Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

В один из таких холодных дней рядом с булуусом промелькнула тень матёрого серого хищника – это Аарыма. Волк, подойдя к жилью вплотную, замер, внимательно прислушиваясь к сторожкой тишине. Хозяйская собака, свернувшись калачиком и спрятав от мороза нос под пушистый длинный хвост, забилась в конуру. С угла размашисто и тщательно расчищенного от снега двора, где стоит её жилище, видно всё, но сейчас, кажется, пёс не в состоянии учуять никакого запаха. Появляющийся время от времени лёгкий ветерок дует волку с южной стороны – со стороны человеческого жилья, внутри которого шумит включённый телевизор. Этот звук слышен даже сквозь стены, значит, хозяин уже вернулся из посёлка.

В свете луны тень Аарымы ещё пару раз промелькнула между деревьев и исчезла. Это он приходил проведать двуногого соседа, с которым мирно уживался много лет, но с недавних пор они превратились в кровных врагов. Почему человек и волк, дети природы, вдруг стали врагами и, как говорили наши предки, начали выслеживать друг друга по горячим следам, преследовать по остывшим?

Часть первая

Утрата

В прошлом году, чтобы восстановиться после весеннего гона, Аарыма с верной подругой направились к верховьям большой речки, где они обычно охотились на диких оленей. По пути пара неожиданно наткнулась на стаю пришлых волков, которые загрызли кобылу из косяка их двуногого соседа – чужаки уже заканчивали своё роскошное пиршество. Это пастбище с никогда непересыхающим глубоким озером и прекрасным травостоем раскинулось в отдалении от людского жилья и служило местом тебенёвки*. В последнее время там зимовал табун во главе с молодым горячим жеребцом по кличке Могул.

Тебенёвка – зимнее пастбище лошадей, овец, оленей и других сельскохозяйственных животных, покрыто снегом.

Волки никогда не нападают на кобыл и других домашних животных вблизи своего логова. Волчица, верная и мудрая подруга Аарымы, мысленно приговаривала: «Умные волки на богатство своего двуногого соседа не зарятся, из-за одной скотинушки на кровную вражду не идут. Тогда человек не трогает тебя и не выслеживает тебя. Ну а если случится непоправимое, то между человеком и зверем выживет только один. И это будем не мы. Не трогай его: у них своя жизнь, у нас – своя. Нам с лихвой хватит и тех оленей, которых мы поймаем в верховьях нашей большой речки». И действительно, Аарыма с надёжной подругой мирно соседствовали с человеком много лет, и его табуны длинногривых лошадей перестали пугаться и обращать на них внимание. Даже когда они пробегали мимо.

Вдруг откуда ни возьмись появилась большая стая волков, задравшая кобылу их двуногого соседа и отворившая тем самым врата войны. Увидев вероломство чужаков и предвидев последствия, Волчица пришла в ярость и ощерилась. Чужаки почувствовали, что сейчас им предстоит смертельная схватка с хозяевами этих мест. Аарыма, страшный в своей злобе, прижав уши и пригнув лобастую голову, шёл прямо на них, а рядом была его верная подруга. И чужаки, хоть и зубастые и наглые, притихли и предпочли убраться восвояси.

Вскоре за ними в верховья речки направилась и пара местных волков. Как они и предполагали, стая чужаков до этого уже основательно похозяйничала там, везде были их следы. Пара по знакомой им тропе перебралась на противоположный берег, чтобы поискать свежие следы оленей.

Верная спутница Аарымы вдруг уловила запах двуногих, и у неё окончательно испортилось настроение. Эти пришлые раскорчевали деревья, перерыли и обезобразили землю, избороздив её железными когтями, проложили запутанные пути-дороги, исполосовав ими вдоль и поперёк леса и алаасы.

После них остались уродливые котлованы и бесконечная незарастающая колея, выглядевшая словно шрам на живом теле. Она видела, что вековая тайга не устояла против могучей техники, и в родном для Волчицы лесу начались перемены, которые беспокоили её, тревожили. А ещё Волчица думала о встреченной сегодня стае волков, легко проникших в их земли по дорогам, проложенным такими же чужими для этих мест двуногими. Эти волки, как и все временщики, неписаных законов тайги не признавали и поступали как им заблагорассудится. Волчица знала, что с чужаками они никогда не уживутся, ибо её родные места не могут прокормить такое количество хищников.

