Но про пиццу там и не слыхали. Я напрасно старался показать себя знатоком итальянской кухни. В Апулии всё иначе. Вино к обеду обязательно, как и в Неаполе. Вкуснейшие макароны подают огромными порциями в густом бульоне. На второе – обычно огромный стейк, кажется, что и не съешь, а съедаешь. И гора на блюде стеблей седано. Это черешковый сельдерей. Он сочный и почти сладкий. Все дружно хрустят вместе с мясом и вином. Седано придаёт обеду особую пикантность и ощущение небывалого удовольствия. На десерт идут клементины, крупный виноград и жареные каштаны. После обеда обязателен сон.
В Апулии интересны оригинальные дома-трулли. Это рудименты Средневековья. Крыши таких домов сложены из плоского камня сужающимися концентрическими слоями без цементирующего раствора. В самом верху такого купола – дымовая труба. За такие дома хитрые крестьяне не платили налоги правителю. Трулли – это визитная карточка Апулии и её самый массовый сувенир: их тысячи, разных размеров, на всех базарах и лавках. Это как гондолы в Венеции или волчицы в Риме. В один такой дом у дороги я заходил и поднимался на крышу. Внутри, конечно, было пусто. Может, он специально заброшен для любознательных туристов. У меня самого дома в кабинете стоит с десяток таких сувениров (трулли, волчицы, пизанские башни…). И я уже много лет собираюсь в два таких трулло вставить лампочки, что, видимо, и было задумано изготовителями. Есть и гостиницы-трулли в два-три этажа, но внутри уже современный интерьер. Ещё одна достопримечательность Апулии – пещеры «Гротте ди Кастеллана». Сюда вероломно проникла цивилизация со всеми её благами и удобствами. Всюду электричество! Все сталактиты имеют подсветку и выглядят просто сказочно. А удобства значительно превосходят столичные, в Риме и Ватикане. Там в местах скоплений туристов стоят целые составы из синих вагончиков – передвижных туалетов. В Апулии всё по-взрослому. Прямо как в Америке, где туалеты хороши до чрезвычайности, а у шкафчиков-раздатчиков салфеток-полотенец и прочих «памперсов» так и написано: «Бери два» (Take two). Дороги и дорожки в пещерах бетонированы и с красивыми бордюрчиками. Таблички на нескольких языках толково объясняют, где и какой висит сталактит и каков состав воды в пещерном пруду. Словом, красота-лепота.
Вернувшись домой, я начал подумывать, что дома хорошо, а в гостях у далёких друзей… тоже очень даже недурственно. А как мне понравились их застолья! Всё так незнакомо, так чертовски вкусно. А жизнь продолжалась, и друзья заморские ждали своей очереди, чтобы меня в гости позвать-заманить.
И вот случилась у меня оказия – «Обзервер программ», или «Наблюдательная программа». Иначе говоря, стажировка в США в формате повышения квалификации для главных врачей-специалистов. В то время я планировался на должность главного специалиста нашего крымского минздрава, главного перинатолога. И пригласили меня в крупный центр перинатологии в городе-миллионнике Солт-Лейк-Сити. Это один из образцово-показательных городов, как и Атланта. Американский высокий стандарт города-миллионника. Там в приоритете медицина, искусство, спорт. Там правит бал и рулит Американская церковь Иисуса Христа и Святых последних дней.
Чтобы я не задавал неуместных вопросов, о каких святых идёт речь, мне заранее выдали книгу о мормонах. Читать её всю я не имел времени, а просто решил не задавать никаких вопросов, кроме медицинских, чрезвычайно для меня важных. Мне как главному специалисту-перинатологу предписывалось внедрение в практику сурфактантной терапии для лечения дыхательных расстройств у новорождённых. А это прямая угроза их жизни и залог здоровья на всю последующую жизнь. В Киеве пару раз вводили сурфактант немецкого производства, но без особого успеха. Поэтому главные столичные специалисты осторожно говорили о том, что нам-то ещё рановато о таком даже и мечтать. А у нас, в Крыму, уже был создан и запатентован в США и Канаде свой сурфактант – «Сукрим». Его как огня боялись киевские корифеи неонатологии. Твердили о необходимости «комфортного» выхаживания неинвазивными методами, главным из которых было грудное вскармливание в позе кенгуру. Мне как реаниматору была непонятна подмена искусственного дыхания грудным вскармливанием, даже и в позе того самого кенгуру.
