— Потребуется некоторое время, — чуть помолчав, отвечает тайкун. — У меня тут всё-таки разведывательный голем, а не полевой конструкт-лекарь. Да и сам я в целительстве не слишком силен, но сделаю, что смогу.

— Я их нашел, — звучит на общем канале довольный голос инженера Кана. — Трое. Идут от южной границы Змеиного леса по направлению к стоянке бандитов. На удивление неплохо прячутся, используя артефактную маскировку. Движутся осторожно, но достаточно уверенно. Такими темпами доберутся до лагеря завтра днем или ближе к вечеру.

Хорошая новость, но информация о состоянии Игната мне сейчас важнее, и я с нетерпением жду выводов Тапара.

— Повреждения средней тяжести, — наконец сообщает тайкун. — Прямой угрозы жизни нет, однако помощь хорошего целителя была бы очень кстати. Контузия, сотрясение мозга, но череп цел, повреждения только внешние. Ещё не слишком опасная сквозная рана на левом предплечье. Кровотечения и воспаления в данный момент нет. Видимо, какую-то обработку раны сделали почти сразу. Думаю, до вашего прибытия дотянет спокойно, но лучше бы вам поторопиться.

— Спасибо, Тапар, — я даже не пытаюсь скрыть облегчения. — А теперь, если не сложно, покажите мне лица тех, кто движется к лагерю бандитов.

— Не сложно, — тайкун явно доволен моей реакцией. — Но нужно подвести голема поближе, у них довольно приличный полог скрытности. Ну, по здешним меркам, конечно.

— Странные у наших бандитов гости, — задумчиво произносит Ло. Она-то, в отличие от меня, видит их на тактической голограмме во всех подробностях. — Что-то не похожи они на местных душегубов, уж больно рожи холеные. Одежда, оружие, снаряжение — всё очень дорогое и качественное, это прямо в глаза бросается.

— Две минуты, — звучит в моей голове мысленный голос Тапара. — Голем уже на подходе.

Жду. Что-то мне подсказывает, что сюрпризы на сегодня ещё далеко не исчерпаны. В городе, и особенно в Цитадели, холеных рож, конечно, хватает, но вот чтобы кто-то из таких персонажей рискнул оторвать задницу от мягкого кресла и лично отправиться в Змеиный лес, это большая редкость. Впрочем, как минимум, одного такого я знаю. Юрьев его фамилия.

— Принимай портреты, охотник, — вновь выходит на связь Тапар, и перед моими глазами появляются новые изображения.

Нет, Юрьев тут совершенно ни при чём, но два из трех лиц мне хорошо знакомы. На одном из них даже виден шрам, который я сам же на нём и оставил. Вам-то что здесь понадобилось, господа хорошие? Вот уж действительно мир тесен. Не судьба, похоже, мне разойтись краями с шевалье Слуцким и его доверенным слугой Харитоном.

Как и предполагалось, в мою родную деревню мы прибываем только вечером, и мои худшие опасения начинают сбываться практически сразу. Нет, я и не сомневался, что встретят меня здесь далеко не с распростертыми объятиями, но не до такой же степени. Судя по кислым лицам встречающих, мне здесь откровенно не рады. Не помогают даже мой новый статус и десяток баронских стражников за спиной. Ну, как не помогают… По крайней мере никому не приходит в голову пытаться посадить меня под замок с целью дальнейшего допроса с пристрастием. В остальном же всё плохо.

Меня и так здесь не слишком любили, а теперь, после разгрома каравана, который я подрядился охранять, а потом расторг контракт, староста, шериф и лавочник окончательно занесли меня в список врагов и предателей. Причины, по которым я был вынужден это сделать, их совершенно не интересуют и, наверное, где-то их даже можно понять. Кузнец тоже не слишком счастлив меня видеть. Я ведь теперь человек барона, и достать меня у него руки коротки, а информация о связи его сына с пришлыми бандитами никуда из моей головы не делась. И что будет, если я решу поделиться ей с кем-то из Особой канцелярии?

