Что же, раз так все сложилось, то, думаю, надо ей открыться. Нужно иметь в этом мире союзников. Эса идеально подходит на роль моего помощника в инсценировке моей смерти. Да и в дальнейшем она может очень мне помочь. Интеллект у этой красотки есть, причем его не меньше, чем обворожительности и привлекательности.
– Эса, раз уж мы столь откровенно беседуем, то нам необходимо поговорить о нашем дальнейшем сотрудничестве. Наедине. – Я многозначительно окинул взглядом наемников.
Девушка приказала отряду заниматься своими делами, а сама повела меня вдоль живописного берега. Если мне не изменяет память, река называлась Волхов. Мутные воды пахли по-особенному, не так, как в мое время. Мне иногда кажется, что у каждой реки или моря есть свой неповторимый запах. И здесь, на природе, которая еще не знает губительного воздействия рук человеческих, это чувствуется более ярко. Рыжие берега вгрызались в серую тину. Мы встали возле ивовой рощи.
– Ларс, надеюсь, твои пошлые шутки были не для того, чтобы меня затащить сюда? С целью меня соблазнить? – со смешком промурлыкала Эса.
Я поперхнулся от ее предположения.
– Так ты же сама меня сюда привела.
– Значит, все же о цели мы не спорим? Так?
Да она тот еще манипулятор. Жонглирует словами не хуже наших чиновников.
– Я не буду пользоваться твоим подчиненным положением в личных похотливых целях. – Я постарался как можно надменнее и пафоснее это произнести.
– Хм, я запомню, – с усмешкой ответила мне Эса, успев закатить глаза.
Нравится мне эта девушка. Вот была бы она не сестрой убийцы моих братьев, я бы точно горя с ней не знал.
– Мне нужно кое-что тебе рассказать, – заинтриговал я Эстрид.
Я объяснил ей свое положение в иерархии словенского племени. Сказал, что буду наследником Гостомысла не только в племени, но и, возможно, в самом союзе племен. А желания у меня нет. Вот не хочу я быть вождем союза, не хочу я править народом, не хочу брать на себя ответственность за судьбы людей. Это ее довольно сильно удивило. И чем больше я говорил о том, что не желаю руководить народом, тем больше она не понимала, зачем я ей это все толкую. И я перешел к главному. Когда я подвел все к тому, что ей надо будет меня убить, она снова схватилась за клинок. Объяснив, что это будет имитация покушения, Эса успокоилась. Ей было невдомек, зачем все эти телодвижения и что стоит за моими поступками и помыслами.
Пришлось придумать легенду о предсказании. Якобы мне волхвы напророчили, что если у Гостомысла погибнут все сыновья, то он будет вынужден позвать в наследники князя со стороны, который сможет привести словенов к процветанию и величию. Но и это ее особо не убедило. Она не понимала основного – зачем мне все это нужно. Сначала не поверила в то, что я ей говорю, а когда до нее дошла мысль об инсценировке моей смерти, тут же потеряла дар речи. Минуты две она находилась в некой прострации.
– Ты предлагаешь мне сделать так, чтобы все подумали, будто ты мертв? – озвучила Эса основную идею.
– Именно так. Пусть все думают, что я погиб. Пусть отец будет уверен, что у него не осталось наследников.
– И тогда сбудется то глупое пророчество, и он призовет князя, который сможет привести твой народ к величию?
– Да, так.
– А ты?
– Что – я? – не понял я вопроса.
– Что ты будешь делать? После смерти? Чем будешь заниматься?
– К примеру, уйду на юг, буду торговцем. Или найду себе прибыльное ремесло. Идей много.
– А я? – как-то по-детски спросила, насупившись, Эса.
– А тебя я освобожу от клятвы. Будешь заниматься тем, чем хочешь.
Ей не понравился мой ответ. Это было видно невооруженным глазом. Более того, она, наверное, ожидала такой ответ, так как последующий удар был подготовлен. Эстрид без замаха ударила меня рукоятью кинжала, чуть не вспоров мне глотку.
– Ты считаешь, что от этой клятвы можно освободиться, фетюк#1? – Кажется, я попал.
Отскочив, я с трудом сдержал равновесие, подбородок болел. Ох уж эта клятва. Я, наверное, так и не понял ценность клятв в этом мире. Неужели она настолько важна. Это же просто слова.
– Ты клялась, что будешь защищать мою жизнь, а хочешь меня лишить ее, – попробовал я донести нелогичность ее поступков.
– А ты принял клятву и обещал меня защищать от всех моих врагов, – не осталась она в долгу. – Как же ты будешь меня защищать, если хочешь освободить от клятвы? Освободиться от клятвы можно только через смерть. Кого ты убьешь? Меня? Или ты думаешь, что твоя мнимая смерть обманет богов?
