Фарсетти, лежавший на соседней койке, посмотрел на Бэрда широко раскрытыми глазами.

— Как, чёрт возьми, ты это делаешь, Фаррелл? Я не могу пошевелиться…

Голос Вейла резко оборвал его жалобы:

— Вы все можете двигаться. Вы должны. Доберитесь до Ходоков — потом станет легче.

Бэрд увидел, как Вейл с трудом поднялся со своей койки. Лицо Вейла исказилось от боли и напряжения, и он повис на поручне.

— Вставайте. Двигайтесь. Если Фаррелл смог это сделать, то и вы сможете.

Однако несколько минут спустя, когда они спустились в самый нижний отсек ракеты, люди уже скорее ползли, чем шли.

Кэрью, их командир, был там, и он тоже держался из последних сил. Ракетчики, готовившиеся открыть шлюз, шатались во время работы. Большие металлические Ходоки нависали над ними, как притаившиеся великаны.

— У командиров отделений есть свои приказы, — сказал Кэрью. — Разгрузка должна проходить строго по расписанию. Помните, не покидайте Ходоков ни на минуту.

Бэрд забрался в своего Ходока, поправил ремни безопасности, открыл подачу кислорода из баллона, подвигал большие механические рычаги и включил гиростабилизаторы.

Остальные тоже забирались в Ходоков. Бэрд с жадностью отметил обозначение Ходока Вейла — D-i. Он его ни за что не забудет.

— Проверка связи, — раздался резкий голос Вейла. — Всем откликнуться.

В этот момент открылся шлюз. Обе его двери широко распахнулись, и в ракетный отсек ворвались клубы тумана.

Хриплые раскаты грома зазвучали у них в ушах ещё громче. Бэрд выглянул наружу через лицевой щиток, но увидел только туман. Члены экипажа двинулись вниз по секционному трапу, образующим длинный пологий спуск к земле.

Кэрью шёл впереди, его Ходок с опознавательным знаком АА тоже спускался по трапу. Теперь по коммуникаторам начали звучать приказы. Приказы установить разгрузочные тали, открыть люки, действовать быстро.

Бэрд не сводил глаз с Ходока D-i. Он услышал голос Вейла:

— Отряд Д, сюда! Быстрее!

Ходок D-i, тяжеловесно шагая, спустился по трапу. Бэрд следовал за ним, ощущая даже в защитном панцире юпитерианскую силу тяжести, но при этом все его мышцы функционировали практически нормально.

Казалось, он шагает в адский хаос из звуков, света и тумана. Оглушительные раскаты грома, доносившиеся из-за облачной пелены, сопровождались жуткими вспышками и реками молний, которые периодически освещали туманную картину вокруг него.

Ракета стояла на плато, образованном тёмной скальной породой. Далеко на западе хаотично возвышались цепи ледяных пиков. На востоке он смог разглядеть место, где плато обрывалось крутым склоном, в том направлении туман был освещён ровным адским оранжево-красным сиянием.

Бэрд знал, что они находятся на уступе над одним из крупных вулканических очагов. В этих породах содержались редкие металлы и минералы, которые стали причиной попытки покорения Юпитера — неземные элементы, сформировавшиеся под невообразимым давлением в недрах планеты и затем оказавшиеся на поверхности в результате вулканических извержений. Вот почему их база должна была находиться вблизи опасного вулканического региона. Когда-нибудь, если грядущий большой десант Шерриффа закрепит свои позиции на планете, здесь появятся шахты и нефтеперерабатывающие заводы.

Не успел Бэрд оглядеться, как сквозь туман к земле с рёвом устремилась ещё одна ракета. Десять минут спустя неподалёку приземлилась третья. Первая десантная группа была уже на месте, и теперь начиналась кропотливая, торопливая работа по разгрузке оборудования и установке сборного металлического командного пункта, госпиталя и складов припасов для предстоящей более масштабной экспедиции. Из люков их собственной ракеты уже вытаскивали металлические ящики, и люди в неповоротливых Ходоках приступали к выполнению задания.

