— Понимаете, Иван Владимирович, — заговорила она не слишком уверенно, — я вижу, как вокруг вас вьется все больше красавиц. Антонина Владиславовна, Варвара Константиновна, Екатерина Вячеславовна, а теперь еще и эта Айшет…

— Так, — кивнул я.

— А я не хочу с ними соревноваться, Иван Владимирович, — выпалила Анна. — Я с вами была по личному желанию. Они ведь все хотят за вас замуж, а мне этого не нужно. К тому же, — договаривала она уже тише, — мне сделал предложение молодой человек с моего прошлого места работы. Он хоть и не благородный, но замечательный, очень добрый. И он моего социального положения.

— С ним у тебя есть будущее, а со мной нет. Это ты хочешь сказать?

Девушка опустила взгляд.

— Да, Иван Владимирович, — подтвердила горничная.

— Скажи честно, на тебя кто-то давил в особняке? — задал я еще один вопрос.

Девушка отвела взгляд, но не стала врать.

— Ваши гостьи, Иван Владимирович, не скрывают своих намерений, — произнесла Анна. — И хотя лично мне никто ничего не говорил, но я в достаточно хороших отношениях с остальной прислугой, и мне уже многое рассказали об этих… дамах.

Я помолчал несколько секунд.

Похоже, пора вмешаться во взаимоотношения вертящихся вокруг меня женщин. Получается, я сейчас лишусь человека, которого нанял себе в услужение, и который меня полностью устраивал. Нет, я был не против, чтобы они между собой вели свою тихую войну, все равно решение буду принимать сам.

Но теперь это противостояние перешло все границы.

Неволить девушку, что была мне полезна во всех смыслах, я не буду. Насилие — не мой путь в отношениях с женщинами. Раз она даже жениха себе уже нашла, давление оказалось крайне серьезным.

Ведь как мыслят эти, как выразилась Анна, дамы? Пока в моей постели служанка, им не светит занять ее место. А вот если от нее избавиться, появятся варианты. И если Александрова с самого начала заявляла, что могла бы выступить и в этой ипостаси, то Айшет должны были учить действовать тонко, чтобы добиться максимального расположения своего господина.

Наджарова могла быть сколько угодно подданной Российской Империи, но ее личность формировалась в совершенно иной плоскости бытия. И вела она себя в соответствии с ней.

— Хорошо, Анна, я тебя услышал, — кивнул я. — Я благословляю тебя на брак с этим человеком. Ты выбрала его сама, тебе с ним жить, а чтобы жилось лучше и спокойнее, я дам небольшое приданое.

Она подняла на меня удивленный взгляд.

— Иван Владимирович?

— Пусть твой жених знает, что за тебя найдется кому спросить, если он станет вести себя не так, как положено доброму мужу, — произнес я, вынимая телефон из кармана. — Егор Никифорович, зайдите ко мне в покои. И принесите с собой договор Анны.

— Минуту, Иван Владимирович, — отозвался управляющий из динамика.

Анна сидела, казалось, опасаясь лишний раз вздохнуть. И смотрела на меня не столько, как на человека, который обещал ей заботу, а как на взбешенного хозяина, которому опасно попадать под горячую руку.

За время службы она лучше многих могла улавливать мое состояние. И правильно на него реагировать так, чтобы раздражение улеглось, а тревога стала сосредоточенностью. Той же Айшет, несмотря на все обучение, такое и не снилось.

Дверь отворилась без стука, управляющий вошел с тонкой папкой в руках. Он бросил взгляд на сидящую в моем присутствии горничную и положил документы передо мной.

— Как приказывали, Иван Владимирович, — поклонился мужчина.

— Отлично, — кивнул я. — Ручку.

Вытащив из договора заранее распечатанный лист, предназначенный для увольнения и рекомендаций, я поставил подпись и дату.

— Егор Никифорович, — произнес я, протягивая управляющему документ, — Анна Георгиевна с завтрашнего дня больше не работает у нас. Однако я даю ей неделю, чтобы уладить оставшиеся дела в моем особняке и решить вопросы, связанные с ее дальнейшей судьбой. Я хочу, чтобы вы открыли специальный накопительный счет в пятьсот тысяч рублей…

Анна ахнула, но тут же поспешно прикрыла рот ладошкой. Не ожидала она такой щедрости. А я не видел смысла мелочиться. Деньги ко мне текут рекой, и наградить человека, который честно заслужил премию, было правильно. Для меня это уже давно не большие деньги, а вот для горничной, которая осталась без работы, огромная сумма, позволяющая даже без работы жить не так уж плохо продолжительное время.

