– Да, но все мои документы в сейфе, в лобби отеля, – с растерянностью провинциала робко улыбнулся я.

Гориллы подвинулись еще ближе.

– Если кто-нибудь со мной поедет… – продолжал я игру.

Но распорядитель молча покачал головой. Теперь я изобразил охватившее меня отчаяние.

– Тогда соедините меня с отелем…

Распорядитель прошелся по мне взглядом, словно прощупывал мои карманы, и, поджав губы, протянул мобильник. Я набрал номер.

– Я – в казино… Проиграл крупную сумму… Это мистер Руди Грин, из комнаты 676… Вы не могли бы мне сказать номер моего паспорта, и там еще, на обратной стороне переплета, наклейка с шестнадцатью цифрами…

Только я знал, какие из них – номер телефона банка, а какие – код.

Теперь глаза европейца были похожи на дуло сдвоенного винчестера: вот-вот выстрелят. В ушах снова отозвались поскрипывающие шаги горилл. Но он остановил их, чуть пошевелив пальцами.

В руках я сжимал чужой мобильник. Сердце отбивало удары тяжелым соборным колоколом. Я набрал номер телефона в Швейцарии, а потом код и сумму для немедленного перевода денег. Закончив, набрал номер факса в казино.

Оставалось ждать, когда придет подтверждение. Минуты слипались – не разорвешь, – как перегретая резина. В горле пересохло, а руки так онемели, что по ним поползли мурашки. Мне отчаянно хотелось пить, но я заставил себя сдержаться: не желал просить у этих подонков даже воды.

Наконец раздались звоночки и, чуть звякнув, завращался валик факса.

– Эй, – схватил я за рукав Софи, – племянница, вернешь мне потом все, что я пока за тебя выложил…

Она послушно кивнула. Маска сдержанности и спокойствия сползала с нее, как грим в горячей сауне.

– А теперь – пошли! – рванул я ее за руку. – Мы с тобой не останемся здесь ни секундой дольше.

Позвонив в отель и сказав, где нахожусь, я обезопасил себя. И ее, думаю, тоже. Мой голос звучал так уверенно и безапелляционно, что я не узнавал самого себя. Софи машинально протянула руку к сумке. Она и не пыталась сопротивляться. Без особых церемоний я подтолкнул ее вперед. Мишель кинулась следом, но я отстранил ее и обратился к распорядителю:

– Вы ведь не хотите, чтобы я обратился в полицию, не так ли? Тогда попридержите эту даму…

Никто не произнес ни слова. Мишель приморозило к месту. На улице я поймал первое попавшееся такси и втиснул Софи внутрь.

В раскрытую служителем дверь отеля входила уже принцесса Софи. Она шла по лобби, легко и энергично постукивая каблучками, а я думал о том, сколько бы отдала любая женщина за то, чтобы уметь держаться с таким элегантным достоинством.

– Думаешь, я не знаю, чья идея – лететь в Бангкок? – спросил я, втолкнув ее в номер. – И кто приучил тебя к наркоте?

Она стояла у стенки, с силой сжав губы и зажмурившись. Попробовала было отвернуться от меня, как кинозвезда – от прилипшего почитателя, но я не позволил:

– Ладно – ты! Но ведь и я, старый болван, должен был сообразить раньше, что происходит. Как ведь облапошили, а?!

На меня она не смотрела. Но глаза ее были открыты. Я проследил за ними взглядом. В них были загнанный вглубь страх и отвращение.

– Твоя подружка – не просто авантюристка: по ней решетка плачет… Это ведь она снабжала тебя порошком… Иду на пари – не бесплатно.

Но Софи и тут не удостоила меня ответом. И до меня вдруг дошло.

– Слушай, – вскричал я неожиданно, – а кто был посредником между Пачелли и твоим дедом? Ты или она?

По лицу Софи проскочила легкая судорога. Я выхватил из кармана мобильник и стал искать записанный там номер ее деда в Швейцарии.

– Ты меня за это возненавидишь, но когда-нибудь поймешь, что я был прав. Не будь ты моей внучатой племянницей, я бы никогда на это не пошел. Тебе нельзя сейчас даже слышать о ней.

Все время, пока я набирал номер, Софи сидела с закрытыми глазами. Через двадцать секунд в трубке послышался голос ее деда.

