“Да успокойся, не нужен он мне” - подумала я, порадовавшись за Марию Петровну. Ей этот павиан не подходил совершенно. А ведь когда-то он был другим, наверное…

С дарственной покончили быстро. Лавр по-прежнему сиял, Айрин сидела со скорбным видом.

-Что ж, поздравляю вас с принятием правильного решения, - пожала я руку Кравцову, - теперь еще предстоит заседание суда по пересмотру размера алиментов и всё.

-Вы же будете представлять мои интересы в суде? - спросил утвердительно Лавр, не сомневаясь в ответе.

Я пожала плечами.

-Думаю, без адвоката вы не останетесь. Там он, в общем, не требуется. Вы только предоставьте справки о доходах, которые соответствуют действительности. Ну или обсудим алименты в твёрдой денежной сумме.

-Знаете что…- вступила в разговор Айрин.

Но её я слушать точно не собиралась, обратилась к Лавру, не обращая на девицу внимания:

-Мой номер у вас есть, жду звонка.

И помчалась в офис “Юриада”. От Дани было уже три пропущенных звонка. Скорее всего, меня уже ждала его истерика. На данный момент кто-нибудь, конечно же, доложил ему. Хотя бы судья по делу, с которым он был в сговоре.

Когда он завибрировал у меня в руке в четвёртый раз, я сжалилась и ответила ему.

Даня задыхался от возмущения.

-Лиля! Почему шеф взял на себя дело Кравцовых? Какое ещё мировое соглашение?! Может, хоть ты объяснишь мне, что происходит?

-Дань, ну вот так бывает, - ответила я ему, разговаривая как с ребёнком, которому пришлось объяснять очевидное, - осознал наш Кравцов, какой был подлой бессовестной скотиной и решил отдать жене и детям то, что им причитается. Ну, это я так думаю, что осознал - вечно думаю о людях лучше, чем они того заслуживают. Может просто испугался участвовать в очередной незаконной афере…

-Это твоих рук дело? - завизжал Гуревич так, что у меня чуть барабанная перепонка не лопнула, - предательница! Я для тебя…А ты!..

-Даниил Константинович! - послышался голос Ани, - вы можете войти, Виктор Геннадьевич освободился.

В трубке послышался шум и треск, а потом всё стихло. Можно было не торопиться. Сейчас Гуревич узнает о внутреннем аудите. Кабинет, возможно, уже опечатан.

У меня точно был час, чтобы не торопясь позавтракать - я снова не успела перед уходом.

-Доброе утро, - улыбнулся мне официант - приветливый стройный мальчик с косой челкой. В руках он держал меню тонкими длинными, как у виолончелиста, пальцами. - Вы позавтракать? Как раз успеваете.

-Да, спасибо, - улыбнулась я ему в ответ, - только сначала кофе - латте.

Полистав меню, я выбрала манную кашу со взбитыми сливками, глазированным бананом и лесными ягодами.

Я ощущала себя спокойно и удовлетворённо. Даже победно. Официант принёс заказ, и я принялась за свой завтрак. Каша была восхитительной, как вкуснейший десерт. Она вполне отвечала моему праздничному настроению.

Когда я расплачивалась, на экране телефона высветился номер шефа, от чего я ощутила мимолётную радость.

-Да, Виктор Геннадьевич!

-Лилия, всё хорошо? Кравцов заключил договор дарения?

-Всё отлично, сделка состоялась. Я возвращаюсь в офис.

-Прекрасно. Вот что…давайте встретимся в кафе рядом, “Арамис” называется. Мне нужно с вами кое-что обсудить. Приходите сразу туда.

Я кивнула, как будто он мог видеть.

-Хорошо, Виктор Геннадьевич. Минут через сорок буду.

И поспешила к метро, на ходу наматывая шарф.

Виктор Геннадьевич ждал меня в кафе за столиком у окна в уютном уголке с диванчиком. Перед ним стояла чашка кофе, по виду остывшего.

Вид у него был утомлённый, он даже выглядел сейчас на пяток лет постарше. Ворот рубашки был распахнут, а галстук валялся рядом на стуле.

-У вас победное выражение лица, - прокомментировал он, привставая, пока я усаживалась.

-Наверное, - согласилась я, - потому что состояние такое же.

-Что вы будете? Я не заказывал ничего, ждал вас. Принесите меню, пожалуйста, - кивнул он подошедшей девушке.

