Такой меня и застал Рей: сгорбленной, плачущей, размазывающей жгучие слезы по мокрому лицу, безвольной барышней.

–Ты решила строить всемирный потоп? – в притворном ужасе воскликнул он, бросая наполненные неизвестно чем пакеты.

–Хочу и устраиваю! Какое тебе, к черту, дело? Вали в свою забегаловку, и без тебя тошно!

–Хм… Кто посмел расстроить самого могучего, сильного и храброго вервульфа на планете? Я четвертую его раскаленным железом! – продолжал паясничать Рей, картинно воздевая руки к небу.

Его насмешки стали первой и последней искрой для моей истерической бочки с порохом.

Обе энергии, белого симурана и вампира, смешались в моих глазах и выплеснулись ярким облаком в пространство:

– Возьми свою задницу в руки и унеси ее подальше от моего дома, пока я не разорвала тебя в клочья!

–Тихо, тихо! – успокоил меня он. – Не стоит так злиться из-за одного неудачного дня. Тебе просто нужно отдохнуть. Съесть вкусный ужин и выпить бокал вина. Вот и все.

–Вот и все?! – взорвалась я, молниеносно хватая его за горло. – Вся моя жизнь сплошной неудачный день! И мне наплевать, что ты думаешь об этом! Если твоя задница была этой ночью в моей постели, это отнюдь не значит, что ты так же можешь влезть в мою жизнь! Оставь меня в покое!

С этими словами я вышвырнула его со своего крыльца, сотрясая воздух глухим рычанием.

–И не смей приближаться к этому дому, иначе твоя смазливая мордашка будет украшать мой камин!

Финальная реплика завершилась громким хлопаньем разнесенной в дребезги дверью.

Только дома, когда спасительный плед скрыл мое измученное тело под волной воспоминаний, до меня дошла мысль, что замок на двери был выбит моей же ногой, и придется вызывать мастера.

Через пару часов меня хватило на горячую ванну, на смену которой пришла любимая уютная майка и теплое, успокаивающее одеяло.

Измученная, я провалялась в забытье довольно долго, и только под утро меня посетил уже знакомый кошмар.

Приступ паники поместил меня в пространство между сном и явью, когда в комнате неслышно проскользнула тень и остановилась около скомканных простыней.

Хваленое предчувствие вытащило мое сознание из очередного ужаса, но было поздно.

Тень неуловимо отрезала мне пути отступления.

Губы сразу же были заблокированы жадным, ледяным поцелуем, а тело предательски отказывалось давать достойный отпор самовлюбленному нахалу.

Даже не открывая глаз, я чувствовала, что это он, и слабость во всем теле лишь доказывала собственную беспомощность.

Застав меня врасплох, Рей гениально решил проблему моего гнева. Растревоженные чувства не успеют прийти в норму, и смысл происходящего не скоро до меня дойдет.

Первым делом я попыталась освободить руки, что бы оттолкнуть, предотвратить катастрофу, но ледяные пальцы крепко обхватывали запястья. А решимости тем временем оставалось все меньше и меньше.

Я мотала головой, извивалась как змея и крутилась как белка в колесе, но он лишь посмеивался.

Улучшив момент, он тихо проговорил:

–Не стоит меня бояться. Я никого еще не обидел.

Свои слова, обволакивающие меня мягкой пеленой, он подкрепил легким укусом в шею, и затем отправился в исследование по моему безнадежно гибнущему телу.

–Пусти! – сдавленно пискнула я, пытаясь спасти хоть что-то от себя прежней.

Тугой, мягкий комок медленно опускался от горла к низу живота, гася жалкое возмущение моей морали.

Рей снова вернулся к моим губам и напряженно выдохнул:

–Заставь меня уйти. Выгони меня, как тогда у двери, и я уйду навсегда. Всего одно слово.

Слова чередовались с обжигающими поцелуями, окончательно ломая бастионы.

–Ну же. – снова зашептал он, застывая надо мной, как ледяная скала, и не отпуская моих глаз.

Мои губы приоткрываются в готовности, в голове мелькает мысль:

«Сейчас все закончится.»

И уже первые звуки вылетают из горла, когда что-то неожиданно тяжелое заливает все внутри: нет. Это не закончится, ты никогда этого не скажешь.

Торжествующие звуки сходят на нет, в глазах появляется растерянность, а его губы изгибаются в самодовольной улыбке:

–Лия, ты ведь хочешь меня, да? Признайся. Это так просто. Свалить все на эмоциональную бурю и случай. А завтра забыть, как и о других.

Представленная им возможность была спасительным кругом, но у меня больше не было сил что-то доказывать. Горькие слезы собственного бессилия смазали краски его красивого лица, а губы наконец-то смогли выдавить:

–Оставь меня в покое.

