Волк

Люмьер не боялся Элдера. Наоборот, в этом была какая-то высшая справедливость — сразиться здесь, перед лицом предков этого самодовольного охотника. Защитить то, что дорого. Доказать: на любую силу найдется другая. Легко поймать волка, совершившего первый оборот, в ловушку. А как быть в бое один на один со зверем, прошедшим такой невероятный путь? Люмьер понимал: он стал сильнее, и готов был доказать свое право на Дженну.

Оставалось снять одежду и принять волчий облик. Массивный серый зверь протяжно зарычал, а Элдер замер перед ним, подняв клинок. И все же нужно помнить: это брат Дженны. Его гибели она не простит!

Люмьер закружил вокруг врага, примериваясь, как лучше напасть. Элдер пока не спешил атаковать. Он тоже приглядывался, стараясь выбрать тактику боя. И все же его терпение кончилось раньше: охотник сделал выпад вперед, но зверь оказался быстрее, отскочил, уходя от клинка, ушел в сторону, пригнулся, ловя каждое движение врага.

Оборотень готов был поклясться: он слышит, как безумно колотится сердечко Дженны. Она сама замерла, прижимая руки к груди, и смотрела на них, будто ожидала приговора. Бедная Дженна. Но Элдер не оставил Люмьеру выбора. Либо сейчас, либо никогда.

И волк прыгнул вперед. Человек упал, перекувыркнулся, очутился у зверя за спиной и замахнулся клинком.

— Люмьер!

Оборотень в последний момент отпрянул, и Элдер по инерции подался вперед, а Люмьер боднул его головой в бок, стараясь сбить с ног. Не вышло…

Противники снова закружились, желая найти слабые стороны друг друга. Куда атаковать? Сразу в горло? Увернется. В руку? Чтобы не мог держать клинок? В ногу, чтобы больше не смог двигаться? Волк кинулся вперед, целясь в ногу, а Элдер, подпустив зверя ближе, ударил клинком. Прорезав воздух… Люмьер ушел чуть в сторону и прыгнул раньше, чем брат Дженны успел уклониться. Он повис на руке охотника, во рту поселился солоноватый привкус чужой крови. А затем так же резко отступил — противника, находящегося так близко, легче поразить.

— Проклятье! — выругался Элдер, перекидывая клинок в другую руку. Сюрприз… Левой он тоже может сражаться. Еще и как! Человек быстро ринулся на волка, сцепился с ним в схватке, стараясь достать, пробить шкуру, выпустить внутренности, как тем беднягам, которые попадались ему в лесу. Люмьер тоже не сдавался: он навалился на Элдера всем весом, забил лапами, сбивая охотника с ног. Всего лишь краткий миг решил все: человек не удержался, упал, попытался подняться, но не успел: оборотень погреб его под собой, целясь в шею. Царапнул клыками по горлу, и вместе с каплями крови на зуб попал шнурок, на котором болтался амулет. Шнурок лопнул, лунный камень покатился по земле, а Люмьер вдруг почуял неладное. Тело под ним начало меняться. Волк отскочил только для того, чтобы увидеть, как перед ним на лапы поднимается матерый черный зверь. Люмьер уже приготовился вгрызться в него, но оборотень не нападал. Он стоял на месте, будто не понимая, что происходит, а затем поднял морду к небу и завыл.

— Ты победил, Люмьер, — сказала хранительница. — Потому что не убил этого молодого волка. Первый оборот после двадцати лет — это больно и сложно.

И она, спустившись по ступенькам, опустила ладонь на голову Элдера. Волк прижался к ней, будто ища защиты.

— Ты растерян, — шепнула ему женщина. — Ничего, это пройдет. С тобой мы разберемся после, волчок. Дженна, ты прошла свой путь, тебе пора домой. Я открою для тебя прямую и короткую дорогу, а Морис проводит. Правда, Морис?

«Конечно. А Люмьер?»

— А Люмьер пока останется здесь, — ответила хранительница. — Мы не закончили разговор.

— Нет, я без него не пойду! — воскликнула Дженна, бросаясь к волку, но для этого нужно было обойти хранительницу и Элдера. Миг, и вместо женщины перед ней замерла огромная седая волчица. Она протяжно зарычала, давая понять: тея не пройдет.

«Всему свое время», — прозвучало в голове у каждого, а затем деревья расступились, и Дженну потащило туда.

