Вскоре холмы почти сгладились, стали попадаться густые островки березняков в окружении непроходимых, как казалось из далека, высоких кустов. Кионд на ходу оглядывал каждую поросль, высматривая возможные засады или наоборот расслабившегося на отдыхе врага.

Я оглянулся назад. Замыкавший нашу маленькую группу Колмак нес в левой руке лук с приготовленной стрелой и так же, как и ведущий нас Кионд, внимательно смотрел по сторонам. Мои же глаза наоборот – все чаще опускались вниз и я старался изо всех сил не потерять темп заданный всему отряду нашим авангардом.

Солнце уже миновало свою наивысшую точку в небесах, а я все шагал и шагал уже без всякой надежды на отдых. Лямки заплечной сумки глубже врезались в плечи и по-моему уже натирали не кожу, а сами кости. Грудь все тяжелее раздвигалась при вдохе, требуя от меня мысленных волевых усилий.

– Терпение, – прогудел Кионд, – дойдем вон до того леска и сделаем короткий привал, нам кровь из носа надо до темноты подойти к болоту и найти заброшенную пастушью хижину, и вот там и отдохнем как следует.

"Либо он мысли читает, либо у меня все на лице написано" – промелькнуло в голове.

Но новость о скором привале, когда можно будет просто плюхнуться на землю и вытянуть ноги очень приободрила. Сил не прибавилось, но появилась цель и конкретное, видимое глазу расстояние, которое надо преодолеть.

Наконец добравшись до невысоких березок, бросавших прохладную тень на покрытую сухой прошлогодней листвой землю, я скинул с ноющих плеч сумку и ничком упал на землю. Грудь тяжело вздымалась с хрипловатым звуком загоняя воздух в легкие. Ноги гудели, спина занемела до состояния камня. Дав небольшой, в несколько минут, отдых, Кионд скомандовал явно в мою сторону:

– Хворост нужен! Быстро сварганим что-нибудь горячее и силы подкрепим.

Я открыл глаза и приподнялся на локте. Исключительно один Кионд выглядел абсолютно не утомленным переходом, а остальные мои спутники смотрелись чуть получше меня, но они все же сдержались и не бросились как я на землю для отдыха, лишь тяжелое дыхании и обильный пот выдавал их усталость.

С тяжким вздохом я поднялся и обреченно направился в чащу. Стараясь подыскать ветки потолще и посуше, я углубился в чащу на полсотни шагов. Здесь деревья стояли очень близко друг к другу, гораздо теснее, чем на окраине леса. Набрав внушительную охапку дров, я повернулся туда, где, предположительно, должны были находиться мои спутники. Иногда мне приходилось двигаться боком между стволами, оцарапывая руки о шершавые стволы, что бы не растерять свою добычу.

"Ради куска горячего мяса можно и потерпеть" – успокаивал я себя.

Пройдя несколько десятков шагов я остановился и прислушался. Слева раздалось невнятный говор, ему ответил другой. Похоже, что переговаривались Кионд и Бадеро. Мне показалось это немного странным – не мог же я так сильно потерять нужное направление? Но тем не менее пошел на голоса. Сделав с полсотни шагов, я вновь остановился и напряг слух. Лишь ветви тихонько шумели у меня над головой, тревожимые легким ветерком. Вдруг снова раздалось бормотание, но с совершенно другой стороны, нежели с которой я полагал его услышать.

– Вот что значит усталость! Совсем голову потерял, болван! – тихо произнес я начиная злиться и упрямо пошел на голоса ускорив шаг до максимума.

Я прошел уже довольно много, по всем моим расчетам я уже должен был выйти из леса, но березовые стволы все еще были такими же частыми и мешали идти прямо, заставляя петлять вокруг них.

Пришлось снова остановился. Заперев в груди дыхание и, стараясь не шуршать ногами по густо накиданным по земле мелким сухим веточкам, я замер, почти превратившись в то же самое дерево. Очень долго было совершенно тихо. Но вдруг, буквально в паре десятков шагов раздался четкий голос Кионда. Похоже он переругивался с кем-то из нашей группы путешественников. Я бросился туда со всех ног, не замечая, что теряю часть ветвей из охапки в руках. Уже пройдя, точнее пробежав, предполагаемое расстояние, я в отчаяние заметил, что деревья ничуть не поредели. Наоборот, к ним прибавились густые колючие кусты, больно цеплявшиеся за руки, ноги и царапавшие лицо. Медленным шагом я вышел на более-менее свободное от растительности место и с размахом швырнул дрова на землю.

