Отвернулась, не торопясь достала из сумки наплечник с торчащим из катера нейробластером и молча повесила его перед собой на дверку шкафа. Она, конечно, без труда смогла бы донести до кроколеанца свой несложный ответ и без помощи этих побрякушек, но не хотелось возиться.

– Понял, – поднял руки иноземец и отошел к своему шкафчику, чтобы оттуда искоса таращиться на натягивающую комбинезон девушку.

Сейчас он, конечно, отступил, но эта рыжая частенько заглядывает в спортзал к Якомото. И частенько бывает не в форме после своих занятий.

Кроколеанец тонким узким языком облизал губы и сглотнул затопившую рот слюну. Привкус крови ощущался даже так, на расстоянии полуметра. Как же сильно её размотало сегодня? Эх, очень жаль. Сегодня он явно опоздал. Но Ракара умел ждать, он дождется своего часа. А сейчас он с жадностью молча смотрел на исчезающие в плотной черной коже комбинезона пухлые ягодицы. Его ноздри мелко подрагивали при каждом вдохе. Иноземец знал, что стоит за рыжей закрыться двери раздевалки, он пойдет в ту душевую кабинку, где пол еще залит её кровью и передернет. Может и не один раз. Да, скорее всего не один.

Закончив одеваться, Михо прихватила сумку, закрыла ключ-схемой свой семьдесят третий шкафчик и, еще раз глянув из под ресниц на внушительную фигуру кроколеанца, перематывающего кисти бинтами, толкнула ногой дверь и вышла в узкий коридор.

Звуки её шагов и хлопок закрывшейся двери стаей лающих гоби мгновенно пронеслись по коридору, заглядывая во все закоулки темного помещения, ища щель, в которую можно будет выскользнуть на свободу.

В коридоре, как и в раздевалке, было сыро. По стенам ближе к потолку вилась живая плесень, её писк без труда улавливали чуткие уши иноземки. Плесень переодически выпускала струйки зеленых спор. Наверняка вредно. Но альтернативы для занятий тэтротанцами в городе не было. Точнее так. Легальных установок с порталами, способными отлавливать в космосе тэтроны и направлять по заданной траектории, кроме как на стадионе, на Лигионе не было. Это право имел только стадион. Он же проводил игры, суммы, выплачиваемые за призовые места, в которых порой доходили до пары миллионов ло. Поэтому и тренировки на тэтродроме стоили недешево. Являясь беглой заключенной Годракха – места, куда попав однажды, уже не возвращаются, по крайней мере без лобочипа, Моринага не могла позволить себе легальную работу. Поэтому и приходилось вечно экономить, подрабатывать и тренироваться в подобных местах. Хотя, знакомство с Са Мо Нуком – трерианцем, выходцем из правящего клана – на время сгладило ситуацию и даже подарило некое подобие надежды. Как же здорово, что сбегая из космической психушки она прихватила этого иноземца с собой! Он, правда, еще не отплатил за свое спасение, но качественно перепрошитый МОП с привязкой к семейному древу трерианца, пусть и в качестве раба, тоже дорогого стоит. Благодаря ему она смогла осесть здесь, на этой забытой космическими богами планетке, и попытаться заработать хоть какие-то деньги, но…

Да, всегда возникают эти «но». В каком-то смысле «но» – это элементарная частица, из которой соткана ткань вселенной.

Михо пересекла коридор и остановилась у лестнице, ведущей вверх. Под лестницей виднелась приоткрытая дверь, из неё на кафельный пол падала едва различимая дрожащая полоска света. Девушка помедлила пару секунд, почесала шею, там сзади, у линии роста волос, под кожей снова шевелилось неприятное предчувствие.

– Слушай, Якомото, – сжав ручку сумки, бросила она в сторону двери. – Я закончила тренировку. Ухожу. Может тебе что-то нужно?

Девушка застыла в ожидании. Затянувшаяся тишина словно цементировала и без того спертый воздух подвального помещения. Наконец из подсобки долетели звуки возни. Тусклый свет, льющийся наружу, на мгновение заслонило что-то громоздкое, и снова полоска света упала на свое привычное место на влажном полу.

– Не-н-уж-но, – звуки тяжелые и вязкие, казалось, с трудом протискивались сквозь глотку говорящего.

– Ладно, – поморщившись, Михо уже шагнула в сторону лестницы.

