д) в Министерстве вооруженных сил СССР — Научно-исследовательский реактивный институт ГАУ и Государственный Центральный полигон реактивной техники для всех министерств, занимающихся реактивным вооружением…;
11) Считать первоочередными задачами следующие работы по реактивной технике в Германии:
а) полное восстановление технической документации и образцов дальнобойной управляемой ракеты ФАУ-2 и зенитных управляемых ракет — Вассерфаль, Рейнтохтер, Шметтерлинг;
б) восстановление лабораторий и стендов со всем оборудованием и приборами, необходимыми для проведения исследований и опытов по ракетам ФАУ-2, Вассерфаль, Рейнтохтер, Шметтерлинг и другим ракетам;
в) подготовку кадров советских специалистов, которые овладели бы конструкцией ракет ФАУ-2, зенитных управляемых и других ракет, методами испытаний, технологией производства деталей и узлов и сборки ракет…;
13) Обязать Комитет по реактивной технике отобрать из соответствующих министерств и послать в Германию для изучения и работы по реактивному вооружению необходимое количество специалистов различного профиля, имея в виду, что с целью получения опыта к каждому немецкому специалисту должны быть прикреплены советские специалисты.
15) …Для ознакомления с проводимыми работами по реактивному вооружению в Германии, в целях подготовки плана предстоящих работ, командировать в Германию т.т. Устинова, Яковлева и Кабанова с группой специалистов, сроком на 15 дней…;
17) Предрешить вопрос о переводе Конструкторских Бюро и немецких специалистов из Германии в СССР к концу 1946 года…;
23) Обязать заместителя Министра внутренних дел т. Серова создать необходимые условия для нормальной работы конструкторских бюро, институтов, лабораторий и заводов по реактивной технике в Германии… Министерству Вооруженных Сил СССР (т. Хрулеву) и Главноначальствующему СВА т. Соколовскому оказать т. Серову необходимое содействие.
30) Поручить Специальному Комитету по реактивной технике, совместно с Министерством высшего образования, отобрать из научно-исследовательских организаций Министерства высшего образования и других Министерств 500 специалистов, переподготовить их и направить для работы в министерства, занимающиеся реактивным вооружением.
32) Считать работы по развитию реактивной техники важнейшей государственной задачей и обязать все министерства и организации выполнять задания по реактивной технике как первоочередные».
Надо сказать, что первые работы в этом направлении начались еще до войны, когда по приказу Реввоенсовета СССР № 0113 от 21.09.1933 в системе Наркомата обороны СССР был создан Реактивный научно-исследовательский институт, главой которого был назначен Иван Терентьевич Клейменов, а его заместителем — Сергей Павлович Королев, которого через пять месяцев сменил Георгий Эрихович Лангемак. Затем уже в период войны РНИИ, переименованный в НИИ-3 Наркомата боеприпасов СССР, Постановлением ГКО от 15.07.1942 был преобразован в Государственный институт ракетной техники (ГИРТ) при СНК СССР, главой которого стал А. Г. Костиков. Однако уже 18 февраля 1944 года в связи с «нетерпимым положением, сложившимся с развитием реактивной техники в СССР» ГКО постановил «Государственный институт реактивной техники при СНК СССР ликвидировать» и возложить решение этой задачи на Наркомат авиационной промышленности, в рамках которого на базе ГИРТа был создан НИИ-1, который в марте 1946 года, вскоре после трагической гибели его первого директора генерал-майора авиации Петра Ивановича Федорова, возглавил академик Мстислав Всеволодович Келдыш[187].
