Уикхэм вонзил вилку в кусок жаркого и рассеянно улыбнулся, когда жир с тарелки брызнул ему прямо на жилет.

– Ничего хорошего, сэр. Увы, но мой отец слишком любил проворных женщин, неуклюжих лошадей и все виды азартных игр, когда-либо изобретенных человеком. А на меня возложил обязанности расплачиваться за свои удовольствия после его смерти.

– Что вы и сделали, насколько я знаю, крайне пунктуально.

– Честно говоря, это было пренеприятное занятие и продолжалось оно почти два года, поглотив практически все наследство. – И тут же его лицо посветлело. – Но раз уж речь пошла о наследстве, должен признаться, мне вновь улыбнулась удача. Моя тетка по матери – милая, добрая старушка – скончалась в весьма преклонном возрасте и оставила мне свой дом в Йоркшире. Витби, в Северном Ридинге. Очаровательная деревушка на берегу моря. Кроме дома, есть еще клочок земли и кое-какой доход. Вполне достаточно, чтобы обзавестись своим хозяйством. Собственно говоря, я сейчас как раз направляюсь туда: хочу обосноваться в Йоркшире.

– Похоже, у вас изрядный запас добродушия, сэр, – заметил Ридли. – Судя по тому, как вы описываете свои несчастья.

– Я никогда не шел на поводу у амбиций, лорд Ридли. – Уикхэм впервые за все это время стал серьезным. – Именно амбиции разрушили нашу семью.

«А заодно и нашу», – горько подумала Аллегра. Ну как прикажете ненавидеть такого простого, рассудительного юношу, как Том Уикхэм? А ведь она должна, она обязана его ненавидеть!!!

– А что же привело вас на этот корабль, лорд Ридли? – поинтересовался Уикхэм.

– Разыскиваю свою служанку по договору. Она сбежала. И у меня есть основания полагать, что именно в Йоркшир.

– Но это же серьезное обвинение, милорд! – воскликнул капитан Смит. – Почему вы не поставили в известность власти и не потребовали ее ареста?

– У них это считается тяжким преступлением, сэр. А мне бы не хотелось видеть ее на виселице. – Ридли прокашлялся. Аллегре показалось, весьма зловеще. – Но это не значит, что негодяйка не заслужила хорошую трепку. Только бы мне ее найти!

Она тревожно вздрогнула и наткнулась на мрачную ухмылку Грея. Стараясь не подавать виду, что ей страшно, Аллегра заметила:

– А вы не подумали о самой служанке, лорд Ридли? Не покажется ли ей наказание слишком жестоким? Почему бы вам просто не освободить бедную женщину от условий договора?

– Я уже готов был это сделать, но она обманула мое доверие. И теперь ей придется постараться, чтобы убедить меня в обратном. Вот послушайте сами… – И он свел вместе кончики пальцев. – Она сбежала тайком, ночью. Она не соизволила посвятить меня в свои планы, хотя знала, что может рассчитывать на понимание и сочувствие. А кроме того, чертовка нечиста на руку и украла у меня дорогую вещь. Стали бы вы на моем месте доверять такой? Даже если бы она оставила на прощание целую пачку писем?

– Это зависит от того, поверили вы ее письму или нет, – непослушными губами промолвила Аллегра. Неужели все ее клятвы в любви Грей сочтет уловкой?! – Вы поверили или нет?.. – спросила она еле слышно.

– Поверил. – Его взгляд смягчился и даже слегка напомнил того нежного любовника, каким Грей оказался в памятную ей ночь. – И я верю ей до сих пор. – Ее затопила волна облегчения. Он поверил в ее любовь. Он простил ее… Но уже в следующее мгновение его взор снова заледенел, и Аллегра испугалась. – Но я по-прежнему сердит на нее за то, что сбежала! – рявкнул Ридли. – И она заплатит за это сполна!

Капитан Смит рассмеялся и встал из-за стола:

– Не хотел бы я оказаться на месте этой девчонки, когда вы ее схватите! – И обратился к помощнику: – Пора, Бейнс. За работу. Небо пока чистое, но старина Годвин жаловался на ломоту в костях. А они куда лучше всякого барометра.

– Верно, капитан. К утру наверняка начнется шторм.

– Ну что ж, лишь бы ветер был попутным. – Смит кивнул гостям и вышел из кают-компании в сопровождении помощника.

