Каково это – делить ложе с тем, кто давно и прочно предан другой? Кто с тобой только по воле обстоятельств? Моя изорванная беспощадными плетьми спина подарила передышку, но вскоре мне предстоит узнать это.

И не скажу, что жажду этого момента. Первая брачная ночь для каждой девушки – это таинство любви, для принцессы – хотя бы таинство партнеров, наполненное уважением и бережностью друг к другу. Мне же не досталось и этого. Я не обманывалась напрасными надеждами, что Дэйрат вдруг изменится и позаботится обо мне.

Конечно, я знала, что происходит между мужчиной и женщиной за закрытыми дверьми спальни – не маленькая уже, совершеннолетие справила. А еще знала, что ощущения женщины целиком и полностью зависят от действий мужчины, от того, насколько внимательным и бережным он будет. Могла ли я ожидать подобного от дракона, столь безжалостного к врагам и наполненного лишь мертвой любовью к первой семье?

– Давайте спать, девочки, – объявила я, когда испытывать на себе жалость и сочувствие сестер стало совсем невмоготу.

Мы ночевали втроем в моей кровати. Три сестры, оставшиеся одни в целом мире. Дворец, наполненный чужаками, уже не казался домом и надежной крепостью. Его стены не дарили чувство защищенности, и мы жались друг к другу, пытаясь хоть так ощутить безопасность. Я и Эйва по краям, малышка Лами – посередине.

Утром разбудил нас сам князь. Уверенной поступью вошел в мою спальню и даже вежливо пожелал доброго утра. Надо же, отказывается он и так умеет. Девочки засмущались и поспешили оставить нас. Эстахар своей молчаливой тяжестью пугал как меня, так и их. Только мне приходилось обуздывать страх, глотать его и стараться откровенно не трястись перед мужем, чтобы не позориться самой и не раздражать его.

Я попыталась извернуться и натянуть на себя повыше одеяло, чтобы прикрыть обнаженное тело. Из-за ран на спине пришлось спать практически в чем мать родила, исподнее прикрывал срам только снизу. И Дэйрату открывалась весьма откровенная картина. Его фиктивная жена лежала на простынях на животе, а одеяло прикрывало изувеченное тело только по пояс.

– Стоять! – раздался негромкий приказ.

Я вздрогнула, но ерзать по матрасу перестала. Замерла на месте. Дракон подошел вплотную и навис надо мной. Я слышала его размеренное дыхание, могла ощущать жар, исходивший от могучего тела воина. Прикрыла глаза и уткнулась лицом в подушку. Стыд опалил щеки, залил краской шею, спустился на грудь. Я дернулась непроизвольно, когда чужой палец коснулся обнаженного плеча и прочертил дорожку вниз, остановившись на границе здоровой кожи.

– Раны стали лучше за ночь, – озвучил очевидное муж. Его голос был полон отстраненного равнодушия, словно он не тело юной жены изучал, а участок разбитой дороги. Меня же всю колотило от столь близкого присутствия мужчины. Я сгорала от стыда, мечтала провалиться на месте и одновременно с тем встать и сбежать. – Но все еще выглядят ужасно. Почему ты не воспользовалась силой источника? Он мог бы помочь заживить раны. Признаться, я думал, вы так и сделаете, когда направлял к тебе сестер.

Я вспыхнула. Только уже не от девичьего смущения, а от попранной княжьей гордости. Да как смеет этот захватчик предлагать мне подобное! Как только язык у него повернулся покуситься на нашу святыню? У прямого потомка тех, кто завоевал когда-то моих предков и варварски выкачивал магическую энергию из источника, оставляя всем остальным лишь жалкие крохи. Их удалось свергнуть лишь только когда от источника почти ничего не осталось, он иссох и вместо того, чтобы бить фонтаном, едва пульсировал.

С тех пор все ближайшие королевства связаны мирными договорами, а между нашим и королевством обсидиановых хранится холодный нейтралитет, призванный прикрыть обоюдоострую ненависть. Мы ничего не забыли. Род Римерстон в отличие от всех прочих свято чтит правила и не позволяет себе пользоваться месторождением по своему усмотрению.

