Услышанные только что от Кионда словесные обороты и его мягкий тон голоса меня сильно удивили, они совершенно не гармонировали с его диковатой внешностью и тем, что я слышал от него до сих пор, за редким исключением. Кионд четко и подробно рассказал о том, что нам удалось выудить из разбойников, о походе банды на деревню Ардерид, о ее составе и предположительном пути следования.

– Тут вот какой вопрос, – выдержав паузу продолжил Кионд, – в любом случае разбойников остановить надо и возникает непростой выбор – сделать это самим или искать защитника тех земель и просить его помочь крестьянам. Сразу скажу свое мнение – мне думается второй вариант более долгий и ненадежный, можем попросту опоздать.

Староста легонько погладил бороду ладонью и сказал, обращаясь к Кионду.

– Людьми помочь не смогу, мне самому нужны крепкие парни для сопровождения каравана с остатками нашего зерна, с теми шкурами, что добыли за зиму и солониной. Сейчас это в Алакаре ценный товар, а на дорогах сами видите, что твориться. Телеги наши уходят через три дня.

– И в этом случае вы нам можете оказать большую услугу и очень даже помочь – с вашим караваном отправиться Шандал со своей повозкой. Если вы не против конечно.

– Ну, разве я могу вам отказать в такой малости! – усмехнулся добродушно Хартмар, – это даже не наша, а еще одна ваша услуга для всего нашего села. Зная о присутствии Шандала в нашем караване, мне будет гораздо спокойнее и за товар и людей.

Староста приветственно поднял кружку в сторону купца и дождавшись столь же уважительного ответного жеста, сделал маленький глоток.

– Значит выступаем малым отрядом налегке. Возможно это поможет нам опередить разбойников.

– Есть какая-нибудь короткая дорога на юг к Ардериду? – продолжил Кионд слегка наклонившись в сторону старосты.

Хартмар откинулся на спинку стула и опустил подбородок к груди.

– Был один путь, через Шарские болота, – нерешительно сказал он подергивая мышцами на скулах, – но позапрошлым летом там пропало несколько человек и с тех пор люди боятся к этим болотам приближаться. Один наш пастух в начале прошедшей осени забрел туда в поисках пропавшего бычка…

Староста тяжело вздохнул и покачал головой.

– И что с ним случилось? – подал голос Бадеро.

Староста поднял на него тяжелый взгляд и ответил глухим голосом:

– Он обезумел, все рассказывал о каких-то чудовищах, стал бояться темноты и закончилось все тем, что он покончил с собой.

– Как так? – воскликнул Кионд.

– Просто взял и повесился в амбаре, – ответил Хартмар, – жена его там нашла под утро. Я сам видел тело… глаза широко раскрыты и в них такой ужас, что кровь в жилах стыла.

Мы все замолчали и замерли, лишь слегка двигая кружками по столу. Яркий свет очага хорошо освящал помрачневшие лица. В плясавших отблесках огня, по выпуклым бревенчатым стенам ходили неверные тени, превращаясь во все, что угодно было нашему воображению, а досчатый потолок, который вдруг стал как будто ниже, давил на нас сверху.

– Сколько времени можно выиграть, если мы все же пойдем через эти болота? – тихо спросил Кионд.

– Три дня с гаком, – ответил староста, – это если даже не сильно торопиться! Но сейчас, наверняка, выиграть там можно будет лишь собственную смерть… или безумие.

Кионд, смотрел остекленевшими глазами на огонь, будто видя в нем тот самый трудный, но короткий путь, который наверняка может стать очень тяжелым и опасным. И вполне вероятно, до цели путешествия мы так и не сможем дойти, последовав через по тому пути.

Кионд, с силой вдохнув, выпрямил спину, провел пальцами по своим длинным волосам и откинул их назад.

– А если предположить, что опасность сильно преувеличена? – промолвил он.

– Такое тоже возможно, – ответил староста, – но кто это проверит? У нас в селе таких смельчаков до сих пор не нашлось, и я своих людей всей душой понимаю… и без этого хлопот много.