Между тем еще в августе и сентябре 1945 года зав. одного из отделов Управления кадров ЦК ВКП(б) и член Военного Совета Гвардейских минометных частей (ГМЧ) генерал-майор Лев Михайлович Гайдуков дважды встретился с И. В. Сталиным и убедил его, во-первых, послать в Германию для изучения нацистской ракетной техники группу специалистов из Опытно-конструкторского бюро реактивных двигателей (ОКБ-РД) при Казанском авиазаводе № 16, в том числе главного конструктора В. П. Глушко и его заместителя С. П. Королева, а во-вторых, возложить на одного из «оборонных» наркомов непосредственное руководство и ответственность по разработке, освоению и производству ракетной техники[188]. Но И. В. Сталин не стал единолично принимать решение по данному вопросу и поручил Л. М. Гайдукову лично переговорить по этому вопросу с рядом «оборонных» наркомов. Наибольший интерес к данной теме проявил даже не нарком авиапромышленности Алексей Иванович Шахурин, который в то время вплотную занялся созданием реактивных самолетов, а нарком вооружений Дмитрий Федорович Устинов, который поручил своему заместителю Василию Михайловичу Рябикову «изучить этот вопрос». Через пару месяцев тот категорически высказался «за», и уже в апреле 1946 года Д. Ф. Устинов вместе с начальником Главного артиллерийского управления маршалом артиллерии Н. Д. Яковлевым подготовили на имя И. В. Сталина докладную записку, которую также подписали четыре члена высшего советского руководства: Л. П. Берия, Г. М. Маленков, Н. А. Булганин и Н. А. Вознесенский. Именно эта записка и стала отправной точкой того самого Постановления СМ СССР «Вопросы реактивного вооружения», о которой мы писали выше[189].
При этом надо подчеркнуть, что очень важную роль в развитии советской ракетной техники сыграл и зам. руководителя Советской военной администрации в Германии генерал-полковник Иван Александрович Серов, который на первых порах лично занимался розыском всех нацистских лабораторий и заводов по производству ракетной техники. Уже в феврале 1946 года по его инициативе на базе германского института «Рабе» и ряда экспериментальных заводов в Тюрингии был создан многопрофильный объединенный Институт «Нордхаузен», руководящее ядро которого составили его первый директор генерал-майор Л. М. Гайдуков, главный инженер инженер-полковник С. П. Королев и глава отдела по изучению двигателей «Фау-2» инженер-полковник В. П. Глушко[190]
В том же мае 1946 года во исполнение этого Постановления в системе Министерства вооружений СССР (Д. Ф. Устинов) был создан головной НИИ-88, который возглавил генерал-майор Л. Р. Гонор. При Министерстве авиационной промышленности СССР (М. В. Хруничев) на базе НИИ-456 и опытного завода «Компрессор» были созданы Опытное конструкторское бюро (ОКБ) для ракетных двигателей под руководством В. П. Глушко и Конструкторское бюро (КБ) по разработке стартовых комплексов, главой которого был назначен В. П. Бармин. В Министерстве промышленности средств связи СССР (И. Г. Зубович) был образован НИИ-885, который возглавил М. С. Рязанский, а в Министерстве судостроительной промышленности СССР (А. А. Горегляд) был создан Институт по гироскопам (НИИ-10), главным конструктором которого был назначен В. И. Кузнецов.
Затем 2 сентября 1946 года в соответствии с приказом И. В. Сталина по Министерству Вооруженных сил СССР № 0019 был создан Государственный центральный полигон МВС СССР, строительство которого началось у поселка Капустин Яр Астраханской области в конце июля 1947 года по Постановлению Совета Министров СССР № 2642-817сс[191] Тогда же начальником этого полигона был назначен генерал-лейтенант артиллерии Василий Иванович Вознюк, бессменно руководивший им до своего выхода в отставку в апреле 1973 года.
Головной структурой в производстве ракетной техники стал НИИ-88, где ведущие позиции практически сразу занял С. П. Королев, ставший главным конструктором того направления, которое занялось детальным изучением и воссозданием немецких ракет «Фау-2», «Вассерфаль» и «Шметтерлинг». В ходе крайне напряженной и результативной научно-практической работы не только самого С. П. Королева, но и В. П. Глушко, В. П. Бармина, М. С. Рязанского и других главных конструкторов в октябре-ноябре 1947 года на полигоне Капустин Яр был произведено 11 пусков первых советских ракет малого радиуса действия А-4, из которых 7 окончились успешно[192]. Одновременно в кооперации с КБ В. П. Глушко, Н. А. Пилюгина, В. П. Бармина и В. И. Кузнецова НИИ-88 в ОКБ-1 под руководством С. П. Королева начал работы по созданию новых ракет малой и средней дальности. В результате после серии успешных испытаний уже в конце ноября 1950 года на вооружение была принята первая крупная баллистическая ракета Р-1 с максимальной дальностью полета 270 км, а в конце ноября 1951 года — такая же ракета среднего радиуса действия Р-2 с максимальной дальностью полета до 600 км[193].
