Первые сутки вторжения не принесли неприятных сюрпризов. А вот приятные как раз случились. Как оказалось, начальник службы тайных операций барона Шваба не зря получал свое очень внушительное денежное довольствие. Две приграничные деревни сдались без сопротивления, и в этом однозначно была заслуга его агентуры. Впрочем, таких деревень могло быть и больше, но контрразведке барона Самарова удалось частично разрушить хорошо выстроенную агентурную сеть. В итоге ту же Кисловку пришлось блокировать и обходить, что создало некоторые неудобства для армии вторжения.
Конечно, заблокированные деревни можно было взять штурмом, причем даже без высоких потерь, но Олег, ссылаясь на волю отца, настоятельно не рекомендовал барону Швабу так поступать. Штурм означал неизбежные разрушения, пожары и гибель мирных жителей, а терять столь ценное имущество граф не хотел. Людей после Чужой войны и так осталось очень мало, и, несмотря на некоторый прирост населения, они всё ещё оставались очень дефицитным ресурсом.
Скорость движения колонны неожиданно замедлилась, и вскоре она совсем остановилась. Впереди явно возникла какая-то заминка. Броневик Олега двигался ближе к хвосту колонны, так что информация о причине задержки добралась до него чуть позже, чем до штаба армии, следовавшего в центре. Тем не менее, генерал Хартман, назначенный Швабом командовать силами вторжения, почти сразу отправил к виконту офицера с докладом.
— Ваша милость, — почтительно обратился к Олегу прибывший лейтенант, — командующий приказал проинформировать вас о нападении на наш головной дозор. Судя по всему, диверсанты готовили засаду, но были обнаружены и вынужденно открыли огонь не по самой колонне, а по дозору.
— Нападавшие уничтожены?
— Нет, ваша милость. Противник ограничился ударом с большой дистанции и немедленно отступил в небольшой перелесок. Мы организовали преследование, но пока результатов нет.
— Почему наша разведка, следовавшая вдоль тракта, ничего не обнаружила?
— Разведчики попали в засаду и были бесшумно ликвидированы диверсантами, ваша милость. Их тела обнаружила в зарослях наша группа преследования.
Олега сильно раздражало, что информацию из лейтенанта приходится тянуть клещами, но он старался этого не показывать, проявляя чудеса терпения.
— Что известно о противнике? Какое оружие применялось и каковы наши потери?
— Дозор был атакован группой из двух человек. Удар по нашим людям нанес морф, использовав для этого неустановленный конструкт тайкунов. Внешне его выстрел выглядел, как мощный электрический разряд, напоминающий удар молнии. Погибли наш морф, специализировавшийся на поиске мин и фугасов, и техник-оператор, проверявший путь с помощью сканера. Ни тот, ни другой ни о какой опасности не докладывали. Ещё двое дозорных получили ожоги разной степени тяжести.
— Лейтенант, вы же только что мне сказали, что противник был обнаружен дозором. Как тогда понимать ваши слова о том, что морф и техник ничего не видели?
— Ваша милость, таких подробностей в докладе командира дозора не было, но, судя по всему, диверсантов что-то спугнуло и заставило преждевременно нанести удар. Возможно, они поняли, что обнаружены, но погибшие просто не успели предупредить своих товарищей об опасности.
— Хорошо, лейтенант, вы свободны. И передайте генералу Хартману, что я жду информацию о результатах преследования нападавших.
— Слушаюсь, ваша милость.
Глядя вслед удаляющемуся вестовому, виконт напряженно размышлял об услышанном. Только что случившийся инцидент нельзя было считать чем-то исключительным. Попытки нападения на колонну ожидались и предусматривались изначальным планом, но именно эта атака оставляла чувство какой-то неправильности. И дело даже не в том, что в ней принимал участие, как минимум, один сильный морф. Олегу не нравилось то, что целью был выбран головной дозор, а не основные силы колонны. Обычно при устройстве засады дозор как раз стараются пропустить, а тут он был намеренно атакован.
