— Джентльмены, чертт возьми, мы вернулись!

Рык удался: звучный, благородно-раскатистый, командирский. Печатая шаг, к предводителю придвинулись мертвые бритты — краснокамзольник лишившийся половины черепа выглядел воистину жутко.

Несколько шагов вперед…

У кого-то на той стороне не выдержали нервы — выстрел, еще… громыхнул залп… Чуть раньше Катрин успела проорать:

— Падай!

…Вокруг свистело — судя по звукам пальбы и предчувствию, вполне нормальные, ружейно-винтовочные пули. Катрин чуть не сшибли мертвые хвостачи: ломанулись вперед в едином порыве, видимо, предчувствуя близкий покой. Комендантша устояла на ногах, пробежала несколько шагов — Лоуд-полковник лежала, прикрывая голову руками — оборотня топтали босые мозолистые ноги мертвецов.

— Отползаем, энергично!

— А вот не стану я задерживаться, — пообещала Лоуд, превращаясь в мелкого мальчишку.

Драпанули на четвереньках, Катрин закинула за спину щит — пулю вряд ли остановит, но хоть ослабит. Там, сзади, в дело вступили паровые пулеметы — их клекот едва доносился сквозь ружейную пальбу…

Катрин оглянулась: почти все мертвецы уже лежали, то ли сбитые пулями, то ли магия Раты до них уже не дотягивалась. Кое-кто, шатаясь, еще шел к стене. Одним из последних шагал рослый мертвец в футболке Manchester United — полковнику Остеру везло даже мертвому.

— В сторону! Слышите! — кричал кто-то из темноты по эту сторону портала.

Катрин пихнула оборотня, обдирая колени, обе кинулись за ближайшую груду шпал…

Мимо, в сторону пальбы, беззвучно бежали сотни хвостачей: почти как настоящие, иллюзию можно было угадать лишь по прозрачным носам, пальцам и прочим конечностям конечностей. Дженни сил не жалела — иллюзорных мертвяков неслась огромная толпа…

…Там, на сопредельной стороне, густо громыхнуло…

— Бля!

— Шмондец!

Комендантша и мальчик-оборотень в едином порыве рванули в сторону, подальше от визжащей картечи и ядер…

Пограничная батарея вела лихорадочный огонь: гремели разрывы, лопались трубы портала, взметывались огромные клубы пара, летела щепа от шпал и осколки камня…

Портал исчез в один миг. Осталась тёмная скальная стена, дрожащие тени от огонька единственной масляной лампы. Полная тишина. Только вонь порохового дыма, стойкий запах хвостачей и свежепиленного дерева.

— Если б я была человеком — точно обоссалась, — прошептала Лоуд.

— А так чего? — Катрин ощупывала колено, — один из наколенников где-то слетел, кожу крепко свезло.

— А так ничего, — сварливо отрезала Лоуд. — Поскольку у меня от ваших гальет запор. И вообще, Светлоледя, ты о таком громомыхе не предупреждала.

— Кто ж знал? Всегда какой-то сюрпризец припасется…

В темноте начали кашлять и шептаться бойцы штурмовой группы — операцию по ликвидации армии вторжения можно было считать оконченной…

— Значит, летает? — Лоуд пыталась оценить хозяйское приобретение.

Летучая колбаса вблизи производила еще более странное впечатление. Сейчас ее держали на привязи за гребнем скалы — торчала только спина. Не, не особо изящный пузырь.

— Летает, — заверил Укс. — Довольно уверенно летает, хотя и не разворотливо. Зато плечи не болят. Любопытное изобретение, хотя ухода требует. «Дирижапль» называется.

— Да ладно тебе кудхать, — не поверила оборотень. — Механики, они всё подряд заумно норовят наречь. А тут «дери-жопель» какой-то. Уж очень простенько обозвано.

— Уймись, Пустоголовая. Жива, шутлива, в обновке. Рассказывай.

Лоуд разгладила полы камзола — сукно было в мелких рыжих пятнышках, но со временем дефекты непременно затрутся. Красная куртка в сочетании с серым платьицем Своей-Бабы производило очень хорошее впечатление. И непонятные блесточки на вороте и рукавах смотрелись отлично.

