Разочарование от провала эксперимента было написано на лицах Андрея и Кирилла, вышедших из башни. Мы с Дмитрием подошли к ним и вместе уставились на пустой эллипс. Повисла тягостная тишина.

– «Воланчик» энергию передал. Эллипс должен был ее принять. – Кирилл покрутил прибором измерения энергии, он не работал.

Все ждали радужную картинку в шаре, и ее отсутствие выбило из колеи. Мы не знали, что делать. Кирилл предложил подойти поближе, чтобы измерить мощность энергии прибором. Андрей напомнил про безопасность. Но довод Кирилла о том, что глупо бояться розетки, если не совать в нее пальцы – сработал. По сути, эллипс – это аккумулятор, хранящий в себе энергию. За пределы сетки она не выйдет.

Собрав в кулак всю смелость, мы подошли к сетковидному эллипсу. Внешне он ничем не отличается от того состояния, в котором был до эксперимента. Прибор Кирилла молчал.

– Может, он сломался, – предположил Андрей.

– Все может быть, – обронил физик, задумавшись.

Наше разочарование можно было, образно выражаясь, соскребать ложкой, причем столовой. Покрутившись вокруг сооружения и не рискнув войти внутрь, решили вернуться в дом. Моя работа, если ее можно так назвать, закончена, о чем я решил сообщить руководителю проекта.

– Если мои услуги больше не нужны, то я, наверное, откланяюсь, – намекнул я Андрею о том, что мне еще домой долго ехать.

Со мной согласились и поблагодарили за услуги. Соответствующая сумма на банковскую карту мне прилетела – эсэмэска сообщила о переводе.

Мы направились в сторону особняка.

Все, что произошло дальше, трудно выразить словами. Мощнейшая световая вспышка за нашими спинами «подарила» отвратительное ощущение жжения по всему телу. Казалось, сама квинтэссенция пламени поселилась во всем организме. Боковым зрением заметил полет моих собеседников от взрывной волны. Нестерпимая боль мгновенно отключила все чувства и отправила в глубокое забытье.

По странному выверту мозга последней мыслью было глупое сожаление о том, что шеф не получит от меня коньяк, а Анька – шоколадку.

Железный привкус крови стучался в обескураженный разум, а запах мокрого дерева приятно щекотал ноздри. Попытка разлепить веки удалась не с первого раза. Казалось, будто глаза заклеили чем-то липким и неприятным. Проморгавшись, почувствовал качку. Тело ломило от боли, пожиравшей тело. Мозг с большим трудом воспринимал окружающую действительность.

Вокруг кто-то бегал и кричал. Я лежал на деревянном днище большой лодки. Повернув голову, решил закрыть глаза. То, что я увидел, не могло быть правдой. В правом боку торчала стрела, ее оперение дергалось в такт дыханию. Рядом лежал человек. Его мертвый взгляд отрезвил меня.

Влажность, качка, шум и крики. Где я и что со мной происходит? Еще раз посмотрел на мертвеца и ущипнул себя. Движения были заторможенными. Вроде не сон. Может, я в коме, и все это бред воспаленного воображения?

Я оказался на какой-то деревянной посудине, люди были одеты в кольчужные доспехи, размашисто махали топорами. Внешне они похожи на бородатых викингов или варягов. Рядом шел абордажный бой.

Ко мне подбежал один из бородачей, заметивший мои судорожные попытки встать. Он присел и приподнял мою голову.

– Ларс! Жив, баляба#1! Угораздило же тебя стрелу поймать.

Лицо рыжебородого растянулось в улыбке.

– Что тут происходит? – с трудом прохрипел я.

– Эка тебя приложило. Терпи, братец, отобьемся от ворога, и веселее станет.

Он посмотрел на моего соседа мертвеца.

– Мы отомстим за Сигурда. – Его глаза налились бешенством.

Викинг оттащил меня к противоположному борту, подальше от схватки. Только сейчас я заметил, что мое тело как-то странно себя ведет. Приглядевшись, начал осознавать, что оно не мое. В голове вспыхнуло восклицание: «Это не мое, мне подкинули!», окончательно выбившее меня из равновесия. На руках мозоли, пальцы крупные, врастопырку, плечи широкие, бицепсы, словно у атлета. Живот на ощупь плоский, бывшего пивного брюха нет. Волосы длинные и, судя по цвету, пробивающемуся сквозь засохшую кровь и грязь, – светлые, блондинистые.

