— Я буду в своем кабинете. Позовите меня, если я вам понадоблюсь.

Оказавшись в тихой комнате, я запираю за собой дверь и плюхаюсь в кресло. Сложив пальцы домиком, я опираюсь локтями на стол. Санни в беде. Я тут ни при чем. На самом деле, я последний человек, который должен помогать ей после всего, что она натворила в прошлом.

Я впиваюсь зубами в нижнюю губу. Я думаю о Санни. О том, как она утешала Майкла, рассказывая о своем прошлом. То, как она держала Бейли, когда он плакал у нее на плече. То, как она готовила жареные домкраты с любовью и неподдельной заботой.

Мои глаза распахиваются. Я касаюсь экрана своего телефона, просматриваю контакты и звоню старому другу.

Раздается звонок на линии.

Гудок.

Гудок.

Когда я уже собираюсь сдаться, чей-то голос произносит: — Макс Стинтон.

— Макс, это Даррел.

Холод в его тоне говорит о многом, но лишь чуть-чуть. — Даррел.

— Мне нужна услуга.

— Если это из-за того, что сделал мой брат…

— Это о том, что сделал твой брат. — Я постукиваю пальцами по своим штанам. — Он у кого-то украл.

— Он украл у многих людей.

— Санни Кетцаль.

— Имя ни о чем не говорит. — Он вздыхает в трубку. — Послушай, Даррел. Я схожу с ума, пытаясь навести порядок в делах Тревора. Еще раз. Мне не нужно…

— Ей нужны ее деньги и извинения, — рычу я.

Макс вздыхает. — Мой брат пропал. Мы не знаем где он. Мы просматриваем список людей, которых он обманул, и он длиной в милю. Эта женщина… ее там нет.

— Внеси ее в список, Макс, — выдавливаю я. — Передай ей деньги и извинения.

Он замолкает. Возможно, мысленно проклинает меня, но мы тесно сотрудничали, когда я был на Уолл-стрит. Он уважает меня настолько, что держит рот на замке.

— Прекрасно, — рычит он. — Ее деньги и извинения.

— Хорошо, — рычу я. А затем вешаю трубку.

ГЛАВА 7

ХОЛОДНЫЙ КОФЕ

Санни

Есть только одно лекарство от горя, разбитого сердца или ненормальной пропажи двух очаровательных детей, которые сегодня придут на похороны своей бабушки, и это попытка завершить масштабную проектно-строительную работу за двадцать четыре часа.

Наверное, не стоит так сильно напрягаться, учитывая, что, как только я закончу этот проект, Даррел Хастингс повесит на лужайке перед домом мою картонную фигурку с надписью "Санни Кетцаль, запрещено. Стрелять на месте".

Ни для кого не секрет, что он не хочет, чтобы я была рядом с Майклом и Бейли. Потому что он думает, что я буду плохо влиять или потому, что у него нет сердца? Вам решать.

Сексуальный ворчун ненавидит меня по причинам, которые до сих пор не прояснены. Ясно то, что он не уважает мое мнение. Совсем. Вчера он отказался последовать моему совету дать Майклу время остыть и ворвался в комнату убитого горем ребенка, как бесчувственный робот. Кто знает, что бы случилось, если бы меня не было рядом, чтобы успокоить Майкла?

Чертов Даррел Хастингс.

Такие люди, как он — из тех, кто верит, что знает все только потому, что провел пару лет, утопая в научном мумбо-юмбо, — хуже всех.

Его монотонная фраза "я знаю, что тебе нужно, лучше, чем ты сам" раздражает.

Его зеленые глаза, которые становятся такими мягкими и заботливыми, когда кто-то из мальчиков плачет, раздражают.

Его огромные руки на задней стороне моих бедер, когда он вышвыривал меня из своего дома, раздражают.

Я сжимаю пальцы в кулаки. При одной мысли о Дарреле мне хочется повесить фотографию его великолепного лица и метать в нее дротики. Но прежде чем я успеваю разрушить свои стены и сбежать со страхового депозита, у меня звонит телефон.

Это мама.

Последний человек, с которым я хочу сегодня разговаривать.

Вычеркните это.

Предпоследний человек, с которым я хочу поговорить сегодня. Даррел определенно первый в списке "избегать любой ценой".