У шерифа на меня свой отдельный зуб. Он хотел продать меня Слуцкому, а получил вместо прибыли одни проблемы. Вряд ли шевалье так просто простил ему такой прокол. С лавочником же вообще всё понятно. Пропал его старший сын Федор, и в его возможной гибели он, естественно, винит меня. Ну а староста находится под их плотным влиянием. К тому же потери, понесенные деревней в результате нападения бандитов на караван, он тоже воспринимает очень болезненно.

В лицо мне никто такие обвинения бросать не станет, по крайней мере публично, но это и не требуется — у них всё на физиономиях написано. Впрочем, не предоставить людям барона ночлег они, естественно, не рискнут, а остальное я как-нибудь переживу.

Сержант Скобов не слепой и не дурак. То, как реагирует на меня местное начальство он, естественно, замечает. Поэтому когда я предупреждаю его, что пойду ночевать домой, он настойчиво предлагает выделить мне в сопровождение двух стражников. Само собой, я отказываюсь. Лишние люди в доме мне этой ночью совершенно не нужны.

Для Шелы я снимаю лучшую комнату в нашей скромной таверне, и приказываю сержанту поставить в коридоре пост, чтобы никто из коробовских горячих парней даже в мыслях не имел попытаться завести интрижку с эффектной охотницей, прибывшей с отрядом баронской стражи.

Перед тем, как направиться к дому, захожу к Шеле и отдаю ей извлеченную из уха крошечную бусину приемника.

— Сегодня мне это не понадобится, — сообщаю я слегка удивленной союзнице. Ну, может и не удивленной, но вполне натурально изобразившей удивление. — В своей деревне я вполне способен самостоятельно позаботиться о собственной безопасности. И есть у меня ещё одна просьба. Мне бы не хотелось, чтобы этой ночью за моим домом следили ваши воздушные разведчики. Это реально устроить?

— Реально, — после небольшой паузы отвечает Шела. — Никто не станет следить за тобой без твоего согласия.

Ну-ну. Верю сразу и без малейших сомнений. Станут, конечно. Но может, хоть ограничатся контролем периметра и не будут лезть своими сканерами под крышу дома. Выходя из таверны, я повторяю свою просьбу Тапару. В отличие от Шелы, он реагирует на неё без всяких эмоций.

— Доброй ночи, охотник, — звучит его спокойный голос в моей голове. — Сегодня никто тебе не помешает.

Вот и отлично. Будем надеяться, что чужие сдержат слово. Впрочем, возможно, всё это зря, и всю ночь я просто просплю один в своей постели.

Как и всегда после долгого отсутствия, дом встречает меня пустым тихим и чистым. Всё аккуратно прибрано, нигде не видно пыли, никакого запаха затхлости или каких-то других признаков того, что здесь давно не появлялись люди. В доме даже не холодно. Так, слегка прохладно. Чувствуется, что печь не так давно протапливали. Как и раньше, Лера тщательно следит за моим жилищем. Наверняка, она уже знает о моем приезде, но придет ли сегодня? Почему-то я в этом не уверен.

Поужинал и помылся я в таверне, понимая, что готовить еду дома и топить баню времени не будет. Поэтому просто раздеваюсь, приказываю демону следить за подходами к дому и ложусь в кровать. Снимаю контроль с филина, и он немедленно улетает добывать себе ужин. Надеюсь, до утра мне его услуги не понадобятся. В сон я проваливаюсь почти мгновенно, хотя был уверен, что быстро уснуть не получится

Будит меня демон.

— Хозяин, во дворе дома посторонний, — звучит в моей голове бесплотный голос. — Женщина. Оружия нет. Оглядывается по сторонам и направляется ко входу в дом.

Выхожу в прихожую, и как только на крыльце раздаются тихие шаги, отодвигаю засов, открываю дверь и подхватываю замершую от неожиданности Леру на руки.

— Ты вернулся, — шепчет она, обхватывая меня руками за шею, и я не могу понять, чего больше в её голосе, радости или грусти. — Не говори ничего. Всё потом. Неси меня в дом.

Время для нас исчезает, превращаясь в бесконечный поток сладкого безумия. Мне давно не было так хорошо, но где-то на самом краю сознания я чувствую смутное беспокойство, постепенно перерастающее в уверенность, что эта ночь у нас с Лерой последняя. У меня нет способностей видеть будущее, но зато это умеет Лера, а я давно научился чувствовать её настроение.