«Нет!» — Люмьер прыгнул за ней, однако натолкнулся на преграду и упал.

«Я позабочусь о ней», — пообещал Морис и бросился за девушкой, а деревья сошлись за их спинами.

Оборотень снова стал человеком.

— Зачем? — рыкнул Люмьер. — Зачем вы ее отослали?

— Я не стану разговаривать с тобой в таком тоне, волчонок, — ответила хранительница, тоже принимая человеческий вид. — Одевайся, мы с Элдером ждем тебя в доме.

И пошла прочь вместе с волком, который трусил за ней, будто покорный пес. Люмьер не желал слушаться! Однако и выбора у него не было. Он быстро натянул одежду и побежал за хранительницей-волчицей. Она же села в знакомое кресло, и черный волк лег у ее ног.

— Присаживайся, — указала она Люмьеру на кресло напротив. — Дженна свое испытание прошла. Тебе же осталось совсем немного.

— Что я должен сделать? — спросил оборотень, так и кружа по комнате.

— Садись! — с нажимом произнесла женщина, и он против воли послушался, буквально прилип к креслу. — Старших надо уважать, Люмьер.

— Прошу прощения, но…

— Никаких «но», волк, — тоном строгой бабушки сказала хранительница. — Я расскажу тебе чуть больше, чем Дженне. Заодно и Элдер послушает. Хотя, думаю, ты и так уже понял, в чем суть испытания.

— В поиске истинной пары, — ответил Люмьер. — И раскрытии самого себя. Юноши и девушки больше узнают о себе самих по дороге сюда.

— Молодец, волк! Ты прав, — улыбнулась женщина.

— Но вы волчица.

— Я предок. Твой, Дженны, тысячи других созданий. Я берегу границу миров, слежу за соблюдением баланса. Увы, он был нарушен Алой Мередит и ее предшественницами. Однако вы с Дженной даете мне надежду. Как и обещала, я скажу тебе чуть больше, Люмьер. Знаешь, какое самое страшное испытание для влюбленного?

Оборотень отрицательно покачал головой.

— Ждать, — ответила хранительница. — И тебе предстоит именно оно. Волки выбирают пару раз и на всю жизнь. Ты выбрал свою, но люди ветрены. Поэтому понадобится время, чтобы узнать, дождешься ли ты тею. Ты не сможешь к ней приблизиться, не сможешь войти в столицу ни волком, ни человеком, пока она тебя не позовет и сама не придет к тебе. Ты поймешь, когда этот миг наступит. Конечно, если это вообще произойдет. Дженне всего шестнадцать, она может влюбиться снова, позабыть о тебе, как ее мать забыла о своем проводнике. Готов ли ты к этому испытанию, Люмьер?

И волк почти шепотом ответил:

— Да.

— Я не сомневалась, — улыбнулась «бабушка». — Ты чистый душой и сердцем юноша. А испытание ожиданием проходят все волки. Даже мертвые.

— Алерик! — понял вдруг Люмьер. — Он не мог сам забрать Василику! Там, в Лиантене, он ее ждал!

— Именно. И дождался.

— На пороге гибели…

— Не грусти, они ушли вместе. И где бы они ни были сейчас, все равно рядом. Для тебя я открою путь домой. Отправляйся к своей стае. Твои родители в огромном горе, потеряв своего волчонка.

— Нет, я не могу. — Люмьер опустил голову. — Клеймо…

— Какой же ты глупый! — вздохнула хранительница. — Думаешь, отцу и матери есть до него дело? Но если тебе станет легче… Покажи мне спину.

Люмьер поднялся и задрал сорочку. Он почувствовал, как прохладные пальцы касаются его кожи.

— Вот и все, — сообщила женщина. — Никакого клейма. Итак, повторяю: возвращайся домой и жди. Если повезет, дождешься.

— А Элдер? — Люмьер покосился на брата Дженны, начиная кое-что подозревать.

— Элдер… — Собеседница опустила руку на голову черного волка. — Думаю, ты уже и сам понял. Алая Мередит уходила из моего жилища с ребенком под сердцем. И это была не дочь… Она понимала: ее сын непременно станет оборотнем, поэтому и нашла для него редкое украшение с лунным камнем, которое не позволяло Элдеру стать волком. Он и не подозревал о его сущности. Только его тянуло в лес, к волкам.

— Убивать их!