Застолье живо набирало обороты. Тил в самых воодушевленных красках расписывал обилие ароматных масел, что он обнаружил в купальнях Тари-Сахина и, видимо, не собирался останавливаться. Тамиор же согласно поддакивал, не забывая при этом набивать рот горячими кушаньями и исправно осушать чарку за чаркой. Судя по беззаботному взгляду бородача, я понял, что тот охотно пропускает все сказанное эльфом мимо ушей. Рыцарь и впрямь был занят исключительно тем, что стремился набить пузо впрок перед тяжелой дорогой, но против неутихающей болтовни поэта вовсе не возражал. Я придвинул к себе томящуюся напротив миску, наполнил кружку питьем и подсел к товарищам.

Время ускорило бег. Первый бочонок сдался довольно быстро. А за ним потерпел сокрушительное поражение и второй. Жаркие хмельные беседы, скрепленные дружным хохотом и теплыми воспоминаниями, вскоре принялись петлять и наконец привели нашу троицу прямиком к историям о былых подвигах. Каждый торопился рассказать о забавных курьезах или, наоборот, вовсе нешуточных победах в битве с самым сильным монстром по имени «случай». Конечно, любое из героических приключений в устах раззадоренного рассказчика со всяким следующим глотком обрастало все новыми и новыми придуманными на ходу заковыристыми подробностями, что делало повествование крайне познавательным даже для тех, кто самолично участвовал в освещаемых походах.

Вместе с тем в таверне становилось ощутимо жарче. Как и предвещал старик Хоретий, к полуночи просторная едальня «Солнечного Гнезда» уже ломилась от множества разумных. Разноголосый гам, задорная музыка и неизменное присутствие общего веселья заполонили своды постоялого двора атмосферой тепла и уюта.

– …И тут тварь пригнула свою обтянутую костяными пластинами башку, топнула копытом и ринулась на меня! – громко вещал Тамиор.

Рыцарь выстроил перед собой целое поле боя из опустевшей посуды и теперь, передвигая чашки, словно фигурки, символизирующие участников передряги, красочно рассказывал поэту о нашей битве с гигантским самцом клыкаря. Дави завороженно вслушивался в каждое слово и искренне вздрагивал, когда дело доходило до тревожных и неожиданных поворотов.

– …Рокот от рева этого разъяренного чудища пронизывал каждый уголок Капризных гор. Поклясться готов, что грохот слышали даже у окраин Мак-Таура, – с жаром продолжал басить воин. – Я было подумал, что нам конец. Сейчас зверь раздавит меня, а затем возьмется и за Варанту. Но мы ведь тоже не из ржаной каши сделаны. И не такое прежде видали.

Тамиор принял большой глоток и, зажмурившись, довольно гыкнул. Отер с бороды капли пролившейся мимо рта пены и привстал, чтобы продолжить рассказ с пущим азартом.

– И что же сделал я? Нащупав рядом с собой выбитый первыми ударами щит, я быстро подтянул его к себе и накрылся, словно одеялом. Затем поджал колени, уперся обеими ступнями в кромку и, когда клыкарь навалился сверху всем своим недюжинным весом, что было мочи оттолкнул нижнюю часть эгиды. Край щита угодил в самое яблочко. В аккурат туда, где у любого самца имеется слабое место, будь он хоть сплошняком закован в непробиваемый панцирь, – хохотнул рыцарь. – Клыкарь заверещал от боли и потерял равновесие. Думаю, что в тот момент он уже не помышлял ни о чем, кроме побега. Вот тогда-то я и почуял, что перевес наконец-то клонится в сторону нашей победы. Поднатужился, выбросил ноги вверх и перекинул зверюгу через себя. Рухнув на спину, неповоротливый паршивец отчаянно засучил лапами, точно жирный костяной жук.

Бородач тяжело выдохнул, будто все, о чем он поведал, случилось не когда-то в прошлом, а всего лишь мгновение назад и, умерив тон, уселся на стул.

– Следом подскочил Варанта и вмиг продырявил мягкое брюхо твари. Все вышло как нельзя удачнее. Если, конечно, не считать того, что за эту непростую работу, нанявший нас алхимик отдал только половину платы. Проклятый длинноухий скряга! Видите ли, мы опоздали. Души в товаре нет… Кость хидны ему в зад! – выругался Тамиор, знаменуя финал.

– Сверхтрясающая история! – восторженно всплеснул руками Давинти. – Как смертопасно, интригующе и, без сомнений, ловко придумано. Из тебя, мой красноречивый друг, вышел бы отличный сочинитель. Ну, или летописец, на худой конец.