Кажется, я – попал. Классическим образом – попал. Попаданец я. Накрывает истерика. Вдох-выдох, вдох-выдох. Собравшись с духом, успокоился. Надо мыслить логически. Я на корабле, ранен, вокруг викинги, проблем с языком нет. Варяг назвал меня Ларсом. Звуки боя. Второй корабль в абордажной сцепке.

Нахлынувшая сзади волна окатила с ног до головы. Качка усиливается. Сцепленные корабли все сильнее стучат бортами.

Очередная волна ударила в спину и протащила на другой борт под ноги воинов. Хруст обломавшейся стрелы был жутким. Чувствую себя куклой. Я не в состоянии схватиться за что-либо и с обреченностью смотрю на очередную волну, которая подбросила и отправила в воду аккуратно меж двух бортов.

Второй раз подряд теряю сознание. Сегодня у меня плохой день.

Хольмгард, 6334 г. от сотворения мира

Очнулся со странным чувством нереальности происходящего. Со мной не могло произойти все это. С трудом открыв глаза, понял, что нахожусь в помещении. Бревенчатые стены проглядывали сквозь полутьму. Было тепло. Пахло уютом. Так пахло у бабушки, когда я в детстве оставался у нее на каникулах. Смесь ароматов свежеиспеченного хлеба и свежескошенной травы.

В боку ныла рана. Если замереть и дышать через раз, то терпимо. Отвратительные ощущения.

На краешке сознания припоминаю, что уже просыпался после того, как был выкинут за борт волной. Меня кто-то обнаружил и тащил по речной гальке. Все это обрывочными воспоминаниями, забитыми в подсознание, всплывало, как страшный сон. Организм в стрессовой ситуации не хотел, видимо, записывать ненужную информацию.

Снаружи горланистый петух начал орать заунывную песнь о рассвете.

Я немного покряхтел, но умудрился принять полусидячее положение. Скрип двери заставил обратить внимание на замершую девушку у входа. Одета она была словно ожившая дева с картины Маковского#2.

– Братец очнулся! – С радостным визгом девушка бросилась на меня.

Непроизвольный стон от ранения заставил ее отпрянуть. Я разглядывал ее и пытался понять, кто она. То, что я не в своем теле – это понятно. Примем как факт. Опустим нереальность и абсурдность моего положения. Нужно иметь представление о том, что и как делать, исходя из сложившейся ситуации. Судя по тому, что она назвала меня «братцем», значит, это «моя» сестра. Чувствую себя Шерлоком Холмсом. Жаль, что дедукция из меня выдавливается сиротливыми каплями.

Девушка разглядывала меня. Черноокая брюнетка с симпатичными чертами лица. Волосы цвета вороньего крыла ниспадали на хрупкие полуоголенные плечи. Темное платье с плащом будто намеренно обрамляло белоснежную кожу девушки. На вид ей лет двадцать-двадцать пять. Огромные ресницы, будто бабочки на карих цветах, распахивали свои крылышки, подрагивая в такт сердцебиению красотки. В уголках ее глаз накапливались слезинки.

– Я не знаю, что случилось, но у меня есть проблемы с памятью, – сказал я первое, что пришло в голову.

Охнув, девушка аккуратно приобняла меня. Ее плечи судорожно вздрагивали. Она плакала тихо и с какой-то щемящей грудь горечью.

Я пытался понять свои ощущения. Что-то меня гложет, смущает. Застрявший комок в горле, всплеск адреналина в крови, судорожное дрожание пальцев. Да что со мной происходит? Либо мой реципиент до сих пор находится в этом теле, и это он реагирует на сестру, либо это мои эмоции и чувства.

И тут меня озарило. Когда за меня последний раз так переживали? Когда я последний раз видел, чтобы так искренне и с надрывом беспокоились за мою судьбу? С матерью и отчимом я почти не общался, мы жили в разных городах, у них была своя жизнь. Друзей как таковых не заимел. Были приятельские и непринужденные отношения с коллегами. Короткометражные отношения были больше для плоти. А чтобы был человек, которому можно было душу излить и почувствовать эмоциональное сопереживание – такого не было.