– Как что? – хитро прищурился Давинти. – Лично я собираюсь довести спектакль до апогея, а затем… – он выдержал многозначительную паузу, – занавес. Толпа рукоплещет, дамы падают в обморок… Во всяком случае, именно так обычно происходит, когда я покидаю сцену.

– Угу, – недоверчиво буркнул я. – Ты ведь, наверняка, всегда выходишь на подмостки исключительно без порток.

– Ну, – хихикнул тил, – бывало и такое. Мне не привыкать. А вот ты, мой робкий рогоголовый друг, можешь остаться и понаблюдать за работой мастера. Я позову, если мне невзначай потребуется помощь.

Поэт лукаво подмигнул, откашлялся, прочищая горло, и набрал полную грудь воздуха.

– Добрые жители благословенного Тари-Сахина! – помпезно, стараясь придать голосу как можно белее величественный тон, во все горло заорал Давинти. – Позвольте представить вашему досточтимому вниманию пик нашей скромной репризы! Финал интригующе безмолвной истории! Развязку призванную расставить все по своим местам!

Толпа немного притихла в ожидании неизвестного, что дало тилу возможность перевести дух.

– И т-а-а-к!

Не намереваясь заканчивать многообещающей фразы, эльф резко подскочил с места и выпрямился в полный рост. Торжественно улыбаясь, Дави развел руки в стороны, манерным движением обратил раскрытые ладони к небу и уверенно крутанулся в пируэте, позволяя рассмотреть себя со всех боков. Широкий шаг влево, короткий разбег вправо, парящий затяжной прыжок. Несколько изящных па, что с легкостью и так непринужденно разыгрывал оголенный рифмач, с потрохами выдавали в нем заправского столичного танцора. Совершенно не ожидая от растяпы-поэта подобной высокосветской прыти, я вместе со всеми, сконфуженно раскрыв рот, наблюдал за умопомрачительными перемещениями остроухого. Весьма фееричное действо длилось вовсе не долго, зато впечатление производило поистине разительное.

Наконец, в завершении голозадых плясок, Давинти потешно и звонко хлопнул себя по животу и склонился в грациозном поклоне. Поверх голов обескураженной публики прокатился единый вздох удивления. Собравшиеся горожане недоуменно таращились на бесстыжего лицедея и явно не знали, как реагировать. Впрочем, с выводами никто из зевак также не торопился.

– Да будет известно благодарной публике, что тишина – злейший враг артиста, – придирчиво заявил тил, выждав некоторое время. – Не слышу оваций.

Толпа отозвалась невнятным перешептыванием.

– Что ж, всецело разделяю ваше замешательство, – быстро нашелся поэт. – Заслуженное признание в виде немногословной восторженности тоже сгодится. Возможно, это самое грандиозное зрелище, что вам доводилось видеть прежде. Н-о-о, – он скрестил руки на груди и вздернул левую бровь кверху, – по правде говоря, на этот раз я превзошел самого себя и вряд ли смогу повторить подобное на бис. А посему, позвольте откланяться восвояси, – тил повернулся спиной к основной массе зрителей. – Представление окончено, – бросил через плечо он и уселся на теплый песок. – Расходитесь.

Некоторое время народ мялся на месте, оживленно переговариваясь и не желая покидать двор «Солнечного Гнезда». Однако вскоре, убедившись, что самое примечательное уже позади, а увидеть что-то из ряда вон новое уже точно не удастся, разумные один за другим быстро утратили интерес и принялись покидать место импровизированной сцены, возвращаясь к своим делам. По прошествии четверти часа улица вокруг нас опустела.

– Теперь твоя очередь, Варанта, – нарушая мою отрешенность, тил больно толкнул меня в ребра острым локтем.

– А? – растерялся я и неуверенно отсел подальше. – А от меня-то, что нужно?

– Ну как же? – нахмурился Дави. – Я рассчитывал, что в следующем акте мы потребуем вернуть наши вещички. А после отправимся выяснять, куда подевался белобородый.

– Ах, это, – я облегченно выдохнул. – Думал, ты и меня заставишь выплясывать, – из моего горла вырвалось сконфуженное хихиканье. – А вещички… Вещи… это можно, – я наугад поднял голову к одному из распахнутых окон таверны и негодующе гаркнул: – Эй, Хоретий! Броня наша где?!

Вместо ответа послышались отрывки сиплого смеха.

