– Уверена, ты будешь замечательным отцом, – с неподдельным восхищением произнесла Александрина. – Я буду счастлива, если ты окажешься рядом с нами.

Банковскую карту Александрина обнаружила в кухне на столе уже после ухода Владимира, в очередной раз подивившись его деликатности.

Пять лет назад

Минуло две недели после объяснения Александрины с возлюбленным, когда к ней на приём в поликлинику пришёл Виталий. Как и два года назад, он явился без отца, со снимками и бланками результатов анализов.

– Врач на больничном, – огорошила его медсестра. – Если что-то срочное, приходите во вторую смену к другому неврологу. Если приём плановый, то лучше позвонить через неделю и записаться на другой день.

– А что случилось с доктором? – заволновался молодой человек.

– Забрали вчера на скорой прямо с работы, – недовольно буркнула медсестра, вновь углубляясь в бумаги, которые она перебирала перед тем как в кабинет заглянул пациент.

– В какую больницу?

– У вас совесть есть? – вскинула суровый взгляд на парня медсестра. – Собрались в больнице её доставать? Сказано вам, если срочно, к другому неврологу. Вам в приёме никто не отказывает.

– Я понял. Извините, – с вежливым спокойствием ответил Виталий. – До свидания! – попрощался он, аккуратно закрывая за собой дверь.

Вернувшись к тёте, куда он накануне приехал с отцом, парень попросил женщину приготовить угощение для доктора. Он уже знал, куда отвезли Логвинову, по дороге из поликлиники обзвонив три городские больницы. Пакет фруктов и овощей; куриный бульон в небольшом термосе с широким горлышком; кусок куриного мяса; минеральная вода и ломоть сладкого пирога с грушами, который тётушка приготовила к приезду родных.

– Логвинова – четвёртая палата, гинекологическое отделение, пятый этаж, – ответили в «Столе справок» на запрос Виталия.

– Спасибо, – направился он к телефону-автомату внутренней связи.

– Логвинова после операции, – сообщила медсестра, – из отделения не выходит. Посещения только по пропуску. У вас есть? Вы родственник?

– Родственник, – вовремя сообразил Виталий. – Но пропуска у меня нет. Я живу в деревне. Только сегодня узнал про больницу.

– Фамилия как?

– Лесных.

– Ладно, поднимайтесь. Я сейчас сообщу на пост, вас пропустят.

– Спасибо, – обрадовался Виталий.

Александрина, проснувшись наутро после операции, обнаружила рядом встревоженно смотревшую на неё Ларису.

– Как чувствуешь себя?

– Нормально, – тихо проговорила бледная молодая женщина. – Вполне сносно для пациента после выкидыша. Шанса не было? – настороженно спросила она.

– Санчик, – горестно сморщилась подруга, – неужели я бы не воспользовалась им! Ни малейшего, увы. Теперь восстанавливайся, – заговорила она уже бодрее, – набирайся сил, и – в отпуск.

– А на море-то можно? – жалобно спросила Александрина.

– Нужно, – уверенно подтвердила Лариса. – Вот загорать не стоит. И вообще, как можно меньше находиться под солнцем. Но это установка на все времена, а не только после больницы.

– Палата – «люкс», – привстав, огляделась Александрина.

– Да, – торопливо кивнула подруга, – пока не востребована. Если что, попробую договориться с Ириной, – сказала она, имея в виду заведующую отделением. – Переведём в двухместную. Вдруг на «люкс» кто-нибудь польстится, тогда Карпович не вправе будет отказать. Всё же пять тысяч в сутки.

– Не надо ни к кому в глаза лезть, – села в кровати Александрина. – Вот, возьми. Пожалуйста, оплати палату, на сколько потребуется.

– «Пустовалов», – удивлённо прочитала Лариса, забрав из рук подруги карту.

– Он… оставил… для достойного обеспечения матери и ребёнка. Теперь вот пригодилась таким чудовищным образом.

– Перестань, не накручивай себя.

– Лора, скажи, – снова жалобно спросила Александрина, – почему так произошло? Может, что-то не в порядке со здоровьем?

– Санчик, мы же с тобой обследовались, как говорится, вдоль и поперёк. Всё было в исключительном порядке. Ничто не предвещало.