– Что ты такое городишь, тил? – обиженно фыркнул воитель. – Я ничего не выдумываю. Все как на духу. Вот и Варанта подтвердит. Правда же, дружище? – белобородый незаметно ткнул меня локтем в бок и непоколебимым взглядом уставился на поэта.

– Верно… верно… – решив поддержать сильно приукрашенные бородачом события, прерывисто пробормотал я. – Все так и было. Правда, некоторых моментов в памяти не осталось, – я немного замялся, подбирая слова поубедительнее. – Как-то в бою не до того, чтобы отмечать детали. Но в целом все происходило именно так. Да.

– Нет-нет, – замахал руками эльф, – я вовсе не об этом. Верю, – он натянул гримасу серьезности. – Верю каждому невероятному повороту столь яркого сюжета. Я, как истинный созидатель рифм, хотел лишь выразить свое скромное мнение, от лица прочих достойнейших мастеров слова – если таковые имеются кроме меня – и сказать, что эта восхитительная хроника заслуживает написания целой баллады.

Поэт внимательно проследил за движениями польщенного и оскалившегося во весь рот рыцаря.

– Мне в самом деле очень понравилось, – добавил он и поднял над столом кружку. – И по такому поводу я предлагаю тост!

Дави встал и заговорил громко, стараясь придать тонкому голосу торжественности.

– За великие смертопасности, что уготованы доселе неизведанными уголками необъятного мира, где нам еще предстоит побывать! И за моих несокрушимых друзей, которые даже ценой собственной жизни готовы защищать незыблемость долга, добра и справедливости… ну и иногда мои скромные интересы в том числе, – рифмач закашлялся, прочищая горло, и нараспев принялся лепить незатейливые стихи:

«Мы все пройдем, мы все преодолеем.

Туман войны рассеется, и вот

Отвага стягом среди смерчей реет…»

– Дави, Дави, – спешно окликнул его Тамиор, – угомонись.

Тил прервался и непонимающе уставился на белобородого.

– Достаточно, дружище, – мягко проговорил воин. – Выпьем за уже сказанное. Оставь немного помпезных речей для следующего бочонка.

Поэт смущенно улыбнулся, согласно кивнул, и наши чарки сомкнулись под звук ободряющего клича.

– Что ж, – отирая с усов остатки влаги, пробасил рыцарь, – раз прежняя байка пришлась всем по вкусу, могу рассказать еще. Например, историю о том, как наш могучий и бесстрашный Варанта впервые повстречался с ужасным лесным вепрем. Вот уж вправду неравная случилась битва, – сквозь приступ дикого хохота проскрипел он и согнулся, хватаясь за брюхо.

Я, было, приготовился возразить – мне вовсе не хотелось вспоминать тот досадливый случай и уж тем более выставлять его подробности напоказ – но Давинти опередил меня и взял инициативу в свои руки.

– С удовольствием послушаю, – отозвался он, закидывая в рот очередной ломтик хлеба. – Но прежде я бы хотел попросить немного вашего внимания, закрузья, – поэт посерьезнел и наклонился ближе. – У меня имеются некоторые сведения, касающиеся причин нашего нахождения здесь.

– Валяй, – благодушно отмахнулся Тамиор и откинулся на спинку стула.

– Благодарю, – кивнул остроухий. – И спешу сообщить, что сегодня, пребывая в неописуемой неге под толщей ароматных вод, утопая в горячих облаках пара первой и, следует отметить, единственной натуральной купальни Тари-Сахина, я неожиданно встретил сородича, который представился странствующим бардом. Кстати, все местные купальни, коих с трудом насчиталась лишь пара, и вправду способны поразить воображение неискушенного путешественника разнообразностью оказываемых услуг, однако до «Лавандовых Бань» Миндонара им все же далековато, – глаза тила вспыхнули упоением, словно он вспомнил нечто особенное. – Только сейчас, конечно, не об этом. И так, мне повстречался бродячий бард, – мотнул головой он, возвращаясь к началу разговора. – Правда, для бродяги его одежда выглядела весьма достойно. Однако подобная деталь никогда и никоим образом не могла изменить моего первостепенного отношения: я не очень-то жалую пустозвонов. Ох уж и бездарное голосистое племя… б-р-р-р, – Дави поморщился. – Но этот обнаружился весьма приятным собеседником. Он охотно делился новостями со всех концов Тилендаля, чем крайне умело и скоро снискал мое расположение. Желая не упустить великолепную возможность, я в подробностях расспросил его о месте, в которое мы направляемся.