— Ты такая королева драмы. Как тебе это удается?

— Ты только что назвала меня королевой драмы? — У меня вырывается невеселый смешок. — От тебя это звучит богато.

— Эм, я могу остаться в коридоре, пока ты принимаешь душ.

Мы с Санни оборачиваемся.

— Мы не с тобой разговариваем, — рявкаю я.

— Не сейчас, Габор, — шипит Санни. Она поворачивается ко мне и хлопает себя руками по бедрам. — Что ты вообще все еще здесь делаешь? Разве тебе не нужно работать?

— Я взял выходной.

— Опять? Ты вчера отпросился на похороны.

— Я верю, что нужно тратить время на то, чтобы погоревать, — выплевываю я.

Она закатывает глаза. — Мисс Джин даже не была твоей бабушкой. И ты отправил Бейли и Майкла в школу, хотя у них был повод отпроситься на полдня. Разве это не немного лицемерно?

Я усмехаюсь, но не похоже, что у меня есть подходящие аргументы на это. Она права. И сегодня у меня действительно есть пациенты. У меня есть запас с тех пор, как я пропустил так много дней в центре, пока обустраивал мальчиков.

Когда я замолкаю, Санни ухмыляется, как будто она выиграла спор, и поворачивается к Габору. — Заходи внутрь, Габор. Мой дом — твой дом. — Она бросает на меня многозначительный взгляд через плечо. — В отличие от некоторых людей, я не сужу других, основываясь на собственной паранойе.

Я стискиваю зубы. От этой женщины у меня подскочит давление.

— Если он останется, то и я тоже. — Я крадусь к ее квартире.

Глаза Санни метают в меня ножи. — Ты не приглашен.

— Габор, — окликаю я, не глядя на него, — куда ты собирался ее отвезти?

— Я…

— Мы идем в маленький мексиканский ресторанчик под названием “Салюты". Это не пятизвездочный ресторан, к которому привыкл ты и твой рациональный ум, поэтому я сомневаюсь, что ты о нем слышал.

— Салют — мой любимый ресторан. — Это не так. — И так уж получилось, что сегодня я в настроении отведать мексиканской кухни. — Я прохожу мимо Санни. Войдя в ее квартиру, я плюхаюсь на диван. — Поскольку завтрак был так давно, я мог бы съесть тамале.

Она фыркает. — Габор, ты можешь поверить этому парню? Пожалуйста, не приглашай его, поскольку он явно меня не слушает.

— Ну, я…

— О, я умираю с голоду. — Я прижимаю руку к животу и переворачиваю миску. Пристально глядя на Габора, я спрашиваю: — Разве нет какой-нибудь древней пословицы майя о том, что нужно быть добрым к незнакомцам?

— В последний раз, когда майя были добры к незнакомцам, они поработили наш народ, изнасиловали наших женщин и разрушили наши священные храмы, — ворчит Санни.

— Габор?

— Полагаю, я…

— Отлично. Я принимаю. — Я закидываю руки на спинку стула и закидываю ногу на колено. Бросая на Санни победный взгляд, я киваю. — Видишь? Габор не возражает, если я присоединюсь к вам.

Санни бросает на него суровый взгляд.

Он морщится. — Я имею в виду…

— Хорошо. Делай, что хочешь. Габор, я скоро выйду. Ты. — Она тычет пальцем в мою сторону. — Это еще не конец.

Я бы и не мечтал об этом.

Санни бросает на меня еще один полный решимости взгляд, проносится по коридору и хлопает дверью ванной с такой силой, что задребезжали рамы во всей квартире.

Габор осторожно опускается на стул и прочищает горло. — Что ж, это должно быть весело.

Веселье — не то слово, которое я бы выбрал.

Санни вцепится мне в лицо, если я продолжу давить на нее.

Но я готов терпеть боль.

Это война за сердце Санни. И я не позволю этому идеальному мужчине майя украсть мою женщину.

ГЛАВА 11

С ОБРЫВА

Санни

Мне удалось поспать максимум три часа, но, клянусь, я капризничаю не потому, что устала. Я на взводе, взволнована и слишком разочарована тем, что мама позвонила как раз тогда, когда Даррел разыгрывал сцену из вчерашнего сна.

