– Парочка, – прошептал Полли.

– А сколько их, по-твоему, должно быть?

– Троечка.

– Тогда где третий?

– Летает неподалёку…

Монстры напоминали орланов – не торопясь взмахивали крыльями, мягко планировали, а потом дразняще взмывали в небо.

– Улетели…

Мы ждали, но чудовища не появлялись, а в головы лезли навязчивые мысли.

– Всё, можно расслабиться…

И потекло липкое время, которое, как известно, никуда не торопится, но и стоять на месте не умеет.

Мы с Бертрамом слонялись по участку, подходили то к одному окну, то к другому, вполголоса беседовали с полицейскими, а потом, как-то само собой получилось, что мы очутились у входной двери.

– Куда направились?! – не вовремя послышался голос Вирджила. Он выглянул из комнаты отдыха и с подозрением уставился на нас. – Вы слышали приказ Берни?! До темноты из участка ни ногой!

– Ты хотел сказать – ни лапой. Ноги у людей.

– На улицу носа не совать!

– Да ладно! – произнёс я. – Мы же не собирались выходить!

– Ковыляйте отсюда без резких движений, – полицейский пёс как будто инструкцию читал.

Внезапно до моих длинных ушей дошёл до боли знакомый звук – мягкое шуршание и чуть слышное бурление. Я достаточно времени провёл в пещере росомахи Маркуса, вход в которую охраняла летающая ящерица, и наизусть выучил звуки, которые издавал монстр.

Мы осторожно сделали пять шагов от двери, и моя правая передняя лапа поднялась сама собой.

– Он там!

– Кто?! – не понял Вирджил.

– Монстр прямо за дверью!

Полицейский пёс замолчал, и в этот момент выглянул Глюк.

– Бросил меня одного, Вирджил?! И это ты называешь быть нашим товарищем?! – в хрюкающем голосе росомахи звучала издёвка.

– Тише!.. – зашипел полицейский пёс.

– Ты мне что – рот затыкаешь?!

– Молчи!.. – шикнули мы с Бертрамом.

Глюк замолк, только хлопал глазами и дёргал носом – маленький медведь, что с него взять.

Повисла густая, как кислое молоко, тишина, такую любят изнеженные кошки. Безмолвие привлекло внимание Джордана и Полли – они вышли из спортивного зала, но остановились как вкопанные, когда увидели, что я прижимаю палец к губам.

Я многозначительно посмотрел на друзей, указал на входную дверь и помахал лапами, словно крыльями. Джордан с Полли поняли и на цыпочках приблизились к нам.

Вирджил принюхался и вернулся к нам.

– Я учуял запах – тянет сыростью…

– Он что – за дверью?!. – прошептал Глюк.

– Собственной персоной!..

– А что делает?!.

– Нас поджидает!..

– Зачем?!.

Бертрам покрутил крылом у виска.

– Глупый вопрос! Чтобы сожрать нас!

На верхних ступеньках вырос ничего не подозревающий Виланд.

– У нас тихо, а у вас?!

Мы замахали лапами, давая понять коту, чтобы тот не шумел. Виланд мгновенно исчез, как делают фокусники в цирках, а потом появился в компании Берни, за которым сокрушённо тащились Ленард и Милфорд. Через минуту наша весёлая компания собралась внизу и устроила совет.

– Почему он здесь?!. – прошептал Берни. – Мы же прогнали его!..

– Этот злопамятный монстр решил отомстить нам!..

– И что делать?!.

– Ждать, пока уйдёт!..

– А если он не захочет уходить, будет торчать вечно?!

– Вообще-то, может, – сказал я. – Когда мы с Маркусом и Гретой сидели в пещере, чудище не собиралось исчезать – ждало, когда мы выйдем наружу. Другой бы на его месте улетел искать добычу, а тот сидел и не шевелился.

– Вот незадача… – Полли принялся чесать за ухом. – Мы в ловушке. А почему монстр задался мыслью, что в участке кто-то есть?

– Он чувствует наше тепло, – произнёс Бертрам.

– Да враньё это, – махнул когтистой лапой Глюк, – рычать не молчать.

– Не веришь – не надо!