— Привет, — ворчливо отвечаю я.

— Я нашла его! Он идеально подходит для тебя! О, Сунита, он — все. — Восторженные слова мамы не соответствуют моему нынешнему настроению. Я больше в настроении ‘все мужчины могут отсосать’, а мама… ну, она полная противоположность этому.

— Нашла кого?

— Его зовут Габор Ситу. Он не планирует жить в Америке, но он здесь, изучает сельское хозяйство…

Ого! Фермер. Парень маминой мечты.

— … И его семья живет в Мексике, которая не слишком далеко от Белиза, но расстояние достаточное, чтобы он, вероятно, не был нашим родственником!

Это законный повод для празднования. Община майя относительно невелика. Выбираясь из такого крошечного водоема, как этот, и случайно встречаясь с двоюродным братом, обязательно встретишься.

— Он занят выпускными экзаменами, но я убедила его пригласить тебя куда-нибудь вкусно поужинать. У тебя ведь есть время сегодня вечером, верно?

— Я…

— Даже если у тебя нет, то найди время. Это тот самый, Сунита. Я чувствую это.

— Мам, — выдавливаю я ее имя, потому что это абсолютно худшее время для свидания вслепую, — мне нужно работать.

— Работа? Какая работа?

Я сдерживаю закатывание глаз, потому что каким-то образом моя мама может почувствовать, когда я выражаю ее отношение, даже если она за тысячи миль от меня.

Сохраняя спокойствие в голосе, сообщаю я ей. — Работа-работа. То, что я делаю с занавесками и простынями, оплачивает счета.

— Сунита, ты ведь можешь пропустить один день уборки, правда?

Я поднимаю взгляд вверх. — Мама, ты прекрасно знаешь, что я не убираюсь в домах. Я их украшаю.

— Сунита, ты прекрасно знаешь, что такой человек, как Габор, долго не задержится на рынке. Честно говоря, я удивлена, что он не женат. Это знак. Боги благословили нас шансом. Мы не можем упустить эту возможность.

— Я не могу сегодня вечером, мам.

— Значит, завтра?

— Я не знаю. — Если я скажу маме категорическое "нет", это только затянет наш разговор, а у меня нет времени выслушивать нотации о том, почему хорошие женщины майя должны выходить замуж за хороших мужчин майя.

— Не беспокойся о деталях. Я все устрою. Все!

— Мама…

— Ты сказала, что у тебя есть работа, но? Иди и убери эти дома.

Гудок зучит у меня в ушах.

Я запрокидываю голову и стону, глядя в потолок. Это не самое удачное начало моего дня. Позволить маме вмешиваться в мою личную жизнь — все равно что слону делать покупки в посудной лавке. Все неизбежно сломается. "Все" — это мое здравомыслие.

Я делаю короткий вдох и медленно выдыхаю его через рот. Переживания из-за мамы и ее решимости снять собственное шоу "Холостяк майя" не входят в мой список приоритетов на сегодняшний день.

Со стоном я беру ключи от машины и сумку и отправляюсь на встречу с подрядчиком. Команда уже была проинформирована о проекте и сроках. Все вокруг будут в бешеном темпе, так что я рада, что Шанья нашла кого-то на эту работу. Вероятно, это больше связано с ее влиянием в этом бизнесе, чем с чем-либо еще.

Единственное, что хорошо в работе в хорошо зарекомендовавшей себя компании, — это отсутствие финансовых рисков. Подрядчики, с которыми я встречаюсь сегодня, ведут дела с Шаньей уже много лет, и она им платит. Если что-то пойдет не так, Шанья с этим разберется.

Хотя мне нравится быть предпринимателем, я все еще не могу справиться с трудностями, которые может вызвать владение бизнесом. Мне было трудно завоевать доверие подрядчиков и мебельных магазинов. Вот почему потеря всего этого импульса после инцидента со Стинтоном так разрушительна. Я боролась не только за то, чтобы оплачивать свои счета. Я потеряла доверие людей, которые нужны мне, чтобы удержать мой бизнес на плаву.

У меня звонит телефон.

Может быть, это подрядчик спрашивает, где я?

Я беру наушники, вставляю их и дважды постукиваю сбоку. — Привет, это Санни Кетцаль.