Рассуждения коррехидора были абсолютно разумны, чародейка кивнула и согласилась, что поездка в карточный клуб — хороший вариант. Она с радостью отметила, что возле «Тузов» многолюдно. «Видимо, — она с улыбкой вспомнила недавнее замечание коррехидора, — действительно, они оказались не единственными, кто столкнулся с запертыми дверями других увеселительных заведений».

Клуб был полон. Оживлённый гул голосов, яркий магический свет вспыхивал разноцветными искорками на украшениях дам, отражался зайчиками от хрусталя дорогих бокалов (спиртное здесь подавали в изобилии и не самого плохого толка). Все игорные столы были заняты, у открытых по случаю внезапно обрушившегося на столицу Артании тепла окон курили и беседовали вполне респектабельные мужчины; откуда-то слева доносился мелодичный голос крупье, предупреждавший, что все ставки сделаны. Там шла игра в рулетку.

— Да, — оглядываясь по сторонам, проговорила чародейка, — сыскать среди всей этой толпы Эрнста будет непросто. Слишком много народу.

Коррехидор кивнул и пошёл за напитками. Чародейка знала, делает он это не потому, что у него внезапно пересохло в горле, а чтобы они не выделялись из оживлённой толпы. «А мы и не выделяемся, — с удовлетворением отметила про себя она, разглядывая присутствующих, — дамы при параде, кавалеры — в вечерних костюмах». Рика тщетно надеялась увидеть возвышающуюся голову Эрнста, потом обругала себя за тупость: с чего это она вдруг решила, будто Эрнст непременно ходит по клубу? Он может сидеть себе за карточным столом или предаваться иным «развлечениям интеллектуального толку». Пока она разглядывала гостей, принёс вино и Вил присел на свободное место за зелёным сукном, где молодой привлекательный мужчина, подозрительно смахивающий на переодетую девицу, метал банк. Рика подошла и встала за спиной коррехидора, она заметила, что именно так поступали многие барышни, пока их спутники были увлечены игрой.

Девушка пропускала мимо ушей все эти «ставки», «прикупы», «мизера», даже не пытаясь вникнуть в суть действа. Соседями Вила оказалась те самые господа, с которыми они совсем недавно пересеклись на травле крыс. Высокий со своей неизменной сигарой, теперь, правда, потухшей, поглядел на карты, что держал аккуратно сложенными в руке, сбросил пару и потребовал ещё. Крупье подал ему две: одну рубашкой вверх, а другую открытую. Ею оказалась тройка пик. Мужчина выругался себе под нос, скинул ещё одну карту с руки и забрал те, что ему сдали. Потом он поглядел на Рику, и в его глазах вспыхнуло узнавание, на лице расцвела улыбка, а голова сама собой склонилась в поклоне. Его приятель сидел напротив коррехидора давно узнал Вила и что-то говорил ему, по всей видимости, касающееся игры.

К удивлению Рики, далёкой до чрезвычайности от всех этих карточных дел, четвёртый сын Дубового клана чувствовал себя прекрасно, он повышал ставки, что-то там прикупал, сбрасывал, но всё-таки в итоге красивая комбинация из четырёх тузов оказалась у господина с потухшей сигарой, крупье провозгласил непонятное чародейке слово «каре», и ассигнации Вила перекочевали в карман любителя травли крыс.

После чего крупье томно объявил перерыв, и мужчины дружно встали из-за стола.

— Что-то вас не было видно в последние дни, — сказал страшно довольный выигрышем высокий, раскуривая сигару, — надеюсь, ваш кузен обнаружился в добром здравии, и сегодня вы просто решили с приятностью провести время.

— О, да, благодарю, — скромно ответила чародейка, — блудный сын возвратился в лоно семьи, и досадный инцидент стал частью истории, которую со смехом станут рассказывать ещё его внукам.

— Вот и славно, — к ним подходил второй, что пониже. Из-под расстёгнутого старомодного сюртука у него виднелся кричаще яркий шёлковый жилет, — а насчёт игры — не расстраивайтесь. Боги удачи капризны и непредсказуемы. Никому не ведомо, когда они погладят тебя по головке, а когда отвесят пинка под зад, — он засмеялся собственному остроумию и протянул принесённый бокал высокому.