Прилетел я в Штаты поздней зимней ночью, в ужасный холод и метель. Нас было два главных специалиста. И нас ждал перинатальный центр штата Юта. Поселили нас в семье служителей Церкви мормонов. Служители они были внештатные, как и мы – внештатные главные специалисты. Это была супружеская пара. Он – педагог технического колледжа, а она – скрипачка симфонического оркестра. Ему шестьдесят восемь лет! Ей семьдесят два года! То есть я опять попал в гости. Я оказался не частным гостем, а гостем Американской церкви! А это накладывало и обязательства. Я посещал и перинатальные клиники Университета Юта, и саму церковь для слушания проповедей, и культурные мероприятия. Конечно, это было здорово. После клиники мы не просто шли домой есть и спать. Нас везли в гости, где снова были и застолья, и фуршеты. Ура! Ура! Ура! Как приятно после вкусного обеда слушать классическую музыку симфонического оркестра, посетить выставку художников, душевно побеседовать с самим епископом, главой Церкви мормонов.
Оказалось, что Симфонический оркестр штата Юта транслируют по всему миру на определённой волне в одно и то же время, и почитателям это известно. Есть и отдельный канал на телевидении. Перед концертом на весь крещёный мир объявляют имена почётных приглашённых в зал гостей оркестра. Это те, кто проник в зал без билета. На сей раз объявили наши имена, мы встали и поклонились на четыре стороны, а слушатели на нас обернулись и наградили аплодисментами. После концерта был фуршет, где нас снова приветствовали и угощали. Даже пили вино, так похожее на наше крымское сухое белое. Да и на бутылке было написано «Совиньон». Очень странной нам показалась закуска: морковные палочки, крупные маслины и мелкие кусочки сыра.
На другой день нас ждал новый гастрономический сюрприз. Обед в ресторане «Трам-Депо». Огромное трамвайное депо было превращено в ресторан: убрали все рельсы, выложили красивой плиткой полы, сняли крыши с трамваев и там поставили столы и диванчики… На вагончиках надписи: «Гарлик» или «Но гарлик», то есть «С чесноком» или «Без чеснока». Кому что нравится, дабы не огорчать друг друга. Над депо высилась крыша, как на стадионе, и снежная метель нам не досаждала своими завываниями и заносами. Мы выбрали «Без чеснока», чтоб не огорчать наших стариков: ему-то шестьдесят восемь лет, а ей семьдесят два годочка. Скрипачка наверняка не фанат чеснока. Проявили толерантность. Мы-то думаем, что наши рестораторы не заморачиваются проблемой чеснока и всюду его применяют.
За период нашей почти месячной программы нас ещё звали, а вернее, доставляли в гости не раз. Там была традиция: главным специалистам гостить у главных специалистов. Типа Лукулл обедает у Лукулла, то есть один гурман обедает у другого.
Наш профильный спец уехал на охоту в тайгу. Это нам в клинике «по секрету всему свету» выдали. Его так наградили за сверхурочные труды в перинатальном центре. Вернувшись, он нам показывал фотографии. За пятнадцать тысяч долларов можно застрелить даже амурского тигра, а лося – всего за десять тысяч. Мы бы взяли наличными, так и быть. И звери целы, и нам приятно. Лететь на самолёте в зимнюю тайгу, катить на снегоходе невесть куда, мёрзнуть и жать непослушным пальцем на курок, держа на мушке лося… – это так скучно. А американцу такое дело нравится.
Так вот, повезли нас в гости к главному гастроэнтерологу штата Юта. Наш главный акушер-гинеколог остался крайне недоволен. Застолье без капли спиртного – вроде и не застолье. Из напитков – просто холодная вода из родника в горах Юты. Хозяин похвалился, что этот родник такой же, как Сан-Пеллегрино в Альпах. Суп почти без соли. Хлеб сухой, но ещё не окончательный сухарь. Вместо бифштекса – постный ломтик варёной телятины. И на десерт – жидкая манная каша с жидким же шоколадом. Называлось это чудо «пудинг». Мы потом всё вычисляли номер диетического стола, но так и не вычислили. После обеда, уже дома, коллега всё опошлил двумя банками пива «Будвайзер» и пакетом фисташек. Сказал, что ему стало легче.
