– Маршал Койл же сказал, что они, скорее всего, оставят эти города в покое.

– Маршал тоже может ошибаться. – вздохнула королева. – Ладно. Еще какие-то вопросы или предложения ко мне имеются?

– Так точно. В виду сложившейся обстановки я считаю целесообразным приступить к обучению владению громострельным оружием наследной принцессы Фабиолы.

Фаби за моей спиной громко вдохнула, да так и не выдохнула.

– Абсолютно исключено. – отрезала королева. – Как вы себе это представляете?

– А в чем, собственно, проблема? – не понял я.

– Мама, нет! – пискнула Фабиола. – Не смей!

Королева посмотрела на меня тяжелым взглядом:

– Моя дочь полностью лишена магических сил.

Как Фабиола исчезла из кабинета, я даже не успел заметить – только услышал, как хлопнула за спиной дверь, а когда выглянул – принцессы уже и след простыл. Будто, вопреки словам матери, она очень даже обладала магией, причем магией Пространства. Вышла из кабинета – и перенеслась куда-то в другое место.

Все так же стоя наполовину снаружи, я развернулся и посмотрел на королеву, постаравшись вложить во взгляд максимум вопросительного.

Королева поняла меня неправильно:

– Вы свободны.

И она снова уткнулась в свои бухгалтерские книги, которых, правда, на ее столе стало едва ли не вдвоем меньше.

Я вышел в коридор и задумался – куда же могла сбежать Фабиола? И главное – почему? Ну лишена силы и лишена, можно подумать, на ее магии или отсутствии магии весь мир держится.

Что-то здесь не так. Я снова что-то упускаю. Надо найти Фабиолу и выяснить, что с ней происходит.

По пути к лаборатории королевского мага, – первому месту, которое мне пришло в голову, – мне запоздало пришла в голову мысль, что я и сам мог бы догадаться об этой особенности принцессы – ведь я столько раз видел ее с открытыми руками, да что там – без одежды вовсе! – а ни разу не заострил свое внимание на том, что на ее руке нет магической метки. Не иначе, сказывалась здешняя магическая мода – почему-то все, кто имел отношение к магии, предпочитали тем или иным способом метку скрывать. Рукавами ли, перчатками ли, браслетами – я не встретил еще ни одного стопроцентного мага здесь, кто носил бы свою метку напоказ. Даже королева, которой, казало бы, на роду написано гордиться своей уникальностью, ее скрывает.

Не привык я еще к здешней традиции клеймить людей, как скот.

У Виньи Фабиолы не оказалось. В собственных покоях – тоже. Где еще ее можно было искать, я при всем желании не смог бы узнать. В этом дебильном, повернутом с ног на голову, игрушечном мире мы с Фабиолой умудряемся трахаться, но при этом почти ничего не знать друг о друге. Ни любимых или просто дорогих сердцу мест, как сейчас, ни любимых блюд, ни предпочитаемого способа проводить свободное время – мы ничего не знали друг о друге.

Ну или как минимум я – о ней.

Не придумав, где еще можно искать принцессу, я пожал плечами и отправился к себе в мастерскую. Говоря честно, я особо и не думал – если ей нужно время, чтобы привести себя и свою голову в порядок, пусть приводит. А там уже и расскажет все сама.

Дверь моей мастерской давно уже закрывалась не только на засов, но еще и на солидный врезной замок, от которого было всего два ключа – один у меня, и один у Фабиолы.

И сейчас дверь была открыта.

Стало быть, сюрпризы на сегодня не закончились.

Зная, что от перевозбужденной принцессы можно ожидать чего угодно, дверь я открывал очень медленно и аккуратно, следя за тем, чтобы из дверного проема на меня не вылетел яростный смерч, крушащий все вокруг себя на манер тасманского дьявола.

Не вылетел.

Выждав несколько секунд, я наконец рискнул заглянуть внутрь, оглядеться и прислушаться.

Кажется, я услышал тихие всхлипы.

На полу валялась одежда принцессы. Не только на полу, на самом деле, вообще вокруг. Штаны висели на спинке стула, рубашка – почти на пороге спальни, трусы-шорты с милым бантиком – вообще свисали с фонаря на стене, к счастью, сейчас не горящего. Создавалось ощущение, что Фабиола срывала с себя одежду, будто та горела прямо на ней, и в ярости разбрасывала куда только рука швырнет.

