Всё происходит прямо в центре рынка средь бела дня, и все относятся к этому абсолютно нормально. М-да, что-то крутые ребята совсем расслабились. И всё-таки верно говорят, что безнаказанность рождает вседозволенность. АСтёпка, кстати, удар вынес с достоинством — только напряженно ухнул, как филин, но пополам не согнулся.
— Эй, вы моего работника не трогайте, — вмешиваюсь в потасовку. — Я его нанял, и до конца работы он нужен мне целым и невредимым.
— Чё сказал? — раздражённо завизжал главарь шайки. — Ты мне правила на моём рынке диктовать собираешься? Пошёл отсюда, пока можешь. Ещё одно слово и мы с парнями тебе ноги сломаем.
Один из них замечает кольцо на моём пальце, после чего на его лице появляется заметное волнение.
— Слыш, Рыжий, а он это, дворянин, походу.
— Да мне по хрену кто он! Богатый дворянин не будет нанимать здесь работников, — главный отходит от Степана и надвигается на меня. — Раз такой смелый, то пошли за угол, всё обсудим. Будет очень интересно послушать от тебя, что я могу делать на СВОЁМ рынке, а что нет.
— А давай, пошли. Как раз время свободное есть, — пожимаю плечами.
— Я тоже пойду, — нахмурился Степан, прожигая взглядом Рыжего.
Мы вышли с другой стороны рынка и направились за покрытые граффити здания. Шайка крутых ребят всё посматривала на нас с ухмылками. Двое против четверых, и их ничего в этом не смущает. Я бы на их месте возмущался несправедливостью, всё же расклад критически не в их пользу.
Очень быстро мы оказались в грязном проулке с забитыми окнами и облупившейся краской на фасаде. Последнее, правда, активно маскировали уличные художники, покрывая всё граффити сомнительного качества. Получалось не очень, но за старания можно поставить «три с минусом».
Довершили унылую картину три заполненных под завязку металлических мусорных бака. Похоже, никто уже давно не заботился о том, чтобы вынести мусор.
— Ну чё, ребят, послушаем что нам дворянин скажет? — метнул главарь остальным, снимая с себя кожаную куртку.
— Для начала я бы посоветовал вам найти более гостеприимное место, — замечаю.
Рыжий оглядывается вокруг, выражая недоумение на лице. Он разводит руками.
— А ты думал, мы тебя на чай с беляшами ведём? — громко рассмеялся главарь. За ним поржали и остальные.
— Да чай можно, — соглашаюсь. — Ну а беляшами вы сейчас сами станете.
— Ты нам угрожать вздумал? — тут же разозлился Рыжий, сжимая кулаки.
— Я по факту говорю.
В одном из мусорных контейнеров послышалось движение и грозное рычание.
— Там что, собака? — предположил один из шайки.
Рыжий подходит к металлическим контейнерам и прислушивается. Как только он понимает, в каком именно сидит животное, то тут же начинает пинать его. Опрокинуть контейнер он не смог, силёнок не хватило, только пошумел без толку.
— Проваливай, сволочь! Пошла, вшивая! — выкрикнул главарь собаке.
Это он зря. Очень зря.
Снова удар по контейнеру и ещё один. Звериный рык становится всё громче, что лишь сильнее забавляет главаря. После очередного удара из контейнера выскакивает псина с костяными лапами. О, знакомая порода.
Тварь набрасывается на Рыжего.
По всему проулку пронёсся истошный крик. Главарь шайки упал на землю, пытаясь отогнать нападающую собаку. Псина с упорством вгрызается ему в ногу.
А вот нечего было бить! Моё чутьё меня не подвело. Стоило нам только войти в проулок, как я сразу почувствовал едва уловимую силу Бездны. А это всегда означает только одно — её порождение бродит где-то рядом, буквально в паре метров от меня. Лучше бы он просто послушал мой совет.
Грозная банда в кожанках вдруг рванула прочь из подворотни.
— Это что… тварь из Бездны⁈ — дрожа от страха, завопил один из членов уличной банды.
— Она самая! Сваливаем! — вторил воплем другой.
Вся троица стремительно скрывается за углом, оставив главаря на ужин псине.