– Потому что нельзя пользоваться источником в личных целях, – зло процедила я. – Если ваше величество не в курсе, из-за этого он может иссякнуть. А каждый правитель рода Римерстон дает клятву бережно хранить и приумножать уникальную магию, дарованную именно нашему королевству! – моя прочувствованная речь была наполнена пафосом. Но не для того, чтобы впечатлить Эстахара, который плевать хотел на мои внутренние терзания, а потому, что именно так и я чувствовала. Так меня растили и воспитывали: в уважении к заветам предков и к магии. – Мы – всего лишь проводники для уникальной энергии, но никак не ее единоличные владельцы, – закончила я уже спокойнее.

– Хм, любопытно, – Дэйрат прожег меня изучающим взглядом. Как какую-то диковинную зверушку. – Я думал, ты пошла на соглашение со мной из-за обычного страха, присущего каждой женщине. А ты, оказывается, идейная. Что ж, тем сложнее будет тебе. Собирайся, мы идем к источнику, – отрезал Эстахар. – Клятв ему я никаких не давал, да и времени на твои душевные метания у нас нет. Так что спину залечим сегодня и именно тем способом, о котором я уже сказал.

Князь драконов говорил со мной так, будто я являлась одной из его подчиненных. Приказывал, даже не давая и возможности помыслить об отказе. И такой жгучий протест вспыхнул внутри меня, такое возмущение, что я выпалила зло:

– Так сильно не терпится поскорее консумировать брак, ваше величество?

– А я смотрю, ты только об этом и думаешь, дорогая супруга, – глаза Эстахара опасно прищурились. – Понимаю, в твоем возрасте тайна близости между мужчиной и женщиной – едва ли не основное, что волнует восторженных барышень. Смею тебя разочаровать: первый раз в лучшем случае – это неприятно, в худшем – больно, так что сильно не обольщайся. А второго раза, как и всех последующих, наш договор не подразумевает.

Каждое слово князя драконов летело в меня отравленной стрелой и пробивало насквозь, заставляя жалеть о том, что вступила в схватку с заведомо более сильным противником. Ребра, живот, под коленями. Все тело жгло и корежило от несправедливости и правды, озвученной столько жестоко и неприкрыто.

– Слухи не врут, вы и правда такое бессердечное чудовище, как о вас говорят, – прошептала я онемевшими губами и уткнулась лицом в подушку. Лишь бы не видеть мужа, лишь бы не демонстрировать свое состояние.

– И лучше бы тебе сразу понять это, Элис, чтобы не питать пустых надежд и не строить лишних иллюзий, – равнодушно сообщил Дэйрат. Сомнения или хуже того – муки совести явно не терзали этого мужчину. У него была вполне определенная цель, а я служила лишь необходимой ступенькой на пути к задуманному, через которую Эстахар, не колеблясь, перешагнет. Мне же останется миссия вытерпеть все и не потерять себя. – Я не тот человек, который будет нянчиться с молоденькой девочкой, оберегая ее воздушные замки. Жизнь не церемонится с теми, кого она бьет. А сейчас пришло твое время повзрослеть. Мне жаль, что тебе приходится проходить через все это, но не в моих силах изменить судьбу, – и об этом обсидиановый дракон сообщал ровным тоном, словно вообще не в состоянии был испытывать определенные эмоции. – И раз уж нам с тобой выпало жить именно в это время, сделаем все от нас зависящее, чтобы облегчить судьбы наших народов. В конце концов мы с тобой рождены не для того, чтобы быть счастливыми, а для того, чтобы служить подданным и блюсти их интересы. Именно такую клятву мы давали, вступая на трон. Поднимайся, я помогу тебе одеться, – без перехода скомандовал Дэйрат. Его голос был безразличным, если не сказать отстраненным. И если и вспыхнула в муже злость после моих неосторожных слов в самом начале разговора, то очень быстро погасла.

– Я сама, – пробурчала все так же в подушку.

Я понимала, что уж кого-кого, а мужа стесняться не стоит, но перестроиться так быстро и начать доверять постороннему мужчине не могла.

– Эллис, – он тяжело вздохнул, – у нас нет времени на твои капризы. К тому же, как ты сама верно заметила, в скором времени я все равно всю тебя в подробностях рассмотрю. Так что не спорь лишний раз и скажи, какое платье тебе принести. Послужу сегодня твоей горничной.