Мы ссоримся, как кошка с собакой, но я хотела, чтобы он поцеловал меня больше, чем когда-либо чего-либо хотела. И нет, даже наша ссора из-за Габора не заставила мои гормоны отказаться от идеи "раздеть Даррела".

Даррел идет рядом со мной, когда мы входим в ресторан. Костяшки его пальцев касаются моих, и все волосы у меня на затылке встают дыбом, как будто он с пятидесятипроцентной скидкой в моем любимом мебельном магазине.

Я едва улавливаю аромат свежеприготовленных чипсов тортилья и гуака. Низкая музыка ranchero, наполненная отважными гитарными струнами. Рождественские гирлянды, развешанные по окнам, и фотографии загорелых мужчин в широкополых соломенных шляпах.

Даррел там. Его рука лежит на моей талии, как будто это свидание. Как будто я не на свидании вслепую с другим мужчиной.

И меня это устраивает.

На самом деле, мне хочется прижаться к нему поближе и спросить, действительно ли он бывал в этом ресторане раньше или солгал, чтобы испортить наш обед.

Я веду себя нелепо.

Я должна сосредоточиться на Габоре. Он проделал весь этот путь, чтобы встретиться со мной, и он кажется действительно классным человеком. Этим ясным карим глазам можно доверять, и они совершенно не похожи на убийцу с топором. Я знаю, как распознать психа. В конце концов, я все время нахожусь рядом с Даррелом.

Рука Даррела перемещается в другую сторону, отталкивая меня от официантки, несущей тяжелый поднос с тамале, салатами и напитками. Она одаривает его благодарной улыбкой и успешно кладет свой груз за нужный столик.

Я слегка поворачиваю голову и понимаю, что Даррел пристально смотрит на меня. Зеленые глаза опускаются на мои, пронзая меня так, как деревянный шампур пронзает идеально прожаренные куски свинины. Я чуть не спотыкаюсь о собственные ботинки.

Даррел — отвлекающий фактор. Огромный, рычащий, сексуальный отвлекающий фактор, который я хочу шлепать и целовать в равных количествах…

Кофе. Мне определенно нужен кофе.

И таблетку от простуды.

— Сюда, — жизнерадостная латиноамериканка скользит по полу, ее длинная красная юбка развевается под ней.

Шаги Даррела резкие и напряженные. Его угрюмое выражение лица и строгий блейзер в тонкую полоску кажутся особенно неуместными в красочном мексиканском ресторане.

Я не единственная, кто замечает, как сильно он выделяется, хотя моя оценка, вероятно, более жесткая, чем у дам, чьи взгляды двоятся, когда Даррел проходит мимо них. Щебет, шепот и звон бокалов с "мимозой" выражают свое одобрение его сексуальной походке.

Я хочу предупредить их. Этот парень сумасшедший, дамы. Не тратьте свое время впустую, если не хотите, чтобы король Ворчун оскорбил вас в одну минуту, а секунду спустя уткнется в твое лицо, словно ты самое дорогое, что есть в его жизни.

— Вот, пожалуйста. — Официант указывает на стол, покрытый пластиковым листом. Кетчуп, сальса и три разных перечных соуса стоят в центре, как нетерпеливые солдатики.

— Спасибо, — говорит Габор.

Даррел тоже кивает в знак благодарности. Выражение его лица проясняется, и он, вероятно, принимает это за улыбку, но на самом деле оно больше похоже на то, что он сильнее хмурится.

— О-о-о! У них есть перец ”Ад Данте", — визжу я, прыгая к столу и хватая бутылку.

Даррел выхватывает его у меня.

Придурок.

— Твой желудок слишком слаб, чтобы справиться с таким количеством специй.

Я бросаю на него уничтожающий взгляд. — Это не так.

— Помнишь вечер тако шесть месяцев назад? Белль подала секретный соус хабанеро Алистера, и ты провела остаток ночи, уткнувшись лицом в мусорку.

Я в шоке открываю рот. — Извините. Той ночью Белль случайно дала мне огромный кусок хабанеро. Она фактически пыталась убить меня.

Он прищуривает глаза и недоверчиво усмехается.

Зануда.

Я удивлена, что он что-то помнит обо мне с той ночи. Он провел большую часть нашего ужина, бормоча односложные ответы и делая вид, что меня там не было.

Габор улыбается мне. — Ты не можешь есть острую пищу?