— Этот счет должен быть открыт на имя Анны Георгиевны, — пояснил под внимательным взглядом управляющего. — Позаботьтесь и о том, чтобы Анна Георгиевна получила лучшую рекомендацию по всем правилам. Когда составите, принесете мне на подпись.

— Будет исполнено, Иван Владимирович, — спокойно кивнул Егор Никифорович.

Я повернулся к своей уже бывшей горничной и с улыбкой уточнил.

— Все ли вас устраивает, Анна Георгиевна?

Смену в обращении она, как и положено обученной служанке, уловила прекрасно. А потому подскочила и, поклонившись едва не в пояс, произнесла:

— Вы очень щедры, Иван Владимирович, я не смею просить о большем.

— В таком случае спокойной ночи, Анна Георгиевна, — вежливо кивнул я ей.

Девушка вышла из помещения, прикрыв за собой дверь. А Егор Никифорович, оставшийся по моему знаку, приготовился слушать дальнейшие указания.

— Теперь перейдем к другим нашим гостям, — возвращая управляющему папку, объявил я. — Екатерина Вячеславовна завтра получит уведомление, что в ее услугах род Моровых более не нуждается и не может предоставлять ей кров и стол.

На лице Егора Никифоровича не дрогнул ни один мускул. А вот глаза радостно загорелись. Кажется, Александрова так и не смогла заслужить уважения моего управляющего.

— К одиннадцати часам утра все вещи Екатерины Вячеславовны должны быть вывезены с территории моего особняка. Как и сама Екатерина Вячеславовна, — произнес я.

Несмотря на то, что ее ко мне приставил императорский род, свою полезность в качестве помощника Екатерина Вячеславовна исчерпала. Водителем мне может быть кто угодно, а сообщения передавать я могу и через других людей. В конце концов, взять к себе Александрову было жестом доброй воли с моей стороны.

— Как пожелаете, Иван Владимирович, — кивнул управляющий. — Что-нибудь еще?

— Да, Егор Никифорович, — подтвердил я. — Свяжитесь с миграционной службой, выясните, на какой стадии находится дело Айшет Наджаровой. И сообщите мне. Если документы уже можно оформить — распорядитесь, чтобы она их получила в кратчайшие сроки. Также свяжитесь с императорской канцелярией, уточните, как правильно поступить в этой ситуации.

— Стоит ли найти ей жилье, Иван Владимирович? — задал вопрос управляющий.

— До выяснения ее официального статуса, как подданной Российской Империи? Нет.

Я прекрасно понимал полезность жемчужины гарема. А также не забыл о том, что, по ее словам, ей не выжить в реальном мире. Но подарок принца оказался с сюрпризом, и я в любом случае не мог всерьез рассчитывать, что мне ее оставят. Все-таки она подданная моей же страны, рабства у нас нет. А с ее талантами она легко найдет подход к любому благородному роду.

Как ни парадоксально, но ее помощь в усмирении моей собственной магии привела к тому, что я трезво смотрю на вещи. И несмотря на то, что я сам предложил ей статус гостьи, интриги за своей спиной терпеть я был не намерен.

— Все будет исполнено, Иван Владимирович, — поклонился Егор Никифорович. — И позвольте сказать вам спасибо.

— За что? — вскинул бровь я.

— За наведение порядка. Есть вопросы, в которые не может вмешиваться прислуга без воли нанимателя, — пояснил он. — Вы, как благородный человек, этого можете не замечать, однако атмосфера в особняке изменилась.

— Пора вернуть ее к привычной, — кивнул я. — На этом все, Егор Никифорович. И на будущее — если появится вопрос, который могу решить только я, но вы по какой-то причине не можете мне о нем доложить, все равно говорите. Я не слежу за всем, что происходит в этом доме, однако знать я обязан. И вы, как управляющий, обязаны мне докладывать о подобных вещах. На этом все.