Я встряхиваю банку в руке; она почти пуста.

— Да. Конечно. — Затем я смотрю, как мой сводный брат выходит из комнаты за очередной порцией напитков.

Наша дружба, мягко говоря, условна. Во время моего первого ужина с Кей, Кэрри и Джексоном я думал, что брошусь через стол и придушу его. Но Кей схватила меня за руку и улыбнулась, прошептав спасибо, когда никто не смотрел. Я поборол прилив жестокости, который грозил поглотить меня. Ради нее я готов был на все.

— Знаю, это странно, что моя мама встречается с твоим братом, — прошептала она.

— Сводным братом, — поправил я ее.

Кей с улыбкой потакала моему раздражению.

— Но нам всем придется научиться ладить друг с другом.

Должно быть, у Кэрри был похожий разговор с Джексоном, потому что через неделю он появился на пороге моего дома, чтобы спросить, не хочу ли я пойти в Top Golf. Я не хотел, но из уважения к Кей согласился.

Двухчасовая поездка была, мягко говоря, неприятной. Я попытался завести светскую беседу о библиотеке. Джексон попытался обсудить футбол. Мы оба чувствовали себя неловко и не в своей тарелке.

Чтобы смягчить дискомфорт, мы начали пить в ту же минуту, как добрались до Top Golf. Есть несколько вещей, которые полдюжины кружек пива не исправят. К счастью для нас, начало диалога не входит в их число.

Это была худшая игра в гольф, в которую я когда-либо играл, но мы так надрались, что нам было все равно. После игры нам пришлось вызвать Uber до отеля, чтобы переночевать. Ни один из нас не был в том состоянии, чтобы ехать обратно в Роуздейл. Ночь в одном номере изменила наше общение друг с другом.

— Вот, держи, — объявляет Джексон, возвращаясь с очередной порцией пива. Он протягивает мне банку с уже откупоренной крышкой. — Нам придется собрать все эти образцы, не так ли?

Когда я попросил восемнадцать образцов краски, парень, работающий за прилавком, позвал менеджера. Он сказал, что они не могут дать мне столько образцов: чтобы собрать их все, понадобится целая вечность. Но благодаря взятке, через два часа моя тележка была полна контейнеров с образцами.

— Оглядываясь назад, я понимаю, что мне, наверное, не нужно было выбирать столько цветов. — Кей сказала мне это, когда мы были в магазине, но я притворился, что не услышал ее.

— Ни хрена подобного. — Фыркает Джексон, подходя к стене. — Но ты взволнован, и имеешь на это право. У тебя будет мальчик.

Два дня назад мы с Кей узнали пол ребенка. Мое сердце готово было выпрыгнуть из груди.

— Это кажется таким нереальным. Мы дважды прошли УЗИ, просто чтобы убедиться.

Он усмехается.

— Думаю, я бы тоже так поступил.

Мы ставим наши банки и приступаем к работе, подготавливая образцы: восемнадцать оттенков синего от пастельного до почти черного.

— Вы с Кэрри об этом, э-э, говорили? В смысле, о том, чтобы завести детей. — Надеюсь, я не переступил черту.

Джексон делает паузу в своих действиях, а потом пожимает плечами.

— И да, и нет. Кэрри рассказала, что, когда они с Малкольмом поженились, он не хотел больше детей. Она призналась, что в тот момент ее это устраивало, потому что она опасалась, что все происходящее слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Кэрри и Кей не были так богаты, как мы с Джексоном. У мамы Джексона были деньги Малкольма, но это не те деньги, на которые можно купить особняк в элитном районе города. Однако их было достаточно, чтобы семья чувствовала себя комфортно. Я вырос с Малкольмом, понимая, что деньги могут решить многие проблемы. У меня было достаточно средств, чтобы делать все, что я пожелаю.

— Она думает, что у меня на это другое мнение, потому что я моложе и еще не завел семью. Она сказала, что может понять, если я когда-нибудь захочу иметь собственных детей, и она готова попробовать, но я этого не хочу. Практиковаться весело, — говорит Джексон с лукавой усмешкой, — но я не любитель детей.

— Значит, мы не будем просить тебя посидеть с ребенком. — Я качаю головой. — Это один из вариантов.

Джексон закатывает глаза.