Кошмарная, на взгляд Бэрда, картина! Клубящийся туман, насыщенный вулканическими испарениями, приносимыми с востока. Ракеты вырисовывались в нём призрачными силуэтами, нечеловеческие фигуры Ходоков неуклюже двигались, люди в них — бледные, осунувшиеся лица, едва виднеющиеся сквозь лицевые щитки. И, надо всем этим, раскаты грома, грохот титанических взрывов в океане атмосферы над ними, вспышки никогда не прекращающихся танцующих молний.

В коммуникаторе звучали мужские голоса — голоса отряда Д, использовавшего свою собственную волну.

Голос Фарсетти, сдавленный и хриплый.

— Не могу пошевелиться — руки не слушаются. Что мне делать, руки не двигаются, они…

Вейл орал на него:

— Это просто гравитационный спазм. Чёрт возьми, ты сможешь двигаться, если постараешься.

Бэрд подошёл ближе к качающемуся Ходоку Фарсетти.

— Успокойся, Фарсетти. Просто расслабься, судорога пройдёт…

— Некогда успокаиваться! — голос Вейла, грубый и немного надтреснутый. — Чем скорее мы с этим покончим, тем скорее уберёмся отсюда.

Словно странные, одеревенелые автоматы, закованные в броню люди трудились в тумане этого оглушённого громом мира. Ракеты выгружали свой груз, низкие массивные сборные здания скреплялись болтами. Шли часы, и туманный дневной свет угасал. Высоко на ракетах вспыхнули сигнальные огни, которые вместе с молниями создавали яркую иллюминацию.

Ходок с грохотом опрокинулся, а человек, находившийся в нём, потерял сознание. Другие подтащили его к ракете, и разгрузочный кран зацепил его и втянул внутрь. По мере того, как продолжалась тяжёлая работа, всё больше и больше людей поддавались гравитации.

Бэрд услышал в своём коммуникаторе голос, говоривший:

— Как только вернусь на Ганимед, с меня хватит! Шеррифф может забрать себе эту планету, если захочет!

Бэрд почувствовал восторженное ликование по поводу своей силы, превосходящей обычную. Он не испытывал гравитационных спазмов, не испытывал слабости. Он управлял механическими руками Ходока, поднимая, подтягивая, закрепляя, и не чувствовал обычной усталости, хотя люди вокруг него всё чаще сдавались. Он был силён, сильнее любого из них, сильнее Вейла или Шерриффа, а битву выиграет сильный!

Но по мере того, как он работал и одновременно наблюдал за Вейлом, его напряжение всё возрастало. У него не было ни единого шанса остаться с Вейлом наедине, а ведь через несколько часов они отправятся обратно на Ганимед…

Затем в разговор вмешался раздражённый голос Вейла.

— Наша задача — помочь установить на плато радиолокационные сигнальные маяки для лучшего наведения большого десанта. Фаррел, Томас, Костос — берите по два и присоединяйтесь.

Приземистые, компактные маяки с автономным питанием были тяжёлыми, но руки-манипуляторы легко поднимали их за крюки. Четыре человека, четыре шагающих металлических гиганта, двинулись в путь в тумане.

— Они должны быть расположены на расстоянии четверти мили друг от друга по краю обрыва, — приказала Вейл. — Давай, Костос!

— Я не могу, — раздался голос Костоса.

И голос Томаса добавил:

— Прямо сейчас у меня гравитационная судорога в одной из ног.

Бэрд, охваченный яростным возбуждением, тут же сказал:

— Я могу забрать у них маяки. Пусть возвращаются.

Нагруженный дополнительными маяками, Бэрд зашагал дальше, не сводя глаз с Ходока Вейла, который был прямо перед ним.

Один за другим они устанавливали маяки на краю крутого склона, откуда они должны были непрерывно передавать сигналы об опасности, предупреждая ракеты обеспечивающие высадку большого десанта. Когда они опустили последний из них, Вейл быстро повернул Ходока.

— Давайте убираться отсюда к чёртовой матери, быстро!

Бэрд поднял металлические руки своего Ходока и схватил его. Одна массивная рука обхватила машину Вейла. Другая потянулась и вырвала антенну дальней связи из его шлема.

Испуганное лицо Вейла сквозь лицевую пластину уставилось на него с расстояния в несколько дюймов.

— Что за чертовщина, Фаррелл… — его голос звучал приглушённо.

Бэрд пальцем левой руки отключил коммуникатор. Он сказал:

— Меня зовут не Фаррелл. Меня зовут Бэрд.