Как же все сложно с этой девицей. Или не сложно? Может, это я ничего не понимаю? Здесь другой менталитет. Другие ценности и идеалы. Здесь черное и белое – более четко выражены. В моем времени эти цвета сливаются, иногда тяжело отличить ложь от правды и наоборот.
– Стой, успокойся, – я поднял руки, сдаваясь, – я осознал свою ошибку. Ты пойдешь со мной на юг. А там решим, чем заниматься.
Эса немного успокоилась. Что-то бубня себе под нос, она отвернулась от меня. Молится, что ли? Чуть прислушавшись, до меня донеслись кое-какие фразы: «Дай же мне, Один, терпения», «Спаси меня, Фрея, от глупостей» и «Дайте мне сил, о боги, не прибить своего сюзерена».
– Что от меня требуется? – спросила Эса, повернувшись.
– Придумай, как можно меня убить, не убивая, но чтобы все поверили в это. – Я развел руками.
Закатив глаза, она прошла мимо меня в сторону пристани. Я последовал за ней.
По пути мы договорились встретиться позже. Условным сигналом будет руна «Эса». Учим письменность, так сказать. Хорошо, что учительница под рукой. Она даже не обратила внимания на мое незнание письменности.
На прощание Эстрид сообщила, что если я уйду из города, не сумев предупредить ее, то она об этом узнает. Видимо, у нее есть свои информаторы в Хольмгарде.
До города я добрался без происшествий. У ворот мне приветственно кивнули варяги-стражники. Когда я зашел в свою избу, ко мне постучался смешливый мальчишка и сообщил о том, что меня ждет отец на ужин.
Я решил прогуляться до ужина, развеяться. Мне многое предстоит понять. Шлепая по улочкам, я думал о своем попаданстве.
Эса не поняла моего желания свалить отсюда. Даже мнимое предсказание ее не убедило. Наверное, я должен разобраться в себе. Не знаю, правильно ли я поступаю, что не хочу участвовать в истории Руси. Если я попал в прошлое, то особенности эффекта бабочки уже тяжело осознавать. По сути, я – Ларс и есть та самая бабочка. В моем прошлом «бабочку» Ларса убили, и Гостомысл призвал Рюрика. Чтобы не допустить нарушения хода истории, нужно Ларса убрать с политической сцены еще не появившейся Руси. Если же я попал в альтернативный мир, в некую параллельную вселенную, то нет никакого смысла что-то менять, можно жить своей жизнью. Тогда мои телодвижения, направленные на организацию покушения на свою же персону, не имеют смысла.
С другой стороны – а как я попал сюда? С помощью башни Теслы. На макете энергия из башни переместилась в сферу. В реальности на готовом прототипе башни энергия таким же образом переместилась в сферу. Можно предположить, что все это работало в рамках одной Вселенной, а не параллельных. Верно? Думаю, что да. С помощью несложных умозаключений приходим к выводу о том, что я все же в своем прошлом, а не прошлом альтернативного мира моей Земли.
Отлично, с этим разобрались. Теперь по поводу своей судьбы. Зачем мне организовывать инсценировку своей смерти? Есть много положительного в том, чтобы я остался Ларсом, принял бы наследство Гостомысла. Что я смогу сделать в интересах российского государства? Во-первых, могу создать развитую по нынешним меркам промышленность. Это небольшая проблема. Наладить технологические процессы выплавки чугуна и стали не так сложно, как кажется на первый взгляд. Да одна мартеновская печь может быть сделана моими силами в считанные дни. Во-вторых, могу задать направление развития дипломатии и наук, используя послезнание. Не в мелочах, конечно, но в целом – справлюсь. Военная политика – здесь я полный профан. Можно долго размышлять, что способен сделать инженер-металлург в древнерусском прошлом, но главным остается вопрос – а нужно ли мне это все? Ответ очевиден. Нет, конечно. Это огромный груз ответственности не только за своих возможных приближенных, но и за целую страну. И ради чего? Оставить след в истории? Кто из правителей российского государства считается великим? Иван Грозный? Петр Первый? Сталин? Да они же все были жесткими и волевыми людьми. И все они были личностями, которых обвиняли во всех смертных грехах. А оно мне надо?! Я не хочу занимать место Рюрика, я не в состоянии сделать даже малую толику того, что сделал в свое время он. Это время жестоких людей с точки зрения современного человека. К примеру, смогу ли я убить всех жителей деревушки, если они восстанут против моей власти? Безусловно, нет.