Мне было неловко говорить, что я не голодна, поэтому я выбрала себе круассан с сыром.

-Глазунью, половину овсянки, ветчину, сырную тарелку и блины с мёдом, - быстро сделал свой заказ мой босс. Сразу было видно - любит человек поесть.

Я невольно улыбнулась - мне стало приятно почему-то.

-Обожаю плотно позавтракать, - признался он, перехватив мой взгляд, - а дома не успеваю.

-Я тоже, - ответила, и смутилась, потому что шеф сложил руки перед собой, глядя на меня в упор. Спросила тихо: - Как у вас прошел разговор с Гуревичем?

Виктор Геннадьевич ещё несколько секунд смотрел на меня так же, взгляд казался мне тяжёлым, каким-то рентгеновским.

-Сложно. Вообще, кого-то уличать, обличать - такое себе удовольствие. Особенно, когда человек изворачивается. Поэтому разговор был коротким. Даниил Константинович пока что освобождён от работы, его дела сегодня будут переданы комиссии.

-А что будет потом? Вы его уволите? Какое он понесёт наказание за подлог?

Шеф улыбнулся непонятно, потом стал серьёзен, прищурился.

-Он ведь ваш друг, вы учились вместе?

Щеки мои загорелись.

-Бывший друг. Учились, да…

-И вы хотели бы его наказать по всей строгости, так?

Я пожала плечами. Мне было непонятно, к чему он ведёт.

-Ну…да. Как и любого другого.

-Вы прямо воплощение Немезиды, Лилия. А с первого взгляда не скажешь, - рассмеялся Виктор Геннадьевич.

-Тогда уж скорее Фемида или Юстиция, - в тон ему ответила я, - стараюсь рассуждать беспристрастно. Хотя…признаться честно, иногда хочется прямо-таки покарать.

Тут мы рассмеялись вместе.

Принесли еду. Девушка с бейджиком “Ольга” разложила приборы.

-Приятного аппетита, Виктор Геннадьевич, - меня она проигнорировала, лишь кивнула слегка.

-Спасибо, Оленька. Блины с яблоком и корицей?

-Конечно, как вы любите, - кокетливо ответила девушка. Покрутила в руках поднос, и, помедлив секунду, отошла.

Виктор Геннадьевич принялся за глазунью, макая в желток поджаренные кусочки черного хлеба. Ел он с аппетитом, на него приятно было приятно смотреть.

-Я ходил сюда завтракать, - рассказывал он, - и как-то поделился, что люблю с детства блинчики с яблоком и корицей - мне их пекла бабушка. И, представляете, их стали здесь делать для меня. Иногда заказываю и беру домой на выходные. Завтракаем с сыном.

Я отщипнула от своего круассана, делая вид, что тоже ем. Как-то странно он не упомянул жену. Хотя, может, она не завтракает. Или бережет фигуру.

-А можно мне попробовать? - неожиданно для себя спросила я.

-Конечно, - Виктор Геннадьевич подвинул ко мне тарелку с румяными блинами.

Я подцепила один вилкой и переложила к себе. Мне стало любопытно. Яблоко было натёрто и добавлено в тесто. Корица, ваниль, сливочное масло.

-Очень вкусно, - похвалила я.

-А вы с мёдом ещё попробуйте, - посоветовал шеф, доедая кашу.

-Нет, это для меня слишком сладко, - отказалась я, отпивая кофе, - так что всё-таки с Гуревичем?

Шеф вытер губы салфеткой, смял её и бросил на пустую тарелку.

-Дисциплинарное взыскание. Выговор. Условный испытательный срок.

-Условный, - я кивнула, - естественно.

Виктор Геннадьевич забарабанил пальцами по столу. Посмотрел на меня, потом в окно. На улице стал накрапывать дождь. Один за другим раскрывались разномастные купола зонтов. Под ними шли, торопясь по своим делам, прохожие. Те, кто был без зонтов, шли заметно быстрее, двигались суетливее.

Здесь, внутри кафе, было тепло, уютно и надёжно. Ощущение надёжности и защищенности исходило и от моего собеседника. Но я попыталась скинуть с себя это наваждение. Целиком и полностью доверять было слишком рано. По сути, я совсем его не знала. Точно знала только то, что он любил блины с яблоком и корицей.

-Лилия, в этом и проблема. Вы слишком категоричны. Нет в природе ничего абсолютно черного или абсолютно белого цвета.