Я еще раз осмотрел все помещение, потом закрыл за собой дверь на засов, разулся и пошел в спальню.

Фабиола лежала на кровати, свернувшись комочком, лицом к стене. Она была полностью обнажена, лицо прятала в ладонях и, кажется, плакала. Очень тихо и безысходно, даже спина не дергалась, как при интенсивных рыданиях, не ходили ходуном лопатки. Кажется, это те слезы, что льются из глаз против воли.

Интересный факт – их всех возможных мест замка принцесса в смятении прибежала именно в мою мастерскую. Это для того, чтобы выместить на мне свою эмоциональную бурю? Или же потому что именно это место она считает наиболее безопасным?

– Ненавижу! – громко прошептала Фабиола, не оборачиваясь. – Ненавижу эту жизнь! Ненавижу эту одежду! Этот медальон! Ненавижу быть принцессой! Ненавижу себя!

Я сел на край кровати, положил ладонь на изгиб бедра принцессы. Ничего больше в голову не пришло, как-то не мастак я расхлебывать женские истерики. Особенно, если не знаю, что их вызвало.

– Тебе хорошо! – продолжала яростно шептать принцесса. – Ты знаешь, кто ты, ты знаешь, чем занимаешься, ты герой, ты на своем месте! А я – кто?! Посмешище, манекен, иллюзия принцессы! Да я такая же игрушечная, как и ты! Доволен?!

– Наверное, да. – я пожал плечами. – Но это не точно. Я пока что вообще не понимаю, что ты несешь и к чему это относится. Поэтому не могу тебе ответить с полной уверенностью.

– Рассказывай. – сквозь слезы усмехнулась Фабиола. – Наверняка уже давно думал о том, что я маг невероятной силы, да? Конечно, думал, как тут думать иначе? Мать – маг не из последних, отец так и вовсе – один из величайших, а их дочь должна быть титаном магии! Да? Так ты думал?! Так?!

– Думал. – не стал спорить я. – Но не задумывался. Я не заострял внимания на том, что ты не можешь использовать магию. Я тебе больше скажу – я до сих пор забываю, что я сам могу ее использовать, даром что делаю это каждый раз, когда стреляю.

Фабиола перестала всхлипывать, и, кажется, немного расслабилась:

– Ты это сейчас серьезно?

– Абсолютно. – я пожал плечами. – Пусть мы договорились, что я не буду этого делать, но все же – в моем мире принцессы вообще не владеют магией, впрочем, как и все остальные люди. Для меня скорее принцесса без магии будет привычной, нежели принцесса, полнящаяся ею. Да что там – пока что серьезную магию я видел только в исполнении тех лиц, чтобы пытались с ее помощью меня убить, так что на данный момент, скажем прямо, теплых чувств к ней я не питаю.

– То есть тебе все равно, что я лишена магии? – никак не успокаивалась Фабиола.

– Если ты объяснишь, почему это должно быть иначе, может, будет не все равно. Хотя нет, это твоей матери может быть не все равно, или Винье, или кому-то еще, кто сам владеет магией. А я тебя другой и не знал, уж извини.

– Меня никто другой не знал. – прошептала Фабиола и перевернулась на спину. Поправила сползший медальон, положив его на законное место – между небольших, но очень правильных, с небольшими сосками, грудей. – Это ведь из-за него все.

Я покачал головой:

– Все еще не понимаю.

– Это традиция. Первенец королевской семьи в день своего трехлетия начинает носить артефакт на своей шее и выступает как его хранитель. Независимо от пола. Принц или принцесса с пяти лет проходят специальное обучение, которое постепенно превращает его или ее в боевую машину, единственная задача которой – оберегать артефакт от врагов королевства.

– Так вот почему ты так лихо умеешь драться. – догадался я.

– Я не только умею драться. Я владею несколькими видами колюще-режущего оружия, почти всеми видами древкового, так же владею несколькими видами совсем экзотического оружия, в том числе такого, какое можно быстро сделать из подручных средств. Так же я хорошо стреляю из лука и ненамного хуже – из арбалета.