Мое терпение окончательно лопнуло.

Диляра будто прониклась и замолчала, и я понадеялась, что она уйдет, вот только нервы у нее были крепкие, не в пример ее озвученным опасениям.

– Слушай меня, Полина, – сменила она тон с истеричного на холодный и деловой. – Если ты еще раз придешь навестить Карима, с дочкой и без, мне плевать, это не имеет значения, то помни, что я его законная жена, и я единственная, кто имеет право отключить его от аппаратов жизнеобеспечения. Подумай еще раз, прежде чем лезть в мою семью.

Полина

Я еще долго не могла отпустить разговор с Дилярой. Не могла успокоиться. Прокручивала в голове ее гадкие слова, и мерзко на душе становилось. До чего она гнилая. Полная ненависти, зависти и злобы.

Как Карим жил с ней? Как общался? Это же практически невыносимо.

Ребенка ей сделал…

Прошел целый год, а я всё еще варилась в своей безотчетной ревности. Что ни говори, но Карим касался этой женщины, он трогал ее так же интимно, как и меня. Много-много раз. Сколько я ни пыталась вытолкнуть картинки из мозга, ничего не получалось.

И только недавно эта боль стала затухать, когда Карим так отчаянно и искренне попытался завоевать меня снова. Мелькнула вспышкой мысль дать ему шанс. Нет, не простить. К этому я пока не была готова. Но хотя бы попробовать залечить свои раны вместе с ним…

Я видела, что Карим стал другим. И я стала. Мы можем найти дорогу к новым версиям себя и постараться построить новое будущее.

Но Диляра тянула нас назад. Ее слова резали меня, как осколки разбитого стекла. Очень болезненно. До кровавых ран.

Я даже не знала, что может снова стать так больно, как год назад. Да, я была сильной и тихо плакала в подушку только в одиночестве, никому не показывая своих страданий, но когда тебе в лицо говорят такие вещи…

Она глумилась надо мной и жалила как змея. Я не отставала. Мы обе высказали друг другу то, что могут сказать только две соперницы. А потом наступило истощение, я почувствовала себя выпотрошенной, обессиленной, пустой оболочкой, у которой не было никаких эмоций.

Добралась домой, побыла с дочкой, мамой, снова попыталась достучаться до Рори. Снова не вышло. Тогда я села на кухне и стала читать инструкцию по применению нового препарата.

Но строчки ползли перед глазами, не удавалось сосредоточиться. В голове набатом бились мысли о Кариме.

“Отключу аппараты… Отключу аппараты…”

Нет. Не могу я сидеть на месте, пока Карим в опасности. Диляра способна что-то сделать с ним. Страх за бывшего мужа изводил, не давал ничего делать, всё валилось из рук. Я дошла до крайней точки и решила сделать единственно верное – позвонила Амиру.

– Амир, ты должен поехать в больницу, – заговорила сбивчиво и торопясь, едва он ответил, – я сегодня встретила в городе Диляру…

– С тобой всё в порядке?

Резкий вопрос удивил. Почему со мной должно быть что-то не в порядке?

– Я дома, со мной всё в порядке, в городе я везде хожу с охраной. А что?

Последовала напряженная пауза, я даже испугалась, но ответа не последовало, вместо этого Амир потребовал объяснить, что сказала Диляра.

– Она угрожает выключить аппараты жизнеобеспечения, если я еще раз появлюсь в больнице. Ты должен проследить за братом. Она может убить его. И скажи мне, Амир, что с ним? Он очнулся? Она ничего не говорит.

– Он очнулся, – мрачно ответил брат Карима, и его слова почему-то не выражали должной радости. – Но его снова погрузили в искусственную кому, чтобы организм быстрее восстановился.

– Это точно было нужно?!

– Пока ты не сказала про угрозу Диляры, я верил врачу, но теперь сомневаюсь. Вот тварь! – рыкнул Амир.

– Амир, подожди… – Хотела ему сказать про суд и свидетеля, но он уже положил трубку. Ладно, это потом, ведь сейчас самое важное – спасти Карима.

Я боялась сделать лишнее телодвижение в его сторону, чтобы бешеная Диляра не привела свою угрозу в действие. Точно нельзя было ехать в больницу. Я сидела дома и ждала, пока не появится хоть какая-то новость. Только бы Амиру удалось спасти Карима, только бы удалось… Я заламывала руки и металась по дому, благо что мама утащила дочку в оранжерею. Уж там для ребенка было истинное раздолье.

