Я сохраняю беспристрастность.

— О, правда?

Она роется в пакете с едой на вынос в поисках пластиковой ложки и, найдя ее, запихивает в рот изрядную порцию супа.

— Да. Вообще-то, — краснеет Кей, — это были… эм… сексуальные сны.

Я чувствую, как подергивается уголок моего рта, когда невольная улыбка расплывается в ответ на признание Кей. Несмотря на мои попытки сохранять невозмутимость, я не могу сдержать улыбку, видя ее затруднительное положение.

— Тебе снились сексуальные сны обо мне? Когда?

— Перед Днем благодарения. После этого они вроде как прекратились, но всегда происходили здесь, в моем общежитии. Безумие, да?

Действительно, безумие. Все это время я думал, что она крепко спит. В каком-то смысле так оно и было. Кей верила, что все происходящее случалось с ней, пока она спала.

— Это были хорошие сексуальные сны?

Огненный румянец заливает лицо Кей, расползаясь от шеи до кончиков ушей. Она быстро отводит взгляд, глаза мечутся по сторонам, словно в поисках спасения. Отчаянно желая избежать дальнейшего обсуждения этой темы, Кей запихивает в рот несколько больших ложек супа.

— Кстати, спасибо, что принес это. Сегодня утром я была у врача, и они сделали тест на грипп. Скоро должны прийти результаты.

— Было бы паршиво заболеть гриппом на Рождество.

Иронично фыркнув, Кей отворачивается от меня.

— Это не самое худшее, что могло случиться, — бормочет она.

Прошел почти месяц с тех пор, как я видел ее в последний раз. Когда я привез ее после ночи у меня дома, то поклялся, что оставлю ее в покое. Я пообещал себе, что перестану пробираться к ней в общежитие ранним утром. Сказал себе, что стану лучше.

Но каждая ночь, проведенная вдали от нее, противоречила моим инстинктам, умоляя вернуть то, что принадлежало мне по праву. Я мог бы проскользнуть в эти стены и затеряться в ней. Но я отказался. Я сказал себе, что должен остановиться. Если она когда-нибудь узнает, что интимные моменты и удовольствие, которые мы разделяли, были не просто сном, она никогда не простит меня.

— Это так хорошо, — стонет Кей от восторга. — Я должна была подумать об этом. Я весь день лежала здесь и чувствовала себя несчастной.

— Что случилось? — Спрашиваю я, с готовностью меняя тему. — Ты сказала, они сделали тест на грипп?

Она кивает в знак согласия.

— Ага. И тест на COVID, на всякий случай. Я просто заболела, — быстро и уклончиво отвечает Кей. — Думаю, они дадут мне антибиотики, и я быстро поправлюсь.

Не думаю, что врачи назначают антибиотики от гриппа или COVID, но я держу рот на замке, потому что, похоже, ей удобно лгать самой себе.

— По-моему, я не болел гриппом со средней школы.

— Обычно у меня к этому иммунитет, — сияет она. — Иногда я простужаюсь, но никогда не болею чем-то более серьезным.

— Однажды у меня была пневмония, — оживляюсь я. — В выпускном классе средней школы. Вообще-то, я пропустил неделю занятий.

Все началось с першения в горле во время зимних каникул; не более чем легкого раздражения. Через несколько дней в моей груди поселился глубокий влажный кашель. Первую неделю нового семестра я провел прикованным к постели и кашлял. Моя мать не жалела средств, чтобы мне стало лучше, и наняла врача, который спал в комнате по соседству с моей, пока она не убедилась, что со мной все будет в порядке.

Кей смеется, когда слышит эту историю.

— Проблемы богатых людей, я права?

Это случилось до того, как я встретил Кей, до того, как я понял, что деньги можно использовать как во благо, так и во зло. Я выжил и думал, что это сделало меня сильнее, но недавно я понял, что сила — это баланс, и деньги не могут исправить все.

Прежде чем я успеваю ответить, у Кей звонит телефон, и она наклоняется, чтобы поставить суп на приставной столик. Она отвечает, доедая пастину.

— Алло? Кей слушает.

Я слышу женский голос на другом конце провода, но ее слова звучат приглушенно на таком расстоянии.