В мгновение ока домашняя майка полетела в другой конец комнаты, а остаток ночи показался мне непереносимым кошмаром.

Душа вопила от боли, отторгая жадные, вечно ищущие руки, но тело ожидало их прикосновения каждое мгновение, и, дождавшись, отзывалось взрывом восторга.

Разум содрогался, а губы радовались обжигающему льду поцелуя.

Эта борьба разрывала меня изнутри, но отказаться от одной из мук мне было не под силу.

Каждая клеточка тела упивалась наслаждением, а по лицу катились горькие слезы краха, на котором выстраивался храм похоти.

Утром, свернувшись клубочком на самом краешке большой кровати, я скрежетала зубами, желая проклятому вампиру мучительной смерти от лучей солнца, но, в глубине души, знала, что буду горько его оплакивать.

Из-за этого противоречия в душе было гадко, будто что-то очень ценное у меня сегодня забрали по доброй воле.

Я проклинала себя и все, что заставило меня встретить разрушителя моей души. А противный, назойливый голос все сладко шипел со дна взлохмаченного сознания:

«Ты лжешь. Ты хотела этого. Ты искала этого. Ты ждала этого.»

Все сказанное было чистейшей правдой, и это только усилило горечь.

«Довольна. Довольна.» – снова зашипел тонкий голосок.

–Дожились. – недовольно пробурчала я. – Теперь я еще и шизофреник. Очень хорошо. Полная картина. Просто идеально!

Рей задумчив наблюдал за моим монологом, и уже хотел было спросить что-то, но моя рука опередила его.

Мне удалось молниеносно закутаться в простыню, и, по пути в ванную, продолжить тихое бурчание.

–Помесь вервульфа, вампира, симурана, вдобавок чокнутый шизофреник с уклоном в арабский. Это просто гениально. Меня нужно изолировать от общества, а в особенности от таких сексуально опасных зверей, как этот вечно ухмыляющийся, самодовольный, резкий, наглый вампир.

Разогревшись в горячей ванне, я окропила ее еще несколькими слезинками стыда, позора и унижения, но в основном это были слезы поражения и бессилия, и потом уже, все еще не прекращая подведения итогов, вернулась в спальню, где застала все еще лежащего Рея, который смотрел в потолок, подпирая затылок ладонями.

–Если мы с тобой переспали, это отнюдь не значит, что тебе позволено тут быть. Мое отношение к этому было высказано еще вчера.

–О, твое отношение ко мне было выражено вчера очень громко, и, поверь, оно было услышано, как минимум, еще в двух соседних домах. – самодовольно хмыкнул Рей, искоса поглядывая на мое каменное выражение лица.

В мгновение ока оказавшись рядом с ним, я схватила его за запястье и отправила в полет через всю кровать, к двери. Мимолетная вспышка гнева почти прошла, и вылетевшие слова были лишь остаточным явлением с бурными спецэффектами:

–Пошел ВОН!!!!

Увидев яркое пламя в моих глазах, Рей предпочел подчиниться, и через несколько минут его уже не было в маленьком, уютном домике, хозяйкой которого являлся вспыльчивый, необузданный вервульф.

В этот день я снова опоздала на занятия, но уже потому, что погрузилась в свои мысли, в неминуемо накатывавшие воспоминания прошлой ночи и нахлынувшие заново эмоции.

Если учеба еще отвлекла от самобичевания, то на арабском я крепко застряла.

«Почему после разрыва с Лайтом все вымерло, но стоило появиться Рею, как во мне просыпается практически все? И эта печать. Что за проклятье наложил мой предок? Почему именно сейчас, Лия? Неужели печать заставила тебя вчера поддаться ему? Сдаться на руки Рею? А если убрать печать? Что останется? Ничего. Пустота. Ты, Лия, бежишь от пустоты. Тебе страшно просыпаться от кошмаров. Так перестань играть роль жертвы. Вчера, когда он пришел, ты хотела, что бы он пришел, и это произошло. Так что оставь эти пустые мысли. Дело не в нем, дело в тебе. Тебе нужен был кто-то, кто поймет, и не будет требовать лишнего. И Рей подвернулся в самый необходимый момент, когда ты была на грани срыва. Так будь же ему благодарна, что он, как обычные парни, не пытается лезть в твою душу, и не травит пустыми сказками о любви и вечном счастье. Забудь. После       ТОЙ ночи для тебя не существует таких слов, как «любовь», «нежность», «счастье». Все это исчезло, как лазурный замок из песка под набегающими волнами. Теперь только «секс», «безответственность», «циничность», «потребность».»