Закончив расчеты, Бладхаунд открыл глаза и удовлетворенно улыбнулся. Он спустился к набережной и прошел вдоль нее к мосту Курцвейла, затем повернул на проспект Слоуна и прогулялся до ближайшего канализационного люка, такого, чтобы был хоть относительно не на виду. Люк обнаружился в ста метрах впереди и располагался идеально – в узком проулке, загороженном мусорными баками.

За баками обретался бомж, которому Марк, решив не терять время, просто продемонстрировал заостренные зубы и неестественно длинный язык. Однако вместо того, чтобы в страхе сбежать, бомж кисло срыгнул и отключился. Охотник пинком столкнул его с люка и опустился на землю. Он решил попробовать одну мысль, которая пришла ему минутой раньше.

Тихим шепотом призвав Нареченную Мглу, парень направил ее в крипто-замок и подумал, что можно попытаться перепрограммировать чип. Но в следующую секунду он отказался от этой идеи – если крипто-замок дистанционно связан с каким-нибудь управляющим центром (что вероятно), то несанкционированное вторжение в его прошивку может поднять тревогу. А ему лишнее внимание ни к чему. Поэтому он просто отключил блок питания, всего на секунду – временной отрезок, вполне достаточный для него, чтобы поднять крышку люка, юркнуть вниз и притворить крышку за собой.

По переходам коллектора он вернулся назад, к мосту Курцвейла и, призвав Коросту Порчи, вошел в воду сливной трубы. На выходе действительно обнаружилась решетка, но что могли просеять ее квадратные ячейки со стороной не меньше метра, парень мог только догадываться. Он выбрался в речную воду, отмечая, что баржа Стражей как раз приближается к нему.

Бладхаунд направил Нареченную Мглу в сторону баржи, заставив ее трепещущую полупрозрачную плоть распластаться под судном широким чернильным пятном. Затем в два мощных гребка он достиг баржи и поплыл дальше, ускорившись до предела.

К стоку Маджестика парень доплыл за двадцать восемь секунд, а за сто метров до трубы направил на нее часть Нареченной Мглы. Он не видел локаторов в этом месте, но был уверен, что они там есть. Их просто не могло не быть. Зато решетка оказалась вдвое уже, что однако не стало проблемой – помимо сверхчеловеческой ловкости и силы Марк обрел невероятную гибкость.

Просочившись через решетку и фактически оказавшись на территории района Маджестик, он отозвал Нареченную Мглу, которая и без того уже готова была рассыпаться призрачными лоскутами, потеряв все свои экранирующие свойства. Охотник вновь погреб вперед, прикидывая в уме – тридцать метром, шестьдесят, восемьдесят. Но вода не убывала, а сухой коллектор никак не показывался.

Затем охотничье чутье внезапно забило тревогу, обнаружив прямо по курсу два живых объекта размером с человека, которые быстро приближались. Бладхаунд не мог чувствовать запах под водой, а звуки в жидкой среде распространялись непривычно, однако он сразу определил, что это не люди. Скорее рыбы, но… помимо явных вибраций от хвостовых плавников присутствует еще что-то. будто металл, разрезающий толщу воды на высокой скорости.

Едва охотник успел всерьез озадачиться этим вопросом, как его неожиданные гости достигли предела видимости, который в отравленной городской воде составлял не больше полусотни метров. О да, это действительно рыбы, но какие! Дельфиньи тела, а пасти – однозначно акульи. И по три плавника, расположенные с разных сторон тела через равные промежутки. Марк сощурил глаза, всматриваясь. Что ж, вот и металл, разрезающий воду. Плавники у монстров – из примасталевого сплава!

Охотник понимал, что в воде эти создания движутся почти также быстро как он, а их тела изуродованы с единственной целью – в считанные мгновения выпотрошить любого, кто встретиться у них на пути. Он обнажил камы, опустился ко дну и приготовился к схватке.

Монстро-рыбы ускорились, одна сместилась за спину другой, пропав из виду. Охотник подумал, что, возможно, этот маневр нужен для большего разгона – так гонщики ловят воздушные карманы друг друга, разгоняясь за счет снижения сопротивления воздуха. Отчасти его догадка оправдалась. Но лишь отчасти.

