– А к обеду сбежать в гольф-клуб?
– Именно, – коротко смеется он, но тут же снова становится серьезным. – А у вас с Джеком Эдвардсом теперь…
– Мы друзья. – Странно, что Грег возвращается к этой теме. – Разрыв ведь не означает, что друзей тоже нужно поделить.
– Мне разве показалось? Ты ведь говорила, что он тебя бесил?
– Да когда это было, – Флоренс пытается придумать, как выйти из разговора, не нагрубив, – мы уже давно помирились.
Грег задумчиво кивает, и уже через секунду на его лице отражается привычная доброжелательность.
– Мне пора, – говорит он, – не буду тебя задерживать.
Флоренс желает ему хорошего дня и едва ли не бегом отправляется в галерею. Среди всего, что сейчас происходит, не хватало только странного поведения Грега. Если бы не знала его как облупленного, подумала бы, что он ревнует.
Почему с бывшими так сложно? Им теперь приходится скрываться от Гэри. Джек на нервах с прошлого воскресенья и разговора с Леоном, даже если упорно отрицает это. Флоренс не слышала всего, но из отрывков и тона поняла, что беседа была не из приятных.
Странно, конечно, но ее не беспокоит, что Джек и Гэри – братья. Наверное, должно? Сама от себя Флоренс ожидала бы переживаний и даже угрызений совести, но та пьет шардоне в гамаке, читая книжку. Три года, но она не скучает. Вспоминает, но как о чем-то далеком, хотя тут прошло-то… Видимо, замедленное расставание, которое, пусть и оттягивалось, но было неизбежным, переживается не так остро.
Дел скопилось столько, что и за неделю не разберешь. Пора готовить выездной стенд на ярмарку, это снова работа без выходных… И каталог придется обновить, а Флоренс всей душой ненавидит типографии.
Моника заглядывает в кабинет за двадцать минут до начала рабочего дня. Флоренс даже неловко – зачем она приходит так рано?
– Привет, – расслабленно улыбается та. – Ты в порядке?
Видимо, нужно что-то сделать со своим лицом: день еще толком не начался, а Флоренс уже двое спросили, что с ней не так.
– Да. Ты рано, хочешь кофе?
– Нет, меня просто парень до работы подбросил, – пожимает плечами та. – Еще и поднял в шесть утра, маньяк проклятый.
Она поправляет длинные рукава блузки – странно для лета, у них никогда не было строгого дресс-кода. Флоренс успевает увидеть красные отметины на ее запястьях.
– Подожди, – быстро говорит она, – что случилось?
Та опускает глаза на свои руки и радостно улыбается.
– Обещаю, этого посетители не заметят, – отвечает Моника. – И тебе не стоит переживать.
– Серьезно? Выглядит как…
– Ничего, на что я не пошла бы добровольно, – успокаивающе добавляет та. – Честное слово.
Флоренс окончательно теряется. У Моники на руках следы явного насилия, а она улыбается, будто это что-то хорошее.
– Тебе нужна помощь.
– Не смотри на меня так, – краснеет Моника. – Я просто решила попробовать кое-что новое, понимаешь? И мне правда все нравится.
– Это тот парень? – строго спрашивает Флоренс. – Куда он тебя втянул?
– Господи, – выдыхает та и задирает края рукавов, – всего лишь следы от веревки. Пройдет через пару дней – видишь, остатки мази?
Она так спокойно об этом рассказывает, что даже ответить нечего. Да и кто бы возмущался – Флоренс и сама теперь не знает, куда ее приведет готовность Джека к любому сексуальному приключению. К тому же если Моника так уверена, что все в порядке, то можно ли вообще лезть дальше?
– Пообещай, – просит Флоренс, – если хоть что-то пойдет не так, ты скажешь мне.
– Я люблю тебя, – с благодарностью улыбается Моника, – но, знаешь, если так и случится, мы с тобой вряд ли с ним справимся. И это добавляет адреналина.
– Звучит опасно. Но мы все равно что-нибудь придумаем.
– Считаешь, стоит обзавестись ружьем?
– Мы позовем Бри, она принесет лопату.
Моника смеется в ответ и снова поправляет рукава. Тревога не уходит, но Флоренс хотя бы не записана во враги отношений. Если дела и правда пойдут плохо, их уровня доверия хватит, чтобы она смогла узнать об этом.