Пока Аарыма изучал оленьи следы, Волчица решила узнать, куда направилась стая чужаков. Она побежала лёгкой рысцой и заметила сбоку от себя странные следы. Свернула туда, чтобы рассмотреть внимательнее, как вдруг что-то лязгнуло и её лапу обожгла нестерпимая боль. От неожиданности самка резко отскочила в сторону, но раздался звук натянувшейся железной цепи, и волчица со всего размаху рухнула на землю. Ещё не понимая, что происходит, завертелась юлой, пытаясь освободить лапу из капкана, и тут сработал сторожевой механизм силка из стальной проволоки. Изуверское изобретение мгновенно обвилось вокруг шеи, сдавило горло так сильно, что она даже не могла дать знак своему волку. Волчица издавала лишь сдавленный хрип. С каждым движением стальная проволока затягивалась всё туже и туже, самка начала задыхаться. Вскоре затуманившийся мозг услышал вдали какие-то звуки, но потом всё померкло и сознание покинуло Волчицу.

Тем временем Аарыма нашёл оленье стадо. Умело отделил от него четырёх оленей и погнал их на Волчицу. Он давал понять громким воем, в какую сторону они бегут, чтобы самка могла перехватить их. Именно этот вой был последним, что слышала Волчица в своей жизни. Но он ещё не знал, что её верной подруге больше не рассекать родную тайгу, не нежиться в ласковых лучах солнца, не рыскать по лунным полянам и не растить мохнатых игривых волчат.

…Они были свободными детьми бескрайней и прекрасной тайги и свято соблюдали её священные неписаные законы. Добывали животных не ради забавы, а для пропитания и выживания, в основном больных и ущербных, так что их не зря называют санитарами леса. Волчья пара – это образец любви и верности, который создаётся на всю жизнь. Они не подпускают чужие стаи в свои владения и потому мирно соседствовали с двуногими – они не трогали их, не беспокоили волков и люди. Впрочем, многие сельчане даже не догадывались, что рядом с ними обитают самые умные творения тайги. Да что там двуногие, кажется даже большинство мелких зверушек и пичужек никогда не видело местных волков и тоже не догадывалось об их существовании.

* * *

…Вмиг осиротевший волк провёл трое суток возле закоченевшего тела верной подруги. И всё это время он не переставая выл – вначале низким, потом заканчивающимся на высокой ноте голосом. Это было похоже на плач человека, изливающего в печальной и бесконечной песне всю боль и горесть утраты в подлунном мире. Волку казалось, что это он умер, что это ему переломали хребет и вынули Душу…

Потом Аарыма, приняв важное решение, направился по следам пришлой стаи. И уже вскоре узнал, что их выслеживают вооружённые люди на железных конях[8]. Волк теперь особо тщательно принюхивался к запахам двуногих – он начал искать тех, кто погубил его верную подругу.

Время шло, и дни стали заметно длиннее. Уже скоро снег станет мягче и осядет.

Судя по всему, стая хищников в эти края пришла надолго. Чужаки, среди которых было много переярков, чувствовали себя вольготно. Привычным обучением молодых волков в стае не занимались, а без разбору убивали любую живность двуногих. Эти волки не боялись охотников – звери успевали ещё издали услышать шум моторов и заранее убирались с тех мест, где убили очередную кобылу. Хорошую услугу им оказали такие же, как и они, пришлые люди, проложившие сквозь вековую тайгу сотни километров временных дорог для своей техники. Волки не вязли в глубоком снегу, не надрывались и не тратили сил, потому по этим «таёжным трассам» легко и быстро оказывались в любом месте леса.

Аарыма неотступно следовал за пришлой стаей и даже перестал специально охотиться, чтобы не отставать от них. Теперь он питался остатками добычи чужаков – это, в основном, было мясо кобыл и преждевременно родившихся жеребят. Незаметно для себя пристрастился к подобной еде, которая оказалась очень вкусной и питательной. Он на себе почувствовал, что это мясо даёт много сил и энергии, так что пообедавший им долго не устаёт и не мёрзнет. И это вовсе неудивительно – табуны нагуливали жир на отборных пастбищах алаасного разнотравья. В придачу к этому вдоволь питались нежной осенней отавой, появлявшейся после сенокоса. Да и на зиму двуногие всегда припасали разные корма для своих длинногривых любимцев.

вернуться

8

Так волк называл снегоход «Буран».

7
{"b":"905017","o":1}