– Ваше высочество? Я бы не стал вам звонить, если бы речь не шла о Софи. Да-да, это Руди Грин, ваш незаконный сводный брат…

Трубка молчала.

– Принцесса сейчас в Бангкоке, – продолжил я, – и сегодня же ночью я позабочусь об этом сам – она вылетит в Цюрих. Ей необходима хорошая и дискретная клиника. Речь идет о наркотиках…

Мне показалось, что он всхлипнул. Но он тут же высморкался. Или – сделал вид…

– Что случилось, Руди? – спросил он как ни в чем не бывало.

Я усмехнулся; если бы это могла слышать бедная Роза!

Мои королевские родичи меня признали! Только вот теперь почему-то никакого удовлетворения мне это не принесло. Так – еще один из бесполезных идолов развалился на куски.

– Она расскажет все сама…

– Руди, с ней все в порядке? Как она туда попала?

– Сейчас – да! Что касается Мишель, то я ее уже устранил…

– Руди, – все же немножко подрагивал голос моего сводного братца, – а ты сам – не возвращаешься?

– Нет, – сказал я, – в моем положении можно бежать только вперед…

– Если ты когда-нибудь вздумаешь приехать, ты всегда будешь желанным гостем…

– Спасибо, – сказал я.

– Мне жаль, что мы с тобой не встретились. Говорят, мы похожи как две капли воды.

– Да, – ответил я. – Судя по фотографиям.

Я дал отбой и повернулся к Софи. Она смотрела на меня так, словно разговор шел не о ней. Я прожег ее взглядом:

– Подробности расскажешь ему сама. Если хочешь послушать добрый совет – не оправдывайся. Поверь мне, в конце концов, это поможет тебе победить свою слабость.

Она достала из сумочки чековую книжку и принялась выписывать чек…

Эта история с казино его сломила. Суперменом Руди, конечно, никогда не был, но и слабость старался не показывать.

– Ну как, снова сменил кожу, змей-обольститель? – спросил я, едва заслышав его голос. Он тяжело вздохнул, и я осекся: – Хочешь рассказать, что случилось?

– Меня обчистили в казино.

– Малоприятное ощущение, конечно, – посочувствовал я. – Будто кто-то копался грязными лапами у тебя не в кармане, а в душе… Неужто – твоя родственница королевских кровей?

– Нет, конечно, – ответил он рассеянно, – ее подружка… Нам обоим дали выпить какую-то дрянь…

– И сильно тебя потрепали?

– Нас обоих – вместе с Софи – на сто пятьдесят кусков. Но она свой долг уже возвратила…

– Ничего себе!.. Но, знаешь, мне почему-то кажется, что только из-за денег ты бы не стал так расстраиваться…

– Мне страшно глядеть на себя, Чарли… Я выгляжу моложе, чем на сорок…

– Не беги от себя, Руди. Остановись. Задумайся…

В его голосе вдруг зазвучали нотки скорби.

– Все, к чему бы я ни прикоснулся, превращается, в конце концов, в дерьмо. Помнишь миф о царе Мидасе? Там речь шла о золоте, а у меня…

– Ты молод телом, но в душе у тебя все равно живет старик. Вот ты и брюзжишь.

Его реплика больно кольнула. Но он сам должен был бы понимать, что это и есть – высокая плата за возможность влезть в новое тело, как в новый костюм.

– Тебе легко из чужой трагедии делать комедию!

– Хочешь идиотский, но верный совет?

– Если уж начал – валяй!

– Ты должен заставить себя забыть о возрасте.

– Из тебя хреновый утешитель, – отмахнулся он.

– В мою задачу не входит тебя утешать. Я хочу, чтобы ты научился даже в плохом находить хорошее.

– Опять философствуешь? Абби права: зачем ты пошел во врачи? Стал бы психологом или, на крайний случай, священником.

– Я бы давно свихнулся от переполняющих гениальных мыслей, – хмыкнул я. – Или от грехов, которые совершил.

Руди слишком хорошо знал меня, чтобы не понять, о чем я подумал.

– Чарли, ты никого не предавал: ни до Америки, ни после…

Я уже пожалел, что заикнулся об этом: теперь он будет успокаивать меня! Не хватало только нам поменяться ролями. Да и вообще, не переношу, когда кто-нибудь мне сочувствует. Даже Руди…

– Ладно, оставь меня! Я в порядке. Давай вернемся к тебе…

– Давай, – согласился он.