– Да что же это твориться! – громко крикнул я куда-то вверх, – Кионд! Бадеро! Кол-мак!

Я громко орал на все стороны. Снова замер. Ничего. Ни хруста веток под ногами, ни голосов. Я сел на корточки и обхватил голову руками. Пришла мысль, что вот здесь все и закончится. Сгнию под этими кустами, а мои рассыпанные кости будут топтать копыта самого разного размера и формы.

Все так же продолжая безвольно сидеть, я поднял голову и посмотрел затуманившимися глазами вперед и чуть не опрокинулся навзничь от неожиданной встречи. В трех шагах от меня, наполовину высунувшись из-за толстого ствола старой березы, стоял маленький человечек. Сидя на корточках я глядел прямо в его широкие круглые глаза цвета летнего неба. Из густых зеленых волос торчали довольно большие для его роста лопоухие уши. Впрочем густая зеленая волосяная растительность покрывала не только его голову с покатым узким лбом, но и длинные руки, доходящие до его колен, и коротенькие ножки. И ведь что чудно – он хитро улыбался, скалясь блестящими, безупречно белыми зубами.

– Тебе смешно? – вырвалось из меня, – я тут уже помирать собрался, а он скалиться как лошадь!

Тут, словно до этого он всеми силами сдерживался, маленький шерстяной человечек стал кататься по земле, тихо и тонко попискивая и сжав ладонями большой круглый живот, который оказался совершенно лишенным волос.

– Да ты еще и ржешь как мерин ретивый! – громко возмутился я.

Казалось, мое восклицание заставило его согнуться пополам от хохота. Мне захотелось подобрать с земли один из разбросанных сучьев и хорошенько пройтись им по этой зеленой шерстяной спине.

"Нельзя обижать маленьких," – стал я себя успокаивать, – "терпи, вдруг он тут не просто так".

Вдоволь накатавшись и притихнув, зеленый человечек сел на землю и поглядел на меня большими, слезящимися от смеха глазами. Я не шевелился. Он протер глаза ладонями и смешливо не отрываясь смотрел на меня.

– Нахохотался? – спокойно спросил я.

Существо кивнуло головой.

– Весело было? – снова поинтересовался я.

Зеленоволосая голова часто закивала.

– Ну, может теперь выведешь меня к друзьям? К тем, с которыми я пришел сюда? – с надеждой попросил я.

Зеленый человечек быстро вскочил на коротенькие толстые ножки и махнул мне ладонью.

– На этот раз надеюсь без шуток? Если так, то подожди, я хворост соберу. Это ведь можно сделать?

Человечек повернулся и примирительно поднял ладони кверху. Я как можно скорее собрал сучья и двинулся за быстро семенящим впереди меня низкорослым проводником. Пройдя всего ничего он остановился и ткнул пальцами в проход между деревьями, показывая направление. Я пригляделся и увидел медленно ходивших вдоль кромки леса своих друзей.

– Ну спасибо тебе, не обманул, – я обернулся, но моего проводника уже не было видно и я прокричал в глубину чащи, – все равно спасибо, скромный лесной житель!

Я сделал несколько шагов и вышел к нашей стоянке.

– Быстро ты! – воскликнул Кионд, – всего пара минут – и такая охапка!

– Ты издеваешься? – спросил я удивленно, – да я же там часа два провел!

Бадеро в изумлении присел и перестал возиться в сумке, откуда аккуратно и расчетливо доставал съестные припасы, а Колмак, стоявший на краю поляны у кромки леса с луком наготове, с удивлением в глазах обернулся, четко расслышав мое слишком громкое заявление.

– Кионд ничуть не издевается, – звонким голосом обратился он ко мне, – я сам видел как ты вошел в лес и не успел я дойти вот сюда, как ты уже появился с охапкой дров. А кого ты там в роще так громко благодарил?

Я замялся предчувствуя, что меня просто поднимут на смех услышав о том, как меня провел уморы ради какой-то зеленоволосый чудик и шумно высыпал хворост из утомленных рук.