— Игра — есть игра, — пожал Вил плечами, — но мы снова ищем знакомого. На этот раз Эрнста. Вы не встречали его сегодня?

— Эрнст!? — воскликнул обладатель яркого жилета и хохотнул, — похоже, вы не первый, кому понадобился сей славный муж! Его вчера вся Королевская служба дневной безопасности и ночного покоя разыскивала. Вы, я надеюсь, не из сыскарей будете? — он многозначительно приподнял бровь, приглушив свой сочный баритон на последней фразе.

Вил с недрогнувшим лицом заверил, что никогда не имел и не имеет к данному департаменту никакого отношения.

— Да что ты такое спрашиваешь, Роб? — возмутился высокий, — разве тебе с одного взгляда не ясно, что наши новые друзья просто не могут быть связаны с сыском, — что там делать таким прелестницам! — многозначительное подмигивание чародейке, — но вчера вечером в бойцовском клубе такое было! Ещё только начали готовиться к первому бою, как ворвалась эта орава. Уж не знаю, правда им до зарезу все Эрнсты разом понадобились, или они под выдуманным предлогом кого другого отлавливали, только шмон вышел перворазряднейший: девок, что в «Бойцовском клубе» сколь себя помню промышляли, похватали, шныряли повсюду, даже в сортир нос свой сунуть успели. Особенно один древесно-рождённый свирепствовал. Выволок господина Якиха́ру — владельца клуба, на середину зала, будто он школяр, застигнутый за неприличным занятием, и форменный допрос учинил. «Выдайте мне всех Эрнстов!» — кричал, угрозами сыпал, руками размахивал, даже по харе Якихаре съездил. Тот растерялся, принялся лепетать, что ни среди сотрудников, ни среди участников боёв ни единого Эрнста не числиться, а гостей он по именам знать не знает, да и, мол, подобное знание не входит в обязанности владельца бойцовского клуба.

Рассказчик сделал паузу, приложившись к своему бокалу, промокнул губы носовым платком и продолжал, — этот напомаженный хлыщ с его слов только пуще разозлился, и велел всем Эрнстам выйти на середину зала. Никто, натурально, с места не двинулся. Мы, понятное дело, нашего с вами знакомца приметили, тот скромненько так в сторонке стоял, пивко потягивал и даже не думал сознаваться в своей принадлежности к искомой категории носителей красивого имени. Этот, из службы, попытался было документы проверить, да только кто ж в такое место, как бойцовский клуб, пачпарт с собой таскать будет. Пустой затея оказалась!

— Любопытно, — Вил переглянулся с Рикой, которая тоже узнала в «напомаженном» ретивце Дураду, — и чем всё это завершилось?

— По большому счёту, ничем, — их второй собеседник воспользовался представившейся возможностью вставить словечко, — похватали девок, что без лицензии клиентов обслуживают, пьяного дебошира забрали, что не разобравшись в ситуации права качать принялся, да ещё почему-то один участник боёв прилизанному начальничку подозрительным глянулся. Скрутили парня за милую душу и тоже уволокли.

— А Эрнст? — с самым невинным видом поинтересовалась чародейка.

— Что Эрнст! — ухмыльнулся невысокий, прозывавшийся Робом, — дождался в своём уголке, пока вся эта свистопляска закончится, пустой бокал на поднос поставил, да и пошёл преспокойно восвояси.

— И никто его не выдал?

— Ну, — протянул Роб, — не такая у нас публика. К тому же, может быть, окромя нас никто и не знал, как того мужика звать. А мы — ни-ни. Добро бы ещё тот древесно-рождённый зашёл, как порядочный человек, обсказал что к чему, в чём заключается вина этого самого Эрнста, за какую- такую провинность он понадобился Королевской службе дневной безопасности и ночного покоя. Тогда мы бы ещё подумали, может, и указали бы на него, коли дело серьёзным обернулось, а так — нет! Коли он от бабы какой с супружеского ложа дёру дал, так это пускай они сами меж собой решают, неча тут Королевскую службу жаловаться. Недавно в газетах вот писали про одного такого бегуна от семейства. Он жене содержание оставил и к молоденькой вдовушке переметнулся, так его половинка через суд изменщика воротить хотела. Вот мы и подумали, коли сыскари не сказали, в чём Эрнст виновен, значит — ерундень какая-нибудь, вроде побега от жены или соблазнения девицы.