Тамиор высвободил руки и сделал короткий шаг вперед. Четверо головорезов, словно доселе в нетерпении ожидающих лишь один заветный приказ «к бою», мгновенно выпрямились и враждебно уставились на чужака. В пятерне каждого из них угадывалось по короткому клинку. Белокурая бестия единым рывком отбросила стул из-под ног, яростно ухнула о доски трапезы, издала почти животный крик и перемахнув через препятствие, бешеной молнией бросилась на оторопевшего собеседника.

– Варанта! – белухой завопил Давинти.

Неугомонный эльф так и не смог противостоять непоседливой натуре, даже после того, как Тамиор ясно дал понять, что вмешиваться не стоит, и все это время продолжал следить за происходящим, то и дело приподнимаясь с места и заглядывая поверх рядов пирующих обывателей.

– Варанта! – верещал поэт. – Ножи… Они достали ножи! А эта длинноволосая фурия вцепилась в Тамиора. Они нападают… все разом!

– Да чтоб тебя, – выругался я. – Никакого покоя.

Я решительно встал и крепко сжал холодную рукоять единственного прихваченного с собой оружия. Предательски отяжелевшая голова кренила туловище книзу, мысли лениво путались, не позволяя сосредоточиться. Наплевав на слабость, я попытался определить, в какую сторону нужно идти, затем раскатисто рыкнул, перекрикивая галдеж веселящихся выпивох, и ринулся на помощь приятелю, попутно опрокидывая вверх тормашками стол, за которым проходила наша маленькая пирушка.

Гудящая толпа смолкла и оторопело расступилась, услышав боевой клич броктаров.

Преодолев половину расстояния широким рывком, я замедлился и, вытаращив изумленные глаза, застыл в неподвижности. Передо мной, словно паря в полушаге над полом, крепко прижимаясь друг к другу и сомкнув губы в обжигающей страсти, замерли двое.

– И как это понимать?

В поиске хоть какого-нибудь смысла я глянул на Давинти. Поэт казался не менее обескураженным.

– Так… э-э-э… я все же в толк не возьму, сражаться, похоже, не будем? – замялся я, возвращая клинок в портупею.

– …Брось, ушастый, – спустя некоторое время настойчиво заверял Тамиор, никак не желавшего умерить обуревающую им подозрительность эльфа. – Я знаю Риду так давно, что уже вряд ли способен точно подсчитать, сколько лет мы с ней знакомы и сколько далей излазали бок о бок в поисках реликтовых безделушек. Никто не намеревался причинить мне вред.

Наша троица вернулась за стол. Недавно опрокинутая мебель вновь была аккуратно расставлена и терпеливо ждала гостей. О прежнем переполохе свидетельствовало лишь небольшое липкое пряно – пахнущее озерцо в запале расплесканного эля. Пустые чарки сиротливо смотрели в потолок донышками в белесых разводах.

– К тому же сегодняшняя встреча, – продолжал воодушевленно бубнить рыцарь, – сулит мне все шансы провести ночь с той, которая когда-то была для меня многим больше, чем заурядное увлечение.

– Многим больше? – мягко перебил я товарища. – Как-то не похоже на тебя.

Я грузно оперся на локоть и наклонился влево, огибая взором тощую фигуру Давинти, чтобы еще раз взглянуть на внезапную приятельницу Тамиора.

Чуть опустив лоб, пристально и не мигая единственным зрячим глазом, Ридами словно оценивала наш отряд. Затем девушка повернулась к спутникам и жестом приказала оставить ее. Четверо громил вытянулись в струну, поклонились и поплелись прочь.

– Эх, Варанта, – обиженно затянул бородач, одергивая меня от игры в гляделки, – много ты знаешь. Прежде в моей жизни происходило достаточно такого, что теперь на меня вовсе не похоже.

– Кхе-кхе! – вдруг неестественно громко крякнул тил, привлекая к себе не только наше, но и внимание половины зала.

– Ну, что снова не так? – сердито вскинулся рыцарь. – Решил под шумок нравоучений добавить?

– Н-е-е-т, – встрепенулся эльф, вытягивая руки перед собой и демонстрируя пустые ладони, – и в мыслях не было. Просто хотел сказать, что я… нет, мы… Варанта… да, – наконец отыскав верное, обрадовано выпалил он. – Варанта сильно недоволен твоим откровенным мальчишеством, однако изо всех сил придерживается дружеского такта и молчит, не желая тебя оскорбить.

