Она очнулась даже не от собственного крика – от своей попытки закричать. Хриплый стон, вырвавшийся из груди, был болезненным, как первый вздох. Девушка резко села, испуганно озираясь. Сердце колотилось у горла. Ее храм был уничтожен. Погибли не только жрецы, но даже Боги оказались преданы забвению…

Нет, она ведь не в храме Хэр-Ди[24]. Реальность накладывалась на кошмарное опустошительное видение. Собака, спавшая рядом, поднялась, коротко лизнула девушку в щеку, словно успокаивая, и уткнулась носом в плечо.

Разреженный золотистый свет лился на разбитые ступени выше, от входа в разграбленную гробницу, в которой они остались на ночь. Всего пара небольших залов. Пол, засыпанный песком и заваленный битым камнем. Росписи на стенах, на которых все еще можно было прочесть имена и разглядеть лица. Что-то из погребальной утвари, на что не позарились даже грабители, – расколотые кувшины, пара треснувших плетеных корзин. Небольшой алтарь, к которому никто уже не приносил подношений.

У алтаря они и устроились. Ее спутник, похоже, ночевал здесь не первый раз, потому что из какого-то тайника принес циновки и покрывала. Скрытое убежище? Здесь и правда было безопасно – немногие решились бы таиться среди мертвых.

Воин дремал рядом, привалившись спиной к стене, положив копье себе на колени. Собака подошла к нему, ткнулась носом в лицо, и он резко проснулся, огляделся, отодвигая зверя.

– Что с тобой? – участливо спросил он у девушки. Голос звучал хрипло ото сна.

Шепсет покачала головой, пригладила волосы… и поняла вдруг, что во сне лишилась амулета. Охнув, она бросилась искать его среди камней, чуть не плача от досады. У нее и так ничего не осталось, а теперь даже этот маленький бесценный подарок исчез!

Воин присел рядом и осторожно тронул ее за плечо. Девушка резко обернулась, натолкнулась на его взгляд. Глаза у него были странные – светлые, зеленовато-золотистые, и от этого взгляд казался пронзительным. А может, это просто свет так падал.

– Давай я помогу найти… Тот амулет, да? Подарок жреца. Скорее всего, ты выронила его уже где-то здесь…

Девушка расстроенно вздохнула, приподняла циновку, ощупывая под ней. Фаянсовой собаки и след простыл, словно сгинула где-то в пространстве жуткого сновидения. От этой мысли становилось совсем уж не по себе.

– О, да вот же он… погоди-ка.

Шепсет недоверчиво смотрела, как воин снял пару своих амулетов, перевесил, а на освободившийся шнур продел собачий кулон. Потом крепко затянул узел и протянул ей на ладони.

– Надень. Так будет сложнее потерять.

Увидев, что Шепсет медлит, он сам аккуратно подцепил пальцем шнур и надел амулет ей на шею. Она сморгнула. Откуда-то из глубины поднялось воспоминание о других руках и другом голосе.

…На его ладони лежал золотой лотос – амулет с инкрустацией из сердолика.

– Почти как твои глаза. Надень.

– Я не… не могу принять, – она покачала головой, хотя забрать драгоценный подарок очень хотелось.

Драгоценный не потому, что был отлит из золота царских сокровищниц и инкрустирован камнями Исет[25], похожими на застывшее закатное солнце.