– Да, – задумчиво согласилась Александрина, – и чувствовала я себя на удивление прекрасно. При полном благополучии и, вдруг, такое. Не иначе, Володя постарался, – горько хмыкнула она.

– Ну, зачем ты так говоришь?

– Лор, он же его не хотел! Это сразу было видно! Володя – человек-праздник, фейерверк, круглосуточный салют. А ребёнок, по его мнению, – тоскливые будни и тошнотворный семейный уют.

– Он так сказал? – удивилась Лариса.

– Не буквально. Но, в его понимании, семье, где появляются дети, недопустимо менять свой образ жизни. Люди по-прежнему должны путешествовать; осваивать что-то новое; многим интересоваться; отыскивать новые увлечения, зачастую, экстремальные. Мне всё это тоже близко, но…

– Но, помимо праздника, – подхватила Лариса, – существуют будни, когда человек, бывает, грустит, болеет или просто хочет побыть в тишине. Помолчать рядом с тем, кто дорог.

– Для Володи даже тишина должна быть насыщенной, – констатировала Александрина, между делом достав из сумки, откуда она выудила карту, расчёску. – Молчать он будет недолго, – тихо улыбнулась она, приводя в порядок волосы. – При этом разглядывать звёздное небо, удивляя меня глубоким знанием астрономии. Как-то раз сказал, если ему доведётся открыть новую звезду, то назовёт её моим именем.

– Впечатляет, – бесстрастно отреагировала Лариса. – А сейчас, когда ты немного пришла в норму, пора тебя покормить.

– Пока вроде и не хочется, – с сомнением произнесла Александрина, с удивлением отмечая, что аппетит всё же даёт о себе знать.

– Ну, это будет не сиюминутно, – деловито сказала подруга. – Пока тебе придётся довольствоваться больничным завтраком. «Люкс» или общая палата, – усмехнулась она, – а питание одинаковое. Однако в нашей больнице далеко не самое плохое. Сегодня, кстати, довольно сносная овсянка. Я предусмотрительно оставила тебе порцию. А то до обеда ещё далеко. Сейчас подогрею в микроволновке у нас в ординаторской. И чаю заварю. Или ты предпочитаешь столовский отвар шиповника? Сегодня не приторный, сахара мало. Совсем как тебе нравится.

– Давай шиповник.

– Лариса Александровна, – вслед за коротким стуком в открытой двери показалось приятное лицо медсестры с дежурного поста, – там к Логвиновой посетитель. Говорит, родственник. Фамилия – Лесных. Пустить?

– Кто это? – удивлённо обернулась к подруге Лариса.

– Ой, – закусила губу Александрина, – это же парень, у которого отец болен паркинсонизмом. Они сегодня на приём записаны. И никто ему не позвонил.

– Так он, что, сюда на приём пришёл?

– Да что ты! Он парень приличный. Просто проведать, наверное. Только как узнал, куда меня положили?

– Ладно, приглашай, – кивнула медсестре Лариса.

Пять лет назад

– Здравствуйте, – посторонился в дверях Виталий, пропуская Ларису.

– Здравствуйте-здравствуйте, родственник Лесных, – оценивающе оглядела молодого человека врач. – Гостинцы? – строго кивнула она в сторону пакетов в обеих руках парня. – Проходите, – впустила его в палату Лариса. – Не будете против, если я взгляну, что там? Дело в том, что у пациентки особая диета. Не все продукты разрешены.

– Пожалуйста, – засуетился Виталий, выставляя содержимое пакетов на небольшой стол напротив кровати на глазах едва сдерживающей смех Александрины, которую позабавило нарочито строгое обращение подруги с молодым человеком.

– Кстати, я лечащий врач Логвиновой – Лариса Александровна.

– Очень приятно, Виталий.

– Взаимно, – слегка приподняла бровь Лариса, приятно удивлённая манерами парня. – Так, – пробормотала она, бегло осмотрев угощение, – фрукты, овощи, пирог, минералка. Всё это можно. В термосе что? Куриный бульон? Прекрасно! В контейнере, вижу, курица. Отлично! А в этой бутылочке? Компот? Ах, кисель! Тоже великолепно! Замечательно, молодой человек! Оставляю вас, поскольку моего внимания ждут и другие пациенты, – милостиво улыбнулась напоследок врач, подмигнув втихомолку улыбавшейся подруге, наблюдающей сцену со стороны.