой нашкодившей девчонке. Унизительно! Просишь подругу быть спокойнее – бесполезно. Только от других она требовать горазда, а сама чужих пожеланий совсем не учитывает. Резкая. Агрессивная. Грубая. Эгоистка. Похоже, Лара позабыла, что Анита умеет защищать себя. Напомним!

Тихо постучав, она медленно зашла в комнату Лары. Сейчас Анита продемонстрирует подруге, как следует правильно претензии сообщать.

– Лара, признаюсь, сначала я не хотела говорить, но потом порассуждала. У нас дружеские равноценные отношения. Если я не расскажу о своей реакции, значит, я не честна и не уважаю тебя, поэтому считаю необходимым все-таки сообщить. Знай, форма твоей обратной связи снова была негуманной, мне очень обидно и больно.

Лара вскочила со стула, заметалась по комнате. Резкие движения, багровое лицо, сжатые кулаки. Затем она остановилась, начала глубоко и медленно дышать, пытаясь успокоиться.

– Опять?! Я была очень любезной с тобой, несмотря на твое обольщение Яна. – Лара ответила тихо, но голос дрожал от негодования.

– Мы уже выяснили, это произошло неосознанно. Однако посмотри на себя, даже сейчас ты резкая. Тебя люди реально боятся!

– Какие такие люди? – отчеканила вопрос Лара.

– Ну, окружающие.

– А ты откуда знаешь? Они тебе сказали? Прямо вот так подошли и сообщили: «Анита, мы ужасно боимся Лару!» – голос подруги почти грохотал.

Анита улыбнулась, она добилась цели. Лара проявила свою истинную враждебную натуру: орет, сжимает кулаки, багровеет, сводит челюсти до хруста. Злобой от нее так и веет. Анита же остается спокойной: не кричит, не потрясает руками, а вежливо ведет разговор, мирно обосновывая свою точку зрения. Ну, и кто из них двоих агрессор?!