Спустя несколько часов раздался долгожданный звонок. Взвинченная до предела, я едва не уронила телефон, но все-таки удержала в руках и выдохнула в трубку “да”.

– Я вывез Карима, практически вырвал у врачей, пришлось подключить целую армию. Он плох, очень плох, но он в безопасности. Ты спасла его, Полина, кто знает, что бы случилось. Диляра была настроена категорически. Счет шел на минуты.

– Почему? Почему она решила его отключить? – истерически завыла я, смахивая дорожки слез с лица.

– Врач озвучил прогнозы. Они очень плохи, Полина. Приезжай.

– Куда приезжать? Зачем?

– Ты нужна Кариму. Мы везем его в другую больницу, в частную, но с ним нужен кто-то рядом, кому я могу доверять. Я буду держать оборону на другом фронте.

– Оборону? Фронте? – тупила я.

О чем речь? У нас что, война?

– Полина, ты что, не понимаешь? У нас с Каримом была запущена машина по уничтожению Асхатовых. Но без Карима винтики посыпались. Я не всесилен. Люди уходят на сторону врага. Предают нас. Судей подкупают, документы подделываются. Диляра, пока владеет имуществом Карима на правах его супруги, переводит все финансы на офшорные счета… Не вникай в это, ладно? Просто ты нужна здесь. Будет сиделка, и врачи тоже будут. Но ты нужна Кариму. Именно ты! Прошу…

– Хорошо, Амир, я приеду, приеду. Раз так, я приеду.

Время до моего приезда в новую больницу пролетело быстро, я только договорилась с мамой, поцеловала дочку, собрала немного вещей, не намереваясь ночевать там, и поехала по названному Амиром адресу. В голове взрывались вопросы, поэтому я просто отключилась и постаралась отвлечься на механические действия здесь и сейчас.

Я не знала, что увижу, когда войду в палату, но по хмурому и мрачному лицу Амира, который встретил меня в коридоре уютной маленькой больницы, явно дорогой и частной, поняла, что ничего хорошего.

Однако, стоило мне открыть дверь в палату, куда я пришла уже одна, как я поняла, что там темно. Почему не включили свет? Забыли? Или Карим спит? Пусть так, но не ходить же мне в кромешной тьме. Повернулась направо в поисках выключателя и хотела было нажать на него, как услышала тихий и надтреснутый голос…

Говорил Карим! Я обрадовалась так, что восторг затопил меня целиком, пока смысл слов не дошел до меня.

– Уходи, Полина.

Уходить? Почему Карим меня прогоняет? Проглотила ком в горле и шагнула в палату, щурясь от тусклого света из окна и разглядывая очертания. Койка здесь была на одного пациента. Мерно пикал какой-то прибор, на нем горели лампочки, и слабо пахло лекарствами.

– Карим… – проговорила я в тишину и упрямо пошла к его постели.

Глаза довольно-таки быстро приспособились к полумраку, и очертания силуэта бывшего мужа я видела четко. Складывала пальцы от волнения и облизывала губы, хотя не понимала, почему так сильно волнуюсь. Но безотчетный страх сдавливал грудь и делал мои движения замедленными.

– Я сказал – уходи, – произнес он более уверенно, повернув голову к стене и не глядя на меня.

– Карим, я никуда не уйду, – наконец дошла я до него, стряхивая с себя медлительность. – Почему ты меня прогоняешь?

Я не понимала поведения Карима. Ведь он жив! Он разговаривает. Кризис прошел, ведь так? Разве не по его просьбе я оказалась здесь? Амир так настойчиво звал меня, а теперь…

– От меня тебе одни беды, – продолжил он, – Диана чуть не пострадала…

– Диана? С ней всё в порядке, Карим, благодаря тебе! Ты спас ее! У меня вся жизнь перед глазами пролетела, но я стояла как столб, а ты… Ты спас ее и всех этих детей. Ты герой. Карим, пожалуйста, посмотри на меня, – позвала я его, стоя истуканом у его койки.

Двинуться боялась, опасаясь сама не понимая чего, но явственно ощущая сгустившуюся, тяжелую атмосферу напряжения. Она давила на плечи и не давала нормально дышать.