– Месть?

– Да, и еще желание вернуть то, что по праву принадлежит мне.

Элиза снова вернулась к иллюминатору. Люк нахмурился и проворчал:

– Надеетесь увидеть его?

– Кого?

– Вашего возлюбленного, конечно. Как вы думаете, ему нужны вы или ваше богатство?

– Разумеется, я, – Однако в ее ответе чувствовалась неуверенность.

Люк усмехнулся и проговорил:

– Ха! Вы, конечно, можете верить в это, но я то знаю: ни один мужчина вашего круга не возьмет в жены женщину без состояния. Для них только деньги являются мерилом достоинства человека, но не его поступки и заслуги.

Элиза снова обернулась. Пристально глядя на Люка, она спросила:

– Для вас деньги тоже являются главным?

– Нет.

Его ответ удивил ее.

– Тогда почему же вы так жаждете получить за меня выкуп? Разве вам не нужны деньги?

Капитан пожал плечами:

– Я хочу вернуть только то, что принадлежит мне, не более того.

Элиза взглянула на него недоверчиво:

– В самом деле? Я не верю вам.

Жан Люк приподнялся и, прищурившись, проговорил:

– Значит, не верите? А вы полагаете, что меня интересует ваше мнение?

Элиза выдержала взгляд капитана и ответила:

– Да, полагаю.

Люк судорожно сглотнул и снова улегся на постель. Немного помолчав, спросил:

– А этот ваш избранник, за которого вы хотите выйти замуж, он ценит ваше мнение?

– Да, ценит.

– Значит, вам очень повезло. Или ваш избранник – подкаблучник.

– Нет, он не такой.

– А какой же? Добродетельный, надежный, заслуживающий доверия мужчина, который прислушивается к мнению женщины?

– Вот именно, – кивнула Элиза.

– И кто же он, этот идеальный мужчина? Вы можете назвать его имя?

Элиза на мгновение закрыла глаза, а затем выпалила прямо в лицо капитану:

– А зачем мне сообщать вам его имя? Чтобы вы могли шантажировать и его?! – Выдавая себя за Филомену, Элиза, разумеется, не могла сказать, что Уильям Монтгомери – ее жених.

– Боюсь, ваш жених не слишком ценит вас, мадемуазель, – заметил Люк. – И вряд ли он рискнет потратиться на ваше спасение от пирата, от негодяя с черной душой, который насилует женщин, а разве порядочный мужчина не поспешил бы спасти невинную девушку, которой уготована судьба… хуже, чем смерть?

Тут капитан снова приподнялся, и Элиза громко вскрикнула, когда он запустил бутылкой в стену. В следующее мгновение он схватил девушку за рукав рубашки и привлек к своей твердой, как стена, груди. В лицо ей тотчас же пахнуло его горячее дыхание.

– Прекрасно, – прошипел он. – Именно этого я и хочу добиться. Хочу, чтобы они терзались от мысли, что вы в моих руках. Чтобы проводили бессонные ночи, представляя, как вы согреваете мою постель и удовлетворяете мои самые развратные желания. Хочу, чтобы они корчились, постоянно представляя нас вместе, и поспешили выполнить все мои требования, чтобы заполучить вас обратно. – На губах его заиграла зловещая улыбка. – И в этом – моя месть. Не важно, что вы расскажете им потом, люди склонны верить в худшее. Даже если вы поклянетесь, что остались нетронутой, они всегда будут мучиться при мысли о том, что вы пострадали от меня… и от всей моей команды. Попробуйте убедить их, что человек с моей репутацией не воспользовался случаем и не осквернил дочь Монтгомери. – Он усмехнулся и, оттолкнув Элизу, добавил: – Да, это будет замечательная месть. Потому что поползут слухи, и тогда пятно позора и презрения ляжет на вас и вашу семью.

– И моя жизнь будет разрушена, – со вздохом сказала Элиза.

– Совершенно верно. Вы заплатите за предательство вашего отца, хотя не имеете никакого отношения к его делам. – Решительный взгляд капитана свидетельствовал о том, что он готов был вершить свое правосудие любыми средствами.

Тут раздался стук в дверь, и в каюту вошел один из матросов с подносом в руках. Поставив поднос на стол, матрос поспешно удалился.

Жан Люк подошел к столу и с улыбкой проговорил:

– О, фирменное рагу нашего шеф-повара. Вам понравится, мадемуазель, если у вас есть чем заплатить за ужин. Какие вещицы у вас еще остались на обмен?

Элиза молча пожала плечами.

– Что, ничего не осталось? Что ж, до Нового Орлеана еще далеко, и вы, несомненно, проголодаетесь настолько, что будете готовы на любую сделку.

– Возможно, – ответила она со спокойным достоинством. – Но сегодня у меня нет аппетита.

– Почему же? Вам не нравится ужин или условия оплаты?

– Дело не в этом, капитан.

Он окинул ее взглядом и вдруг заметил на ее пальце колечко.

– А что это у вас за безделушка? Позвольте взглянуть. Возможно, она будет стоить куска хлеба и глотка пива.

Левая рука девушки взметнулась и прикрыла кольцо на правой руке.

– Оно имеет ценность только для меня, – сдержанно ответила Элиза.

– Дайте посмотреть, я оценю его.

– Нет!

Она отступила на шаг, и ее отказ вызвал у капитана раздражение. Он решил воспользоваться случаем, чтобы сломить гордость девушки и доказать свое превосходство. Люк схватил ее за руку, но Элиза тут же влепила ему звонкую пощечину. Разумеется, у него не было ни малейшего интереса к недорогому золотому колечку, но он намеревался сломить непокорный дух девушки раз и навсегда, он хотел избавиться от ее чар, чтобы следовать своему плану мести без угрызений совести.

– Дайте его мне.

– Нет, оно мое. Это подарок отца, и вы не запятнаете его своим прикосновением.

– Подарок отца? Тогда оно имеет для меня немалую ценность.

Люк, конечно же, не знал, что это кольцо было единственной вещью, которую девушка сохранила для себя при описи имущества. Это кольцо было памятью об отце, памятью о прошлом – именно поэтому Элиза очень дорожила им.

Разумеется, капитан был сильнее, и он, в конце концов, преодолел сопротивление Элизы. Ухватив ее за руку, он разжал пальцы девушки и снял кольцо. Как только Люк завладел кольцом, она прекратила борьбу и отошла в сторону, чтобы он не видел ее слез.

– В нем нет ничего особенного, – заметил капитан, рассматривая простенькое золотое колечко. – Человек с таким богатством, как у вашего отца, мог бы подарить своей дочери что-нибудь более… привлекательное.