Хоретий коротко повел рукой, и оба силада медленно поплыли вперед. По стенам эхом разнесся угрожающий гул, заставляя невольно пятиться. Я смятенно переступил с ноги на ногу и потянулся за клинками. Вид неуклонно наступающих фантомов не пугал, скорее обескураживал, сводя на нет все привычные методы противостояния существам из плоти и крови. В своих бесчисленных путешествиях мы с белобородым успели повидать многое. В то же время поединок с врагом, которого попросту нельзя даже ранить обычным оружием, заставлял крепко задуматься.

– Но ведь все обошлось, верно? – продолжал гомонить поэт, вскакивая со стула и стараясь укрыться за меня. – В любом случае, примите наши глубочайшие извинения – оправдывался на ходу тил.

– Этого маловато, ушастый, – бросил в ответ Хоретий, чиркнул своей длинной сучковатой жердью по полу и силады остановились на расстоянии вытянутой руки от нас. – Неужели вы думали, что можете безнаказанно выставлять меня безвольным простофилей и дураком в моем собственном доме? Хватать за горло, трясти, словно тряпичного петрушку, на глазах у местного сброда? – он смолк и укоризненно покачал указательным пальцем. – Н-е-е-т, я такое с рук не спускаю. Репутация в Тари-Сахине куда весомее, чем пригоршня монет. А мое влияние и подавно не терпит изъянов. Немного стыда вам не повредит в качестве запоминающегося урока. Вот только жаль, сам рыцарь куда-то запропастился. Но ничего. За его дерзость я рассчитаюсь с вами. Вышвырнуть их вон! – захрипел старик, перехватил рукоять посоха и изо всех сил грохнул им о скрипучий настил.

Услышав приказ, фантомы рванулись в атаку. Едва я успел выставить перед собой клинки, чтобы предотвратить возможный удар, как очутился в прочных объятьях рокочущего призрака. Внезапно тело силада стало каким-то вязким, податливым. Внешние границы существа расступились, и я провалился вовнутрь монстра. Горький обжигающий привкус во рту, словно раскаленная лава, стекал по горлу, не позволяя дышать. Я попятился прочь, но странная клубящаяся масса, что заменяла духу плоть, вдруг затвердела, лишая меня какой либо возможности двигаться. Заключенный в ловушку из полупрозрачного пара я с ужасом ощутил, что больше не имею опоры под ногами. Мгновение, и эфемерная тварь взмыла кверху. Покружила под потолком, будто готовясь к решающему маневру, и с ревом вылетела в распахнутое окно.

Несясь ураганом над крышами домов, фантом преодолел пару извилистых перекрестков, сделал крутой поворот и ринулся обратно, по направлению к «Солнечному Гнезду». Когда впереди замелькали стены постоялого двора, он вновь превратился в тягучее кисельное месиво, сбавил высоту и грубо швырнул меня на горячий песок площади.

Пролетев с десяток шагов кубарем, я распластался на земле. Немного отдышавшись, подтянул саднящие колени, сел и обхватил голову ладонями. В ту же минуту совсем рядом раздался шум стремительного падания, сопровождаемый бранью и жалостливым писком. Я оглянулся на звук. Возле конюшни, прижавшись спиной к створкам ворот, кряхтя, словно старая деревянная телега, сидел Давинти. Поэта явно постигла та же участь, и он совершил не самое приятное путешествие над городом в утробе силада прямиком вслед за мной.

Эльф тихонько охал и потирал ушибленные места. Сперва я подумал, что мне чудится. Проклятый дух так взболтал все мое нутро, что я до сих пор не мог свести глаза в одну точку. Но, проморгавшись, я понял, что на Давинти действительно кое-чего отчаянно не хватает. Тил был абсолютно голым.

– Ты… зачем… – не найдясь, что сказать, процедил я, – зачем рубаху стянул? И штаны тоже.

– Ох! Могу заверить, дружище, что в мои планы публичное оголение не входило, – воскликнул поэт, осматривая себя с ног до пупа. – Боюсь, это дело рук досточтимого хозяина сего «приветливого» заведения, гостями которого мы перестали считаться мгновение назад.

Дави поднялся, пошатываясь, подошел ближе и плюхнулся подле меня.