– Пора выбираться, – зашептал Виланд.

– Каким образом?

– Откроем окно и вылезем потихонечку.

– Верно, – согласился Берни. – Ничего не остаётся.

– А куда пойдём? – спросил Милфорд.

– Разбежимся куда глаза глядят.

– Рванём домой, чего проще, – произнёс Ленард. – Если, конечно, успеем добраться.

И тут раздался такой удар в дверь, что мы чуть не оглохли. Полицейские подскочили на месте, заметались по этажу, а потом бросились к окнам и попытались открыть их, но, как назло, створки не поддавались.

– Что такое?! – возмущался Милфорд. – Я когти обломал!

– Рассохлись, наверное!

– Парни! – крикнул я. – Я знаю, что делать!

Через минуту массивная дверь слетела с петель, и голова монстра просунулась в дверной проход. Чудовище обвело взглядом жёлтых глаз помещение первого этажа, мельком взглянуло на второй, резко принюхалось и медленно убрало голову.

Полицейский участок опустел.

Яйца освобождались ото льда три дня, мы не стали ускорять разморозку, боясь навредить находке. Когда яйца нагрелись до комнатной температуры, я поместил зародыши в инкубатор, чтобы на них воздействовало тепло. Никто не знал, что за существа прятались за скорлупой, и нам хотелось выяснить это как можно скорее, но пришлось набраться безграничного терпения.

С помощью ультразвука и мощного монитора мы увидели, что у существ тупые мордочки, короткие лапки и хвосты.

– Что это? – спросила моя помощница Хаста. Стройная девушка двадцати пяти лет с песочными волосами, расчёсанными на прямой пробор и схваченными изумрудной заколкой на затылке. Уголки синих глаз тянулись чуть вверх, тонкие светлые брови изящно загибались у краёв. Нижняя губа отличалась от верхней заметной припухлостью, на подбородке виднелась ямочка. – Ящеры?

– Скорее всего, драконы, – ответил второй помощник Бетлеми, высокий худощавый молодой человек в очках с чёрной оправой.

– А где крылья? – с ироний произнесла Хаста.

– Включи воображение! Те штуки, о которых ты спросила, незаметны, пока прижаты к телу, только головы и хвосты хорошо различимы. Подождём две недели, и тогда точно определим, кто у нас родится.

Прошёл месяц, и новорождённые существа начали прощаться с оболочкой. Они походили на драконов отдалённо – четыре самостоятельных лапы, голова без наростов, и крылья без вросших передних конечностей.

– А чем мы будем их кормить? – спросила Хаста. – Они млекопитающие или травоядные?

– Драконы – хищники, – тоном знатока произнёс Бетлеми. – Понадобится мясо.

– Мы попробуем все виды кормления, но белок пока давать не будем, рановато для малышей, – сказал я. – Вы согласны со мной?

Эксперимент прошёл удачно, и весь институт собрался, чтобы поздравить нас. Одни восторженно щебетали, вторые снисходительно кивали, а третьи сдержанно аплодировали и вежливо улыбались.

Лопнувшую скорлупу мы собрали, аккуратно склеили и передали в музей института в качестве экспонатов. Оставалось загадкой, что за существо задумалось о потомстве в ледяных широтах, а потом попросту исчезло. Но что заставило его так поступить? Птицы летят в тёплые края, чтобы вырастить потомство, а потом вернуться домой во главе разросшейся стаи. Значит, это существо – холоднокровное, и не боится морозов. А быть может, мерзлота наступила внезапно? Тайна укрыта льдами.

Мы порылись в справочниках, чтобы определить вид, и в одном из томов нашли описание наших детёнышей.

– Это пронтоврас, летающий ящер, он вымер двести миллионов лет назад, – сказал Бетлеми.

– Мы возродили древнюю форму жизни, такое случается раз в жизни! – радовался я.

– Как думаете, они вырастут большими? – поинтересовалась Хаста.

– Этого нельзя исключать.

– А где их содержать? В институте нет таких помещений. И чем кормить хищников?

– Вопрос, – задумался я. – Надо посоветоваться с директором.

– Выходите, парни, всё спокойно.