Бросаю взгляд на моего наемного работника. Он в отличие от этого сброда не убежал и более того, он даже не боится. Хм, в этом парне есть кое-что интересное…
— Не суйся, тебе ещё деньги мне платить, — говорит Степан, после чего бросается с голыми кулаками на тварь
Да, точно. Эти движения и энергия…Неужели он физик? Слабоватый, потому я его сразу не признал. Но вот же он дурак! Эту псину ему не свалить. Тварь слишком ловкая для его слабого ранга…
Я накидываю на тварь острую глазную резь и оцепенение. Её координация сильно нарушается, и это позволяет Степану несколько раз ударить животное кулаком. Мощным пинком он отбрасывает зверя от Рыжего, но псина, утробно рыча, продолжает смотреть в сторону физика и окровавленного тела позади него.
Несмотря на то, что коль в глазах мешает твари видеть, её нюх отлично справляется. Даже зелёные слюни стали выделяться ещё интенсивнее, запах свежей плоти её так и манит.
Физик выставил кулаки вперёд и решительно рванул к твари. Прямо перед столкновением я накидываю на челюсть псины окаменение. Она не может больше сомкнуть пасть. Степан забивает тварь ногами и руками. И охото же ему мараться? Взял бы хоть ту палку с земли, всяко лучше.
Он быстро добивает псину, затем поворачивает голову в сторону стонущего от боли главаря шайки.
— Возьми тварь, отнесём её в лавку неподалёку. Там платят больше, чем в приёмнике. А этому можешь скорую вызвать, — киваю в сторону Рыжего, стонующего от боли.
— Я не могу его вот так бросить, — покачал головой парень. — Дружил с ним, когда мы ещё мальчишками были. А скорая слишком долго едет, он и так много крови потерял. Что если не доживёт?
— Ну, раз друг детства, то деваться и правда некуда. Ты пока вызывай, а я всё сделаю.
Нет ноги — нет проблем! С этой мыслью я накидываю на окровавленную конечность окаменение. Так Рыжий не помрет до приезда помощи.
Ждать нам, и правда, пришлось около сорока минут. За это время любой тяжело раненый бы уже помер. Самое грустное — больница ведь рядом, через пару кварталов.
Когда скорая наконец-то приехала, я снял проклятие с его ноги и парня забрали. Но понятное дело, что просто так я его отпускать не стал. Вместо окаменения накинул геморрой и икоту. И чего только мачеха не пыталась на меня наслать… Забота родителей бесценна.
Мы идём по улицам со Степаном, и все вокруг глазеют на тварь в его руках. Добираемся до лавки, где я в последний раз брал оружие.
— Надеюсь, в следующий раз будет что-то посущественней, — протягивая деньги, сказал усатый продавец.
Да, тварь такая себе, я и сам это отлично понимаю. Но и деньги на дороге не валяются. А за неё, между прочими, мы выручили триста рублей. На выходе из лавки отдаю физику половину денег, после чего мы направляемся ко мне.
— Ты не похож на своего приятеля, — поглядываю на Степана. — Как тебя в криминал занесло?
— А куда ещё бедняку без образования податься? Нас ведь много. Либо пахать на тяжёлой работе, где и так других хватает, либо крышевать точки. Вот Рыжий и предложил мне попробовать с обувной лавкой. Но долго я не проработал. Ушёл из его банды через пару недель. У них без физика сейчас дела не очень идут, поэтому он всё пытается меня уговорить вернуться.
— Высокие моральные принципы работе мешали?
— Они самые, — тоскливо улыбнулся парень. — Это ведь нужно людей дубасить и не всегда плохих. Да и знаешь, Рыжий любил поговаривать, что нас весь рынок уважает, но я-то видел, что в глазах людей не уважение, а страх и ненависть. Неприятно это. Подходишь что-то купить, а от тебя шарахаются. Уже готовы бесплатно отдать, лишь бы ты ушёл.
Всё-таки да, бедным и честным физикам сложно найти себя в этом мире. Помимо криминала можно служить какому-то роду, но и там придётся выполнять не всегда приятные приказы капризного господина. Ведь физики для дворян — это расходный материал. Вот сколько раз их ко мне подсылали, уже со счёта сбился. И что с ними стало? Да и слишком уж мало им платят на тяжёлых работах. Раз легко даётся физическая нагрузка, значит можно меньше платить. Именно этим работодатели зачастую и руководствуются.