В то, что диверсанты действительно были обнаружены и только поэтому открыли огонь по головному дозору, виконт не верил. Если уж они смогли без шума нейтрализовать хорошо подготовленных разведчиков, тоже оснащенных сканирующими устройствами, то и идущий по тракту дозор вряд ли мог их засечь до выстрела. А это означает, что враг намеренно хотел вывести из строя морфа и техника-оператора. Зачем? На первый взгляд ответ очевиден. Где-то впереди колонну ждет более серьезная засада, причем, возможно, организованная с применением мин и дистанционно управляемых фугасов, и противник намерен уменьшить вероятность её обнаружения.
Виконт не сомневался, что генерал Хартман после этого инцидента усилит головной дозор и вышлет дополнительные группы разведчиков для проверки местности по обе стороны тракта, но справятся ли его люди с возникшей проблемой? Судя по всему, диверсанты хорошо подготовились к атаке и тщательно продумали свою тактику. На то, что группе преследования удастся их догнать, Олег совершенно не рассчитывал. Вывод из этого следовал не слишком утешительный. Если ничего не предпринять, атаки будут повторяться, и армия вторжения понесет новые потери, причем жертвами ударов станут не рядовые бойцы, а ценные специалисты, которых у Хартмана не так уж много.
Увы, морфы и техники барона Шваба не дотягивают до уровня, который позволил бы заранее обнаруживать столь хорошо экипированных диверсантов, и замена выбывших спецов на новых, скорее всего, ничего не изменит. Они и дальше будут нести бессмысленные потери. Переломить ситуацию могут только качественные изменения, а морфы нужного уровня есть только в подчинении Олега.
Принимать скоропалительные решения виконт склонен не был, и прежде, чем что-либо предлагать генералу Хартману, он решил дождаться возвращения группы, отправленной преследовать нападавших. Однако события начали развиваться по другому сценарию. Новый инцидент произошел ближе к центру колонны, и на этот раз виконт услышал звуки заполошной стрельбы слева от тракта. Колонна вновь остановилась, и бойцы барона Шваба в соответствии с уставом изготовились к отражению атаки с фланга, которой, как и ожидал Олег, так и не последовало.
Минут через десять с сообщением от генерала прибыл всё тот же лейтенант.
— Ваша милость, произошло новое нападение. На этот раз атакован боковой дозор.
— И вы опять потеряли морфа и техника? — В том, каким будет ответ, Олег почти не сомневался.
— К сожалению, да, ваша милость.
— А что с группой, отправленной преследовать диверсантов?
— Она пока не вернулась.
— И вряд ли вернется без потерь, если, конечно, кто-то из ваших бойцов ещё жив, — настроение виконта быстро портилось. Столь рано задействовать морфов, выделенных ему отцом, Олег не планировал, но обстоятельства складывались так, что других вариантов уже не просматривалось.
Не услышав в словах виконта ни конкретного вопроса, ни приказа, лейтенант ничего отвечать не стал и просто продолжил ехать рядом с Олегом, ожидая дальнейших распоряжений.
— Ваша милость, разрешите высказаться по ситуации? — К Олегу и лейтенанту подъехал Илья Шкворин, сильнейший из морфов, отправленных графом Волжским с армией вторжения. Судя по всему, он слышал доклад вестового и уже успел сформировать на этот счет собственное мнение.
Одежда, выражение лица и экипировка этого уже далеко не молодого аристократа с первого взгляда говорили о том, что с этим человеком стоит общаться крайне почтительно, а раздражать его может оказаться весьма опасным занятием. Лейтенант даже как-то подобрался при его приближении.
— Слушаю вас, Илья, — благосклонно кивнул виконт. К Шкворину он относился с большим уважением, во многом основанном на том, что его очень ценил сам граф Волжский. Самым сильным морфом графства Шкворин, безусловно, не являлся, но зато обладал обширными знаниями и опытом в обращении с конструктами тайкунов, что во многих случаях оказывалось важнее чистой силы.
— Если мы не хотим, чтобы армию генерала Хартмана серьезно ослабили ещё на марше, с этими диверсантами нужно разобраться быстро и как можно более жестко.