Кей подтверждает дату своего рождения у женщины, и я подозреваю, что это звонит врач с результатами ее теста на грипп. Но через несколько минут ее лицо становится белым как полотно, и она роняет трубку. Слышно, как женщина спрашивает, там ли еще Кей, но она не отвечает. После пары попыток медсестра вешает трубку.

— Кей? — Наклоняюсь я вперед на своем стуле, чтобы дотронуться до нее. — Все в порядке?

Она поворачивается и смотрит на меня с отсутствующим выражением лица.

— Я… я… я беременна.

Глава 58

Кей

В самый разгар нашего разговора у меня звонит телефон. Обычно я не отвечаю на звонок с незнакомого номера, но я весь день ждала результатов анализов. Я ставлю суп на приставной столик и быстро проглатываю пастину.

— Алло? — отвечаю я. — Кей слушает.

— Добрый день, Кей. Я Жаклин Кольт, медсестра медицинского центра Everton. У меня есть результаты ваших анализов, взятых на сегодняшнем приеме. Не могли бы вы уточнить дату вашего рождения, пожалуйста?

В моем животе начинают формироваться бабочки.

— 1 июля 2005 года, — отвечаю я.

— Отлично, спасибо. — Каждое ее слово звучит официально и профессионально. — Ваши тесты на грипп и COVID дали отрицательный результат. Однако тест на беременность показал положительный результат. Вам нужно поговорить с гинекологом, чтобы выяснить, на каком сроке вы находитесь, и…

Я роняю телефон на колени. Медсестра продолжает говорить, но ее голос звучит так, будто она находится под водой.

— Кей? — Ксавьер наклоняется вперед, протягивая руку, чтобы коснуться края кровати. — Все в порядке?

Ничто и никогда больше не будет в порядке.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, но мое зрение затуманивается, и черты его лица искажаются.

— Я… я… я беременна, — заикаюсь я. Мои губы с трудом выговаривают слова. Внутри меня нарастает паника, словно приливная волна, и мое тело реагирует раньше, чем разум успевает это осознать. — Меня сейчас стошнит.

Я вскакиваю с кровати и на нетвердых ногах бегу к двери. Когда я распахиваю ее, Кристин стоит по другую сторону и тянется к ручке.

Мой желудок переворачивается, угрожая расправой, если я прямо сейчас не найду туалет. Я протискиваюсь мимо своей лучшей подруги, игнорируя ее зов, когда на меня накатывает новая волна тошноты.

Желчь подступает к моему горлу, и я прикрываю рот рукой, когда бегу в конец коридора, где находится ванная. Позади меня кричит Кристин, но я не могу разобрать ее слов из-за рева в ушах.

Я врываюсь в дверь ванной, поскальзываясь на кафеле, и падаю на колени перед первой открытой кабинкой. Мой желудок сжимается, и меня тошнит; пастина и бульон вылетают изо рта, превращаясь в кашу. Слезы наворачиваются на глаза в равной степени от облегчения и страдания.

На одно долгое мгновение воцаряется тишина, и единственным звуком является мое тяжелое дыхание, эхом отражающееся от кафельных стен. Я беременна; не могу в это поверить.

— Что ты с ней сделал? — пронзает тишину голос Кристин, когда она направляется в ванную, сопровождаемая звуком тяжелых шагов.

— Почему ты всегда во всем винишь меня? — рычит Ксавьер.

Кристин раздраженно фыркает.

— Потому что обычно виноват ты. Почему бы тебе не взять на себя ответственность за свои действия?

Они входят в ванную, ссорясь, как брат с сестрой. Этого достаточно, чтобы заставить меня застонать:

— Прекратите. Вы оба. У меня из-за вас голова раскалывается.

— Ее, наверное, вырвало, потому что ее уже тошнит от твоего лица, — шепотом кричит ему Кристин. — Теперь ты счастлив?

— Знаешь, что сделало бы меня счастливым? Если бы Кей узнала о Никколо. Как насчет того, чтобы рассказать ей…

— Заткнись, — шипит она, обрывая его и бросая на меня косой взгляд, чтобы проверить, слушаю ли я. Когда я не реагирую, она яростно отвечает: — Между мной и Никколо ничего нет.

Я ненавижу их обоих. Сейчас у меня трудное время, а они спорят бог знает о чем, вместо того чтобы утешить меня. Они оба отстой.