— Не поверишь, чуть ли не зубами выгрызала камзольчик. Как набежали эти глорские мордосы, такие проныры вороватые…

— Э, это пропустить можешь. Непронырливые мордосы дома сидят. Что за битва вышла? Тут разное болтают…

Дери-жопель охранял десяток глорских моряков — головорезы усердные, но в разбитом лагере хвостачей так и не побывавшие. Лоуд уже предвкушала какое чудное и отборно-откудханное вранье докатится до города. А кто истинную правду будет знать, а? То-то Логос-зритель от удивления аж заткнулся и второй день пукнуть стесняется. Впрочем, Уксу нужно рассказать без особых прикрас, боред-то и чистой правде вполне способен удивиться.

Лоуд рассказала про битву, про непрерывные атаки озверевших пьяных хвостачей, про коварных краснокамзольников с «пневмами» и взрывными хитростями. Особое внимание было уделено пальбе раскаленных докрасна шарометов и зоркому зрению неких морских дарков, благодаря которым были отражены бесчисленные приступы на крепость Шонбург-Крол. Об умных разговорах, ядовитых гальетах и изящном усекновении хвостачевского хвоста тоже не было забыто.

— Значит, потом шарометы разобрали и разбили? — задумчиво переспросил Укс.

— Плющили механизм очень припёрото, — подтвердила коки-тэно. — Думаю, есть об этом какой-то договор. Важный. Между прочим, я видела людишек, которые, по всему видать, не только Пришлые, но и Ушлые. Вы с Логосом вообще можете мне не верить, но эти хитроумные ющецы и туда, и обратно, дорожку знают. Представляешь⁈ А на девке были штаны — вообще полное подзаглотство. Этаким срамным порткам место знаешь где…

— Да понял я. В твоем мешке таким штанам место. Ты не мельтеши вверх-вниз по глубинам. Важный вопрос.

— Ну уж где мне догадаться, — Лоуд покосилась на покатую спину дери-жопля. — Этот Пришлый мужчина — ничего так. Учтив, сразу видно из вояк бывших, но грубиянственную ублёвость попридерживает. Девка егойная не из особо благородных — сразу на меня оскалилась. Я-то и сказать ничего не успела, стою такой козочкой вычесанной…

— Угу, тут мы с Логосом киваем согласно. Дальше-то что?

— Дальше эта шмонда в возмутительных штанах сунулась в наш подвал. Светлоледи с ейным любовником перемигивается: сблюет молодуха или нет? Там у нас мясца порядком было накрошено, крови по колено, по жиже облезлый енот скачет, молотом шарометы крушит, в углу хвостач свою ам-путированную красу визгливо оплакивает. В общем, не продохнуть.

— Ну и?

— Не сблевала. Я аж расстроилась. Слышу, ее самец что-то бормочет насчет «моск-ичка, не такое видывала». Светлоледя хмыкает согласно. О, тут я насторожилась — что за земли?

— Ну?

— Тут меня отвлекли сверканьем. Как пыхнет в руках у этой штанистой. Вроде и не оружие, но ющец его знает…

Партнеры помолчали, обдумывая добытые сведения.

— Может, они все моск-ичкевские? — пробормотал боред. — Лезут и лезут. Ладно, пусть эта твоя в штанах. Но ведь и хвостачи с красночами заявились. С шарометами и прочим.

— Эти шарометы, даже не припёрство, а полное дерьмо, — мрачно признала Лоуд. — Негодный механизм. Если здесь такие приживутся, кончится веселье. Людишки за полгода друг дружку посекут. Да и нас приложат. Ты-то может на колбасе воспаришь, а нам с Гру очевидный шмондец придет…

— Не кудхай. В гондоле место найдется. Полетаете, если заранее не обделаетесь.

— Это в чем таком я летать должна? — обиделась оборотень.

— Ящик-трюм что под дирижаплем называется «гондолой», — пояснил боред. — Мне тут много разных умных слов твой коротышка наговорил. И откуда знает?

— Учился этот енот-многоум где-то. Ловок в деле, шмондюк криволапый. Так что. Хозяин? Дела я свои доделаю, мешок притащу, да и рванем на рассвете? Пока твой дери-жопль не сплющили как те шарометы.

— Есть такие опасения, — признал Укс. — Но… С Мином приходил один кривой умник, намекал что договор можем заключить.

— С людьми⁈ Договор⁈ — изумилась коки-тэно.

Боред поскреб щетину на подбородке и не очень уверенно предложил:

— А ты, Пустоголовая, вокруг глянь. И без Логоса-созидателя ясно, что времена меняются.