– Думаю это и есть месть за выходку Тамиора, – цокнул языком он. – Ух и противный же дед этот Хоретий! – с чувством выругался остроухий и, оглядев мою фигуру, чуть было не поперхнулся смешком. – Между прочим, тебе бы тоже прикрыться не помешало. Похоже, хрыч, как и грозился, пристыдил нас обоих, – он вольготно вытянул ноги и, хлопнув в ладоши, подвел итог: – Не скрою, весьма оригинальная находка. Как все ловко устроил проклятый проныра.

– Чего? – я встрепенулся, приходя к неутешительному выводу, что вся моя одежда испарилась так же бесследно.

В отличие от улыбающегося во весь рот и, казалось, чувствующего себя довольно комфортно в столь щекотливом положении Давинти, мне осознание масштабов происходящего давалось куда медленнее.

Вопреки раннему, по меркам бодрствующего ночи напролет города, утру вдоль просторной, залитой солнечной позолотой аллеи было довольно людно. А внезапное появление двух разумных, рухнувших прямиком с небес, да еще и в таком захватывающем виде, с избытком плеснуло масла в огонь любопытства местных ротозеев. Вокруг быстро образовалась небольшая толчея.

Жители Тари-Сахина, увешанные связками ведер и гирляндами пузатых кувшинов, короткими ручейками расползались вдоль широкого русла улицы, торопясь в направлении центра пустынного городища. Вечный источник не только питал живительными соками всю округу, но и был первым местом, куда горожане стекались с началом каждого нового дня, чтобы поприветствовать соседей, похвастаться вчерашней выручкой перед завистниками и запастись водой, пока жара не вступила в полную силу. И сейчас, напоминая всем своим помятым видом не что иное, как рой сонных мух, обитатели окрестных лачужек, плелись мимо нас заученной наизусть дорогой, изредка поднимая понурые головы. Однако, завидев чудаковатое зрелище, прохожие удивленно вскрикивали и постепенно замедляли ход. Некоторые, не раздумывая, присоединялись к сборищу прочих зевак, стараясь побыстрее протолкнуться вперед, дабы урвать свой кусочек дармовой потехи и поглумиться над невезучими чужаками. Иные же долго щурились, усердно терли глаза, а после и вовсе, впав в некое замешательство, замирали на месте.

Толпа ликовала. Тут и там раздавались колкие насмешки, свист и раскатистый гогот. Дряхлый старикан с блестящей, словно дно медной тарелки, лысиной громко и сбивчиво, с заметным трудом перекрикивая общий гам, допытывался у соседа, все ли видят то же самое, что и он, или вопиющее распутство причудилось на склоне лет только его дурному глазу.

В общем, сами того не желая, мы с эльфом производили настоящий фурор.

Тройка молодых девиц с большими плетеными корзинами, доверху полными разноцветного тряпья, топтались у дальнего края сборища незваных зрителей и с интересом поглядывали в нашу сторону. Смущенно хихикая, они то и дело отворачивались, взволнованно хватали друг друга за тонкие кисти и наперебой шепотом пересказывали увиденное. После каждого обмена впечатлениями компания барышень щедро рассыпалась всплесками застенчивого смеха. Девушки кокетливо прикрывали лица ладошками, а когда любопытство все же брало верх над стеснением, вновь опасливо и как бы незаметно подступали на полшага.

Не успел я опомниться, как ко мне вплотную подбежал крохотный босоногий мальчуган, обнажил беззубый рот в глуповатой улыбке, ткнул в меня кулачком и, весело выкрикивая что-то шепелявое и крайне неразборчивое, стрелой припустился обратно к ватаге таких же сорванцов. Чумазая шпана, заливисто улюлюкая, громкоголосой каруселью закружила поодаль, не решаясь подойти к угрюмого вида чужакам близко. Кто-то из сторожил Тари-Сахина принялся оговаривать беснующуюся ребятню, не забывая притом коситься в нашу сторону, рьяно высказывая собственное мнение об отсутствии всякой совести и постыдных манерах нынешних времен. Вдобавок к случайной публике, из дверей таверны с задорным гиканьем вывалилась компания засидевшихся пьянчуг и принялась гомерически хохотать, тыча в нас пальцами и перекидываясь между собой шуточками не самого скромного толка.

Повсеместному веселью не было предела.

– Что делать-то теперь? – сдавленно шепнул я, поглядывая на эльфа.