— Я не против присмотреть за вашим ребенком, Ксав. Но нянчиться с детьми — это другое. В конце концов, я могу вернуть эту вещь обратно, понимаешь?

— Прекрасно, наш ребенок теперь вещь.

— Боже, как ты меня раздражаешь. — Джексон берет Lulworth и направляется к стене, которая уже загрунтована. — Не могу поверить, что мне придется терпеть тебя всю оставшуюся жизнь.

Иногда я испытываю к нему те же чувства. Джексон во многом напоминает мне самого себя, и это бесит. Но хуже всего то, что он все равно каким-то образом лучше меня.

Он не хотел причинять боль Кэрри, чтобы навредить Малкольму; он хотел относиться к ней лучше, чем ее муж, чтобы она ушла от него. Это было полной противоположностью тому, что я сделал с Кей.

— Ну, если повезет, Кэрри поймет, что ты не очень хорош собой, что ты плох в постели, и тогда мне больше никогда тебя не придется видеть, — шучу я.

— Если бы, — парирует Джексон. — Я невероятно красив и прекрасно владею языком. Поверь мне. Кэрри никуда не денется.

Я мог бы прожить всю оставшуюся жизнь, не зная об оральных навыках своего брата.

— Кстати, когда вы с Кей поженитесь? — Незаметно он меняет тему. Интересно, Кэрри просила его проведать нас?

Я возвращаюсь к грунтовке стены с образцами.

— Как только она скажет "да".

Глава 67

Кей

Сегодня та самая ночь.

— Ты шутишь. — Кристин прищуривает глаза. — Скажи мне, что ты шутишь, Кей.

Я вращаю вилкой по центру своей тарелки с альфредо.

— Пора, Крис.

Она с силой хлопает руками по столешнице, привлекая внимание всех присутствующих.

— Нет, не пора. Ты сказала, что останешься со мной в общежитии.

— Пока я не приму решения, — мягко напоминаю я ей. — В любом случае они не позволят мне привезти ребенка в общежитие. В конце концов, мне пришлось бы съехать.

Кристин отчаянно пытается отговорить меня.

— Это неправда. Ты можешь привезти ребенка в общежитие, если мы просто не скажем администратору, что у тебя есть ребенок.

К несчастью для нее, я уже сообщила администратору, что съезжаю.

— Забудь об этом, Крис; я уже решила.

Она плачет в отчаянии, как ребенок, закативший истерику. Люди начинают перешептываться между собой, и мне становится не по себе.

— Я думала, у нас будет больше времени вместе. Ты, я и маленький Крис. — С тех пор, как мы с Ксавьером узнали пол, она была убеждена, что мы назовем нашего ребенка в ее честь.

— Прошло три месяца. Ксав более чем проявил себя. Он заслуживает ответа.

Кристин ноет:

— И этот ответ не может быть нет?

Было время, когда так бы и было. Год назад, если бы Ксавьер попросил меня выйти за него замуж, я бы умерла со смеху. Но все изменилось.

— Я скажу ему "да". — Рефлекторно мои пальцы тянутся к кольцу, висящему на тонкой цепочке у меня на шее. Когда я касаюсь холодного металла, во мне нарастает бурный поток чувств.

Такое чувство, что это было только вчера, когда Ксавьер продел обручальное кольцо через цепочку, сказав, что подождет, пока я не буду готова. Последние три месяца я внимательно изучала каждый выступ и контур скалистого ландшафта, который так точно отражает характер наших отношений.

— Я скажу ему сегодня вечером, Крис.

Три месяца назад часы пробили полночь, и Ксавьер опустился передо мной на колени. На мне была старая футболка, и я была завернута в одеяло; вряд ли это можно было назвать романтикой. Но он просил меня выйти за него замуж и хотел получить ответ, который я не была готова дать. Поэтому я попросила время.

Не время на разлуку. Не время на раздумья. Мне нужно было время, чтобы сказать "да". Ответ вертелся у меня на кончике языка, но я не могла заставить себя произнести его.

На следующий день Ксавьер отправился в магазин и купил красивую цепочку для обручального кольца.

— Я хочу, чтобы ты надела его, даже если ты не хочешь носить кольцо. — Он закрепил застежку у меня на шее, и с тех пор бриллиант висит у меня между грудей.