– Верни наше добро, старый пройдоха! – чеканя каждое слово, угрожающе повторил я.

В проеме фасада верхнего яруса показалась скрюченная фигура лакана. Хозяина постоялого двора била крупная дрожь. Он натужно свистел, радостно похрюкивал и горбился пуще обычного, не в силах остановить приступ хохота.

– Оболтусы, – наконец отдышавшись, раскатисто выговорил он. – Ох и взбодрили вы старика. Не ожидал, – вновь прыснул лакан. – Ну, надо же – «представление окончено». Ха-ха-ха, – Хоретий постарался передразнить возвышенный тон эльфа. – Ладно, – спустя несколько мгновений, успокаиваясь, процедил он, – хватит с вас, пожалуй. Забирайте свое никчемное барахло.

Корчмарь легонько постучал посохом о карниз и скрылся из виду. В следующий миг из-под покатой крыши выплыло продолговатое всклокоченное облако мутного пара, медленно опустилось в шаге от нас и растаяло, оставляя на песке пологий холм из небрежно сваленных в кучу вещей.

– Он что, маг? – буркнул я, принимаясь вытягивать из вороха предметы принадлежащей мне амуниции.

– Сомневаюсь, – отозвался поэт. – Не думаю, что этот трухлявый пень способен на свои фокусы без преданных слуг.

– Как это? – потупился я.

– Истинный маг, – охотно принялся объяснять тил, – управляет силой без подручных подспорий. Хоретий же явно творит все свои чудеса при помощи посоха. Видишь ли, дружище, в наши дни вовсе не обязательно проводить многие годы в постижении принципов волшебства, чтобы по итогу иметь в обиходе пару внушительных заклятий. Достаточно обзавестись вещицей, созданной настоящим чародеем и всего лишь уметь совладать с ней. Уж поверь, Варанта.

Я безразлично пожал плечами и продолжил беглый осмотр имущества. Нардиевая кольчуга, клинки, нательное тряпье и четыре сумки с запасом провианта на несколько дней вперед. Я поспешно натянул штаны и продолжил ревизию. На первый взгляд все наши пожитки были на месте. Все, кроме скарба белобородого рыцаря и маленького холщевого кошеля, набитого золотыми монетами и припрятанного Тамиором у днища одной из котомок для самого черного дня. Я порылся снова, на ощупь обшаривая внутренности каждого мешка. Не обнаружив искомого, аккуратно вытряхнул собранную поклажу на землю и разворошил образовавшуюся передо мной кучу.

– Да вот же он, – я удовлетворенно улыбнулся и протянул руку к серому кошельку.

Судя по весу, все золото было на месте, однако мое внимание притягивало то, чего прежде среди монет точно не было. Из туго затянутой горловины торчал краешек пергамента. Я бережно высвободил скрученный в тонкую трубку обрывок бумаги и, стараясь не повредить изрядно истертую поверхность ветхого листа, развернул послание.

– Занятно, ничего не скажешь, – бегло пройдясь по пляшущим из стороны в сторону, будто в спешке коряво начертанным буквам, я сунул записку под нос Давинти.

– Что это? – встрепенулся эльф.

– Сам прочти, – буркнул я.

– Так, посмотрим-посмотрим, – забормотал он, принимая короткое послание, и приступил к чтению: – План из-ме-нил-ся. Рида говорит, что нашла нечто не-о-быч-ное в здешних песках… – эльф остановился и поднял взгляд. – Подожди-ка… Рида? – сморщился он. – Это та белокурая паучиха, что так умело заманивала Тамиора в свои наверняка ядовитые сети минувшей ночью?

– Похоже на то, – отозвался я. – Читай дальше.

– …Нашла… необычное… Ага… – промямлил тил, возвращаясь к последней строке. – Нашла кое-что, что на-вер-ня-ка сократит наши поиски идола Ти-бо-ры. Я отправлюсь с ней и разведаю, так ли это. Из города не у-хо… у-хо-ди-те. Ждите нашего возвращения и будьте готовы продолжить путь.

Поэт еще раз вполголоса перечитал послание целиком и вернул его мне.

– И что все это может значить? – непонимающе пожал он плечами.

– Не знаю, – я подтянул поближе сапоги, положил на колени нательную рубаху и продолжил неторопливо одеваться. – Только теперь я думаю, что Хоретий не лукавил, когда говорил, что Тамиора здесь нет.