— Бессмысленный спор, — подключается к обсуждению Шела. — Виновных в любом случае будет назначать победитель. Вопрос в другом. Сергей прав, если убить людей Волжского, граф может и не захотеть прекращать войну, пока не захватит город барона Самарова. Сейчас ещё есть небольшой шанс на относительно мирный исход конфликта. Волжский с подачи Шваба обвиняет Самарова в попытке сокрытия факта падения в Каиновой чаще нашего бота и летающего голема Тапара. На это накручивается попытка присвоения им ценных артефактов с целью многократного усиления своей армии и дальнейшего захвата земель соседей, а то и власти во всем графстве. Это очень тяжелые обвинения, но если появятся доказательства, что они безосновательны, останется только история с разгулом лихих людей на восточных окраинах баронства, с которым Самаров якобы оказался не в состоянии справиться. Ну, отожмут у нашего барона несколько деревень и кусок территории. Может ещё репарации какие-то придется заплатить, но Самаров не лишится титула и останется на своем месте. А вот если граф решится идти до конца, тут уж Самарову и его подданным точно придется несладко.
— Если бы граф хотел решить это дело миром, он не стал бы устраивать вторжение, — продолжает отстаивать свою позицию Ло. — У него были и другие способы проверить слова Самарова. В конце концов, барон ведь доложил Волжскому об инциденте в Каиновой чаще и о том, что отряду Юрьева не удалось пробиться к местам падения. Да, доложил с изрядной задержкой, но у него был для этого повод. Не на основании же простых слухов делать такой доклад. Как только получил достоверные сведения, так сразу и сообщил обо всём сюзерену. Если бы Волжский отправил в баронство Самарова только своих людей, не привлекая армию Шваба, не было бы никакого повода для войны. Сунулись бы они в Каинову чащу, получили по зубам от местной механической и магической фауны, да и убрались бы обратно. И на этом всё. Но нет, граф пошел на поводу у своего вассала Шваба и предпочел войну. Зачем? Чтобы потом остановиться и отыграть всё назад? Не думаю. Волжский почему-то очень хочет лишить Самарова титула и земель. Почему — вопрос отдельный. Наверняка есть у них между собой какие-то серьезные трения. Шваб об этом знал и умело воспользовался инцидентом в Каиновой чаще, чтобы получить одобрение графа на вторжение и даже его прямую помощь в боевых действиях. Так что нет никакого смысла щадить морфов Волжского. Наоборот, только их гибель в самом начале вторжения заставит его задуматься, нужна ли ему победа такой ценой.
Наверное, во многом Ло права, хоть мне её подход и не нравится. Десантница на удивление четко обосновала свою позицию, и, похоже, ни у кого не находится аргументов для опровержения её точки зрения. Даже Шела молчит, хотя изначально вроде бы разделяла мои сомнения.
— Звучит убедительно, — наконец прерывает возникшую паузу Тапар. — Только сына графа не зацепите. Если он погибнет, война точно приобретет необратимый характер.
* * *
Армия вторжения после недолгой заминки возобновляет движение. Теперь её головной и боковые дозоры усилены морфами графа Волжского. Это намного более опасные противники, чем люди Шваба. Впрямую пробить нашу маскировку они, безусловно, не смогут, но каждый из них обладает какими-то уникальными способностями, причем иногда довольно экзотическими и неочевидными.
Времени у нас остается не так уж много. С каждым часом противник приближается к Динино, и к вечеру уже достигнет его ближайших окрестностей. На этот раз мы решаем не ограничиваться атакой бокового охранения. Сын графа вместе со своим броневиком сместился к хвосту колонны, и теперь по её центру можно бить, не опасаясь случайно его задеть.
Колонна армии вторжения растянулась по тракту почти на два километра, а патронов, способных нанести противнику по-настоящему серьезный урон, у меня всего десять. К тому же тратить их все сразу я не готов — при обороне Динино они мне ещё очень пригодятся. Поэтому место для следующей засады мы выбираем очень тщательно. К сожалению, тот участок местности, где диверсанты Шваба собирались расстрелять из гранатомета броневик Юрьева, противник уже прошел. Там природой всё было будто специально создано для партизанских действий. Здесь же выбор не столь богат, но Ло всё-таки находит для нас пару невысоких холмов с правильно расположенной между ними балкой, по которой будет удобно отступать после короткой атаки.