– Ап-е-ль, – пробулькало из комнаты.

– Да? – девушка замерла на месте, ожидая продолжения.

– Ла-ймов-ый.

Иноземка улыбнулась. Открыла сумку, просунула руку под сладко сопящего Дэйза и вытащила лаймовый батончик. Затем приблизилась на пару шагов к приоткрытой двери, ближе не позволяло обоняние, распаковала протеин и, размахнувшись, зашвырнула его в щель. Что-то треснуло, хлюпнуло и заурчало.

– Сссп-асси-ибо, – благодарно выдохнула подсобка.

– Ага. Ладно, я ушла, – отозвалась Моринага, и, махнув рукой, взбежала по лестнице, оставив промозглый подвал и его хозяина в их блаженном тёмном мирке, в котором было только одно окно во внешний мир – проектор экрана телевизора.

На улице тоже было сыро. Затянутое иссиня-серой пеленой небо сочилось моросью. Скорее всего ночью опять будет дождь.

Девушка, прищурившись, взглянула вверх. Низкие тучи были подстать внутреннему состоянию. Думалось мало о чем, всё перекрывала извечная тоска. Эта тоска поселилась внутри апельсиновой давно, когда она еще была свежей порослью, кожа которой светилась ярким оранжевым здоровым цветом, а вместо длинных и кудрявых волос на голове рос смешной щетинистый мох. В те дни отец часто брал её на прогулки. Он усаживал довольную Михо на могучие плечи и шагал, неутомимо взбираясь по горным тропам, всё выше и выше. Взобравшись на самую вершину, отец устраивал привал и долго говорил о жизни, о мире, размышляя вслух, а Михо всё слушала, положив подбородок на острые коленки и рассматривая зелень подгорных долин, волнами расплескавшихся вплоть до золотистого вертикального горизонта.. В один из таких дней апель узнала, что мама её вовсе не умерла при родах, а сбежала с капитаном проезжающего мимо грума. Это откровение отца упало маленьким семечком в душу зеленой апельсинки и осталось там ждать своего часа. Прошло еще несколько лет и поселение, в котором жили Михо и её отец, подверглось нападению космических пиратов. Такое бывает, если численность населения планеты не дотягивает до Планетарного Порога и планета считается незаселенной. После этого отец подался в космические челноки. Уезжал надолго, оставляя дочь на попечение очередной подруги. Апель преданно ждала отца и его рассказы о путешествиях в самые дальние уголки Вселенной, но семечко тоски в душе подростка вдруг дало корни, и показался первый свежий побег. А в день, когда отец не вернулся, побег превратился в раскидистое мощное дерево.

Михо поправила съезжающую с плеча лямку сумки. Взглядом отыскала выглядывающий нос припаркованного за углом тёмно-вишневого болида. Внутри мгновенно потеплело. Это авто она купила на свои кровно-заработанные. Михо любила скорость, а это отлитое из полиметалла блестящее чудо могло двигаться со скоростью вырывающегося из атмосферы фархора и рычало при этом так, словно зубастый ватонг резвиться на просторах безымянных саванн.

…А вчера это наглое королевское отродье едва не уничтожил её единственное имущество, угнав тачку, а после вляпавшись в покушение.

Девушка сморщила нос, вспоминая насколько близко от её авто взорвалась дэзектровая бомба. Тогда Михо действовала на пределе своих возможностей, и это не прошло незаметно для организма. Как показала сегодняшняя тренировка, реакция была ни к черту. Ни то от усталости, ни то из-за попавшего на кожу сверхгорючего вещества. Походу, огненные капли прожгли не только кожу, но и въелись в плоть, зацепив пару важных нервов. Нет, процесс регенерации шёл, но слишком медленно в местах поврежденных дэзектром.

Пошевелив ноющими плечами, девушка достала ключ и разблокировала болид. Авто приветственно замигало фарами. Иноземка нежно погладила холодную покрытую каплями утренней росы обшивку, открыла дверцу и, положив сумку на заднее сидень, уселась в водительское кресло.

Нет, всё-таки не зря она не пожалела денег и купила на заказ современное кресло с анатомическим каркасом и полисорвенными подушками. Очутившись в комфорте, тело медленно расслабилось. Моринага протяжно выдохнула, потянулась, блаженно зевнув. Лобовое стекло транслировало серость и холод, а в кожаном салоне болида было уютно и тепло.