Когда до столкновения оставалось не больше пяти метров, первая рыба резко ушла вниз, вздыбив хвостом и без того мутную воду, и наполнив ее мириадами крошечных пузырьков, мгновенно застлавших Марку обзор. Лишь благодаря охотничьему чутью он знал, с какого направления атакует вторая тварь, но все равно не успел. Рыба ввинтилась в воду штопором и зацепила слишком поздно уклонившегося охотника одним из металлических плавников.

Плавник с мономолекулярной заточкой ударил охотника в бок, не нанеся его телу никакого урона. Зато Короста Порчи мгновенно лопнула, точно пузырь, и рассеялась, будто ее и не было. Марк тут же задержал дыхание и, развернувшись, бросился на монстров, пока они перестраивались. Не было времени думать, сколько он сможет протянуть в этой воде без защитного заклинания. Рыбы сейчас – первостепенная угроза.

Когда он бросился на них, создания на миг застопорились, потому что не ожидали двух вещей. Во-первых, почему то их жертва осталась жива. Во-вторых, вместо того, чтобы убегать, человек атаковал их. Согласитесь, такая дичь любого собьет с толку!

Поднырнув под первую монстро-рыбу, Бладхаунд с наслаждением всадил ей в живот сразу две камы и, оттолкнувшись ногами от дна, выпотрошил чудище до самого хвоста. Вода полностью потеряла прозрачность от темно-алой крови и расплывающихся во все стороны внутренностей. Но вторую дельфино-акулу это нисколько не смутило и охотник лишь сейчас понял, что на мордах чудовищ нет глаз. Только раззявленные пасти и несколько рядов кривых треугольных зубов.

Рыба атаковала, но в ближнем бою без достаточного разгона она не могла тягаться с Бладхаундом ни в скорости, ни в маневренности. Одна кама срезала ей плавник, вторая начисто отрубила хвост. Тварь ткнулась в Марка тупым носом, но его там уже не было – он сместился в сторону, оттолкнувшись от стены, и нанес ей несколько беспорядочных ударов, каждый раз вырывая из серого лоснящегося тела здоровенный кусок кровоточащего мяса.

Когда монстро-рыба перестала извиваться, охотник сразу же сунул камы за пояс и что если силы погреб вперед. Он не знал коллектор Маджестика и лишь приблизительно прикинул, что здесь должно быть около 70 метров. Сколько на самом деле оставалось до сухой части стока – парень мог только догадываться, но пути назад не было.

Гребя из последних сил, Марк чувствовал, как его плоть под одеждой начинает плавиться. Веки уже превратились в пожеванные куски плоти и совсем не прикрывали глазные яблоки, которые щипало и резало так, будто в них вонзались тысячи раскаленных спиц, смоченных в соляной кислоте. Руки и ноги слушались все хуже, болевой шок стал отключать нервные окончания, но это не помогало.

И когда он уже подумал, что это, наверное, самая уродская смерть – в дерьме маджестикской элиты – внезапно вспыхнувшая злость на самого себя придали ему сил. Бладхаунд сделал еще несколько гребков и его рука неожиданно оказалась над водой. А через мгновение он грузно шлепнулся на влажный стоунпласт.

Его губы, разъеденные речной водой, перестали существовать, но язык уцелел, позволив охотнику произнести Темный Заговор. Ежесекундно борясь с подступающей темнотой, он понимал, что если сейчас отключиться – ему не выжить. Но как только парень произнес заклинание, тело свела такая судорога боли, по сравнению с которой пребывание в ядовитой воде показалось сущим раем. Но прошло мгновение и боль исчезла, сменившись монотонной прохладой, захлестнувшей искалеченное тело.

Он пролежал так почти полчаса, и за это время дважды повторил Темный Заговор. Вероятно, пробудь он в воде еще секунд десять, и даже тело охотника не смогло бы регенерировать. Но ему повезло, или…

– Черта с два! – он сплюнул едкую слюну, поднимаясь на ноги. С каждой секундой его тело становилось все сильнее, возвращая себе первоначальный облик. На удивление, синтетическая одежда вообще не пострадала. Только намокла.

– Черта с два, – повторил он тише. – Никакого везения. Это моя заслуга. Моя и… Порчи.