– А мне не нравится бурное море, – вздохнул Уикхэм. – Как говорится, кишка тонка. Вы уж простите меня, мэм.

– Я знаю по собственному опыту, что в таком случае полезен свежий воздух, – заверил Грей. – Значит, вам лучше не сидеть в каюте, а оставаться на палубе.

– Но от зрелища прыгающего вверх-вниз горизонта может стать еще хуже. – Аллегра сразу вспомнила свои мучения на пути из Америки.

Грей язвительно возразил:

– А по-моему, лорду Эллсмеру безопаснее будет на палубе: он зажмурится, стоя у всех на виду. Кто знает, что подстерегает нас там, где нет свидетелей?

– Милорд, уж не собираетесь ли вы запугать лорда Эллсмера до того, что он станет шарахаться от каждой тени? – нервически засмеялась Аллегра. Не дай Бог, Грей расскажет Уикхэму про ее план!

– Я всего лишь предупреждаю его об определенных опасностях, поскольку считаю себя обязанным это сделать, – многозначительно промолвил Грей. – Равным образом я предупредил бы любого другого человека, включая свою беглянку служанку, которой в данном случае лучше было бы сидеть тише воды, ниже травы.

Аллегра всполошилась не на шутку. И брезгливо спросила:

– Это вы про… про ту негодяйку?

– Она здорово пожалеет, что посмела меня обмануть, – зловеще пообещал Ридли.

– Вы чрезвычайно жестоки, ваша милость, – процедила сквозь зубы Аллегра. – Насколько я могу судить, сейчас вы абсолютно трезвый. Но разве вы стали добрее по сравнению с тем временем, когда жили в пьяном угаре?

Не в силах более сдерживаться, она выскочила из-за стола, торопливо извинилась и покинула кают-компанию, стараясь не обращать внимания на злобную улыбку Грея.

У себя в каюте Аллегра поспешила запереть дверь и бросилась на койку. Черт бы его побрал! Пусть весь изойдет угрозами – она не остановится! Теперь, когда успела зайти так далеко и столько перенесла!

Ее взгляд скользнул по обстановке уютной каюты. Она ничем не уступала кают-компании. Широкая койка с мягким тюфяком, столик и стул. Капитан Смит хорошо заботился о тех пассажирах, которые могли заплатить за удобства.

Воспоминание о недавнем путешествии из Каролины вызвало у нее горький смех. Полуголодная, испуганная, она почти все время сидела в какой-то темной норе в душном, вонючем трюме и дрожала, боясь, что кто-то из моряков углядит под мужским платьем девчонку.

А как тяжко пришлось Бэньярдам много лет назад, на корабле с заключенными… Она невольно вздрогнула. Никогда ей не забыть этот ужас! Как и то, что благодарить за это следует Эллсмеров. Господь свидетель, что бы там ни говорил и ни делал Грей, Томас Уикхэм никогда не увидит берегов Йоркшира!

Аллегра долго сидела не шевелясь, погруженная в тягостные раздумья, пока не наступил вечер и в каюте не стемнело. Она зажгла лампу и следила за ее мерными колебаниями в такт качавшим корабль волнам. Кажется, в коридоре послышались знакомые голоса. Наверное, Грей с лордом Эллсмером разошлись по каютам.

Грей… С какой радостью она кинулась бы к нему на грудь и умоляла любить ее! Но долг превыше всего. Может быть, лучше все-таки сначала повидаться с Греем и объяснить, что для нее нет и не будет собственной жизни, пока по земле ходит Уикхэм. Он не может не понять. Он увидит ее отчаяние и не станет препятствовать исполнению клятвы.

Решившись, Аллегра вышла в коридор. Она знала, где каюта Уикхэма: об этом она в первую очередь спросила у помощника капитана. Но ей было неизвестно, где находится Грей. При виде полутемного коридора со множеством дверей ее охватили сомнения.

Внезапно одна из дверей распахнулась и в проеме возникла огромная, грозная фигура Грея. У Аллегры замерло сердце. Он молниеносно схватил ее за руку и затащил в каюту, не обращая внимания на сопротивление, а потом захлопнул дверь. Тусклая лампа над головой едва светила, и оттого его лицо показалось еще страшнее. А он привлек Аллегру к груди и отчеканил, глядя на нее сверху вниз:

– Если тебе так приспичило, убьешь его утром. Но черта с два я отпущу тебя в эту ночь!