— И что ты будешь делать?

— Да то же, что раньше — чаровать раствор и плазму. Спрос есть, мы бедствовать не будем.

— Цесаревне такое не понравится, — заметила Марина.

— Плевать! — Несвицкий улыбнулся. — Считаешь, мне не разрешат работать в клинике? Во-первых, сомневаюсь — люди не поймут. А станут наседать — уедем за границу. Везде охотно примут.

— А немцы? Ты же в розыске.

— Им сейчас не до меня и долго еще будет. Кроме Европы, есть и другие континенты. Но это лирика, как полагаю, никуда мы не уедем. Обидеть кавалера двух высших орденов — империи и Нововарягии — здесь просто не посмеют. Переберемся к деду — он будет очень рад, и станем москвичами.

— Жаль покидать Царицыно, — вздохнула женщина, — и наш уютный дом. Я так к нему привыкла!

— У деда дом не хуже. К тому ж возможностей для нас в столице больше. Найдем тебе хорошую работу. А хочешь — не работай, расти детей. Нам денег хватит.

— Придется их растить, — ответила Марина. — Я от врача приехала. Беременна — на шестом месяце.

— Ух, здорово! — воскликнул Николай.

Взмыв в воздух, он выдернул из-за стола Марину и, взяв ее на руки, стал нарезать круги под потолком.

— Немедленно отпусти! — потребовала женщина. — Не дай Бог, уронишь. Не забывай, что я ношу ребенка.

— Как скажешь, дорогая.

Он аккуратно опустил ее на пол и улыбнулся. Базуку не ронял, а та побольше весит, чем жена.

— Я счастлив, милая, — сказал супруге. — Не представляешь, как. Всегда хотел троих детей. Кстати, четыре тоже можно.

— Дай этого родить, — Марина засмеялась. — Я тоже счастлива. Муж у меня красивый, умный, любящий, талантливый. Совсем без недостатков.

Они поцеловались.

«Ну, недостаток есть, — подумал в этот миг Несвицкий. — Вру много». Но вслух сказал другое:

— Ты у меня ничуть не хуже. Мне повезло с женой, согласна?

— Конечно, — отстранившись, Марина погрозила ему пальцем: — Но больше никаких командировок! Обещаешь?

— Клянусь! — он изобразил смиренный вид. — Совру — ударишь меня тапком.

— Клоун! — она взяла его за руку. — Идем со мной. Поговорим… Расскажешь, чем ты занимался в Сербии. И вообще…

«На „вообще“ всегда согласен», — подумал Николай…

Конец третьей книги