– Кстати, раз мы уже обсудили мои отношения, – Моника прищуривает глаза, – расскажешь, что у тебя с Джеком?
– Ничего особенного.
Флоренс отводит взгляд: неловкости тут не избежать. Моника и Джек были вместе, хоть отношениями это не назовешь. Для нее это в первый раз – обсуждать кого-то с его бывшей. Пусть даже очень условной бывшей.
– Он классный, правда? – мягко произносит Моника. – Я понимаю, ты не хочешь делиться со мной. И остальным девочкам сказала, что это не их дело.
Когда Флоренс находит в себе силы поднять глаза, она аккуратно касается ее руки.
– С ним можно здорово повеселиться, знаю. Просто рада, что у тебя в жизни тоже появился кто-то легкий и что из-за него ты проводишь выходные вне работы.
– Спасибо, – со странным облегчением вздыхает Фло.
Она и не предполагала, насколько важно ей будет это услышать. А теперь… становится легче.
– К слову, у тебя тоже есть я. И Бри с лопатой.
– Поверь, Бри даже звать не придется.
– Он ей не нравится, да? – улыбается Моника. – Неудивительно, там же прерафаэлиты головного мозга. Я пойду в зал, пора готовиться к открытию.
Флоренс обнимает ее, задерживаясь на пару секунд.
– Спасибо, что ты рядом, – произносит она.
Открыв дверь, Моника останавливается в проходе.
– Кстати, я не слышала, чтобы кто-то выдерживал его так долго, – замечает она.
Невидящим взглядом Флоренс смотрит в экран ноутбука, прокручивая в голове события последних недель. Почему они с Джеком не надоели друг другу? Все, что она слышала о нем, – ни одна девушка еще не продержалась дольше недели, и вот их странная дружба бьет все рекорды.
Может, дело именно в этом? Между ними нет обычных отношений, что точно добавляет… Как Моника сказала? Легкости?
Сконцентрироваться на работе. Мысли о Джеке счета не оплатят, так ведь? В воспоминаниях можно, конечно, провести целый день, и это будет даже приятный день, но пора сделать хоть что-то, пока у Флоренс все еще есть галерея.
Спустя несколько часов план работ по выездному стенду готов. Пора куда-нибудь выехать с экспозицией, а то получается уже не галерея, а местечковая самодеятельность. Еще и на «Арт-Пари» не попала…
Актуальное искусство сейчас как никогда быстро просачивается сквозь пальцы. Отслеживать тренды через интернет недостаточно: нужно быть там, разговаривать, замечать тех, кто все еще сидит по крохотным Инстаграмам[14] и не любит сетевое тщеславие. Еще полгода не вылезать из Нью-Йорка – и Флоренс совсем потеряется в новых именах. А так нельзя, это ведь ее чертова работа.
Телефон мигает пару раз и вырывает ее из мыслей звонком. На экране высвечивается фотография Джека, которую Флоренс сделала на прошлых выходных. Он за рулем, внимательно смотрит на дорогу, и в его лице настолько сложная и неуловимая эмоция, что нельзя даже определить, радуется он в этот момент или грустит.
– Привет, – невольно улыбается в трубку она.
– Что ты делаешь через две недели? – обрывает ее Джек, называя даты.
– Пока ничего особенного, – тянет Флоренс, быстро открывая календарь. – А что случилось?
– У меня отпуск. Как насчет того, – его голос становится почти торжественным, – чтобы поехать со мной в Париж?
– Куда? – переспрашивает она, не веря своим ушам.
– Париж. Франция. Европа. Ты же в этом году не была, пробежимся по галереям, посмотрим, что показывают. Обещаю сильно не гнать на современное искусство.
– Джек, подожди, – просит Флоренс. – Это слишком неожиданно.
– Не хочешь в Париж? Без проблем, давай подумаем, куда еще… Берлин? Амстердам? Мадрид?
– Я не об этом. Почему ты хочешь, чтобы я поехала с тобой?
Его предложение застает врасплох, заставляя мысли в панике метаться. Может ли она уехать из города надолго? Что будет с галереей в ее отсутствие? В каком статусе он ее представляет сейчас – явно ведь не как друга?