Староста замолк на пару мгновений и твердо произнес:

– Кионд! Прими совет от старика – выспитесь и придите к окончательному решению на свежую голову. Да и стоит ли так спешить на помощь Ардериду? Может местные мужики и сами справятся с этой напастью.

Кионд с горячностью ответил:

– В том-то и дело, что, по словам наших пленных, мужиков в деревне кот наплакал, – якобы всех призвали на воинскую службу из-за надвигающейся войны. Кстати, ты ни о чем подобном не слышал? Мне кажется война будет делом пострашнее, чем банда разбойников.

Хартмар поднес кружку к губам, сделал несколько глотков и плавно опустил ее на стол.

– Ходили тут слухи, что произошло несколько нападений на караваны бердских купцов, что проходили по Скалистому ущелью – давно протоптанному пути из их земель в наши края и далее в Зеленые земли через Далрий и на юг в Регд. Кто это злодейство сотворил – никто толком не знает. Никто не уцелел из тех караванов или, по крайней мере, больше никого из тех людей не видели. Но среди тамошнего народа все больше расползается слух, что виной всему наш правитель и что скоро бердский конунг вслух выскажет свои претензии, а это значит будет настоящая, большая война.

– Эвон чего делается! – воскликнул Шандал, – а на самом деле что происходит с купцами?

– Дак, кто же это знает достоверно! – вздохнул староста, – Наш король все отрицает и гневается факту причисления его достоинства к разбойничьему люду. Лично я склонен ему доверять. За двадцать семь лет правления с короной на голове он заслужил уважение и простого народа, и воинского сословия, да и среди лордов-защитников земель у него вряд ли враги найдутся.

Все снова затихли, поднимая к губам кружки и отхлебывая мелкими глотками горьковатую жидкость. Как бы ни был хорош напиток, но его бодрящее свойство закончилось, и свинцовая усталость уверенно, как вернувшаяся домой хозяйка, снова расползалась по всему телу. Поглядев по сторонам, я заметил, что и все мои спутники испытывают примерно тоже самое, но во всю стараются не выдавать утомление дорогой, хотя их веки опускались и поднимались все медленнее и медленнее.

– Ну что же, – сказал староста и положил правую ладонь на стол, – думаю окончательное решение вы примете уже утром, а теперь прошу всех в боковую – там вас уже вас кровати заждались. Хорошенько выспитесь и отдохните.

Тихо благодаря за сытный стол, мы поднялись со скамеек и, пошаркивая еле двигающимися ногами, прошли в распахнутую дверь, что была справа от входа.

В неширокой комнатке нас ожидали расставленные вдоль стен грубоватые кровати пару локтей шириной. На плотно подогнанные толстые доски была накинута солома и по паре, то ли волчьих, то ли собачьих, шкур. В головах лежали чурбаны с выдолбленным посередине углублением для головы. Кионд остановился возле кровати, что была у самого входа и стал снимать перевязь. Шандал вяло махнул мне ладонью и мы прошли с ним к дальним кроватям. Он показал мне на правую койку, а сам отошел к противоположной и с наполненным усталостью выдохом тяжело опустился на низкое ложе. Бадеро и Колмак оперативно и быстро устроились недалеко от нас.

– Господи, – пролепетал Шандал, – благослови наш сон и помилуй нас.

Он перекрестился и медленно откинулся на кровать, похрустывая суставами и тихо вздыхая. Я неловко повторил на всякий случай его крестообразное движение и тоже лег на мягкие шкуры.

Не смотря на грубоватость работы ремесленника, кровать мне показалась просто королевским ложем, а жесткий чурбак сразу удобно расположился у меня под затылком. Но сон не желал приходить, пришлось мысленно побороться с мышцами ног и спины, которые как будто скрутились во множество узлов. Выровняв дыхание, я пытался максимально расслабиться и распустить эти узелки. Вскоре по телу пошло тепло и в голове тонко звякнула струна. Я быстро провалился в темную яму сонного забытья, но мгновенно меня оттуда вынесло так же, как веревка с крючком выдергивает блестящую рыбину из темной воды на солнечный свет. Меня, ослепленного ярким белым сиянием, несло вверх. Движение было стремительное, захватывающее дух и не дающее вдохнуть в легкие воздух.