Боковое охранение движется параллельно тракту примерно в сотне метров от него. Дозорные перемещаются вдоль всей колонны, но основное внимание уделяют защите подступов к её центральной части, где сосредоточена артиллерия, минометы и два броневика. Там же находится и штаб армии барона Шваба, командует которой некий генерал Хартман. Сейчас охранение усилено. В нём в полтора раза больше бойцов, чем обычно, но это только первый уровень усиления, который, как рассчитывает противник, отвлечет наше внимание и станет прикрытием для подготовленной против нас подвижной засады из двух морфов графа Волжского.
— По вашим меркам у этой парочки очень продвинутый полог скрытности, — комментирует Кан поступающие со сканеров данные. — Мне даже пришлось опустить дрон пониже, чтобы их снаряжение было видно в деталях. Идущий чуть впереди несет довольно крупный боевой жезл. Вычислитель классифицирует его, как мобильный комплекс для борьбы с легкой бронетехникой и низколетящей авиацией. Стреляет плазмоподобными энергетическими сгустками, способными автоматически наводиться на выбранную оператором цель. Возможно ведение огня с закрытых позиций при условии получения целеуказания от воздушного разведчика или наземного корректировщика.
— Жезл мастера огня штурмовой центурии, — озвучивает свою версию Тапар. — Скорее всего, изготовлен книжниками школы Следящих. Такое оружие — их основная специализация. Хотя, возможно, это составной конструкт — результат работы клана, состоящего из нескольких школ.
Клан — это что-то новое. Раньше Тапар ни о чем подобном не рассказывал. Наоборот, у меня сложилось впечатление, что разные школы книжников находятся между собой в состоянии если и не вражды, то, как минимум, жесткой конкуренции.
— У второго серьезного оружия нет, — продолжает докладывать Кан. — Если, конечно, не считать пистолета. Он отвечает за маскировку и сканирование местности. Кстати, работает он с точно таким же шаром, как у Сергея.
— И конструкт у него даже настроен на источник силы, — добавляет Тапар. — Довольно грубо, но тем не менее. При этом его артефакт объединен в общую сеть с амулетом щита и накопителем скрытой силы. Думаю, эти двое способны какое-то время выдерживать обстрел из автомата местного производства.
— А удар жезла школы Грозы их щит выдержит?
— Одно попадание должен отразить, хотя, возможно, не полностью.
Да, серьезных бойцов отправил на эту войну граф Волжский. Интересно, чем ему так не угодил барон Самаров? Или всё-таки граф поверил, что его вассал действительно готовит мятеж? Может, какие-то предпосылки к этому были? Ладно, теперь уже поздно в этом разбираться.
— Вы достигли точки ожидания, — сообщает Ло, когда мы оказываемся на обратном склоне нужного нам холма.
Тракта отсюда не видно, но мы получаем всю необходимую информацию от воздушных разведчиков. Сейчас мимо нас проходит голова колонны, и мы ждем, когда объекты атаки подойдут ближе, а основная часть бойцов бокового дозора окажется точно напротив выбранной нами позиции. Сейчас, когда мы неподвижны, солдаты барона Шваба не заметят нас, даже пройдя совсем рядом, причем имеющиеся у некоторых из них сканеры тоже не помогут им нас обнаружить — слишком велик разрыв в качестве нашей экипировки.
— Время, — коротко сообщает Ло, когда основная часть бокового охранения уже проходит мимо нашей позиции.
Я аккуратно поднимаюсь выше по склону холма и оказываюсь на его плоской вершине. По этому месту совсем недавно прошли бойцы бокового дозора и никакой опасности отсюда враг не ждет. Навожу жезл на ушедшего уже довольно далеко вперед техника со сканером и мысленной командой высвобождаю накопленную в кристаллах скрытую силу. Яркая ветвистая молния бьет солдата в спину, и на его месте вспыхивает огненный шар. Через мгновение до меня доносится грохот, действительно напоминающий раскат грома. Школа книжников, создавших мой жезл, не зря носит свое имя.