– Чего это ты такое мелишь? – взбунтовался я. – Не помню, чтобы говорил что-то подобное.

– Вот именно об этом я и толкую, – парировал длинноухий. – Вроде как завтра с рассветом мы собирались покинуть Тари-Сахин? Конечно, моего опыта маловато, чтобы без смущения называться бывалым путешественником, но что-то подсказывает мне, что сейчас не самое подходящее время для амурных хлопот. Не стоит разбредаться накануне похода.

– Ну еще чего? – окончательно нахохлившись, процедил Тамиор. – Ты уж, Дави, прости, да только я в заботливой матушке не нуждаюсь. Сам решу как-нибудь.

Рыцарь встал, развернулся и зашагал вглубь таверны, где его дожидалась Рида.

– И это… не дрейфь, – вдруг остановившись, пробубнил он. – Я не нарушаю договоренностей. Особенно если это мой план. Завтра не успеете продрать глаза, как я буду стоять на пороге и пинками подгонять разоспавшихся лентяев в дорогу, – бородач хохотнул и двинулся дальше.

Как только Тамиор оказался возле заветного стола, он кликнул хлопочущую неподалеку хозяйскую внучку и что-то шепнул ей на ухо. Сармари понятливо подмигнула и скрылась за стойкой, а спустя мгновение перед нами уже красовался ладный, пузатый бочонок свежей выпивки.

– Эта девица… – заговорщическим тоном проговорил поэт, откупорив пробку и разливая эль по кружкам, – ты знаком с ней, Варанта?

– Я? Нет, – промямлил в ответ я. – Иначе вы оба знали бы об этом. Я малых тайн не коплю, не вижу смысла.

– Да не о том речь, – засуетился эльф. – Как по-твоему, ей можно доверять?

– Доверять? – изумленно прыснул я. – Дави, ты что, с горы свалился? Я себе-то не всегда верю, а эту дамочку тем паче вижу впервые. От меня ей точно доверия не дождаться. Во всяком случае пока.

– Ох и дурное у меня предчувствие, – не желал успокаиваться рифмач. – А мы? Хороши побратимы, раз решили пустить все на самотек.

– Разве у нас есть выход? – с задором отозвался я, но заметив, что мой длинноухий приятель вовсе не настроен на веселье, добавил: – Послушай, Дави, я хорошо знаю привычки Тамиора. И женщины – одна из самых его прескверных слабостей. К тому же наш бородач способен переплюнуть в упрямстве любого осла… или даже барана. Он нипочем не позволит верховодить собой, особенно сейчас. Давай-ка лучше не будем разводить омут на пустом месте, а станем держать кулаки, чтобы этой ночью у него хватило сил не только добраться до кровати, но и на хрупкую смазливую барышню. А коли нет, то пусть кличет нас в подмогу, если, конечно, самолюбие позволяет.

Давинти сдавленно хмыкнул, и на его впалых щеках появился тусклый румянец.

– Даже если дело запахнет жареным и твои подозрения оправдаются, такой опытный ловелас, как Тамиор, отделается от девчушки легче легкого.

– Сомневаюсь, – выдохнул поэт. – Мне мой не менее богатый романтический опыт толкует совершенно обратное.

– И что же он толкует? – поинтересовался я.

– А то, что порой не так-то просто отвертеться от назойливости девиц, – буркнул тил. – Эти бестии способны пронять тебя до белого каления, даже если они находятся на другом конце света. Спасать, говорю, нужно белобородого. Да ты и сам погляди.

Поэт изогнулся и уставился на воркующую парочку.

– Он же еле голову на плечах держит. Вот-вот уронит ее в тарелку и эта коварная паучиха тут же потащит добычу в свое мерзкое логово.

– Ха-ха! – разразился я неудержимым хохотом. – Паучиха? Ну и горазд ты брат истории мастерить, ничего не скажешь, – я поднял наполненную кружку и не без труда поднес ее ко рту. – Ну, давай еще по одной да на боковую?

Я сделал несколько больших глотков, крякнул от накатившего волной удовольствия и, косо улыбаясь, сомкнул слипающиеся веки. А когда вновь открыл глаза, в покоях, что наш отряд занимал вот уже вторую ночь, вовсю резвились заревые блики наступившего утра.

Удивленно озираясь, я приподнялся на локтях и застонал от ломоты, раздавшейся в теле.