— Насколько я понимаю, под многозначительным «они» вы понимаете семейку, а, точнее, шайку Парков?

Девушка кивнула.

— Вот это — очень вряд ли.

— Откуда такая уверенность? Нас пребольно бьют по голове, вырубают, отвозят в одним богам ведомую глушь, привязывают к стульям, а дальше пускай ваша богатая фантазия дорисует дальнейший ход событий.

— Парки — торговцы смертью, их псевдодочери явно оказывают интимные услуги, но они — не убийцы. Если бы и убили сгоряча, то сразу, — возразил Вил, — возможно, кто-то узнал меня, или, что наиболее вероятное, просто увидели у меня на шее амулет коррехидора и решили изолировать нас на какое-то время, чтобы прикрыть свою лавочку и убраться подальше от столицы. Ведь что им грозит за наркоторговлю? Каторга. А преднамеренное убийство древесно-рождённого — смертная казнь.

— Не думайте, будто никто не рискнёт расправиться с вами, — из чистого духа противоречья возразила Рика, — читала я про одного господина из борёкудана. Он владел крабовой фермой, и этим самым крабам он трупы своих врагов скармливал. Крабам ведь глубоко безразлично, чей труп они объедают: древесно-рождённого или простого артанца.

— Тогда нас убили бы прямо у Парков. Перевозить людей в бессознательном состоянии — дополнительная сложность.

— Не скажите, — продолжала гнуть свою линию чародейка, — от Парков не так уж редко, поди, пьяных или угашенных вывозят. Вот мы за таких и сошли.

Вил решил положить конец этому бесполезному разговору, предложив, выбираться наружу.

— А вас не смущает керосин? — спросила Рика, прохаживаясь вдоль воняющих бочек, — в порошке Тохи и я, и доктор Нода обнаружили явственные следы керосина. Может, наше похищение обернётся удачей? Вдруг нас сами того не желая, преступники привезли туда, где производят дурь?

— Это не лишено смысла, — проговорил коррехидор, плечом наваливаясь на дверь, которая, естественно, оказалась запертой с обратной стороны, — не думаю, что у наших контрагентов имеется в запасе несколько разных мест, где можно тихо подержать двоих не в меру любознательных пленников.

— И поэтому они совместили наше узилище с мастерской, где бодяжут свой товар, — подхватила чародейка.

— Но для того, чтобы убедиться в этом, нам нужно сначала выйти отсюда, — он ещё раз навалился на дверь, но та даже не шелохнулась, — поскольку я не вижу никакой замочной скважины, да и в подвале редко ставят врезные замки, — коррехидор наклонился и внимательно оглядел дверь в районе проржавевшей ручки, — рискну предположить, что дверь снаружи банально подпёрли. Не думаю, что это помещение используется как-нибудь, кроме как слад.

Рика кивнула.

— Сейчас поглядим, — она вызвала из духовного плана фамильяра.

Тама оживлённо принялась порхать по подвалу, смешно чихала и морщила носик возле бочек с керосином, потом замерла перед лицом хозяйки.

— Попробуем сделать наблюдателя, — сказала чародейка, — у вас, кажется, были с собой леденцы от кашля?

Рика помнила, что ещё сегодня днём Вилохэд вытащил один такой из кармана, развернул и отправил в рот, пояснив, что горло першит со вчерашнего вечера, поэтому спросила леденец, и вскоре у неё на ладони лежала маленькая розовая конфета, остро пахнущая чабрецом. Чародейка немедленно отправила её в рот, а потом вытащила, прикрепила к поверхности малюсенький камешек, отчего плоский круглый целебный леденец приобрёл сходство с розовым глазом. Девушка надавила себе на глаз и размазала выступившие слёзы по поверхности леденца. Затем дала его проглотить фамильяру. После этого призрачный череп с крылышками бабочки-бражника беспрепятственно вылетел прямо через стену.

— И что теперь? — спросил Вил, которому было жутко любопытно.

— Теперь, — ответила чародейка, не раскрывая глаз, — я вижу то же самое, что видит Тама. Например, наша с вам дверь подпёрта банальным куском доски. Оно и понятно, кому придёт блажь делать серьёзные запоры на дверях в подвале. Дальше какая-то комната, но там довольно темно, и связь слабеет. Заклятие сделано на ходу, и действует на маленьком расстоянии.

Тама влетела и возбуждённо закружилась вокруг хозяйки, словно пыталась ей что-то сказать или объяснить.

— Ну, ну, малышка, что случилось? — ласково проговорила Рика, поглаживая череп, прильнувший к её щеке, — ты напугалась что ли?

— Значит, они просто подпёрли дверь снаружи, — рассуждал Вилохэд, прохаживаясь по их узилищу, — отсюда убрать доску магией у вас не получится? — чародейка покачала головой, — значит, остаются простые мужские методы освободиться.

— И какие же? — Рика попыталась плечом ударить в дверь, но кроме болезненного ушиба не получила ровным счётом ничего.

— Правильно мыслите, только силушки у вас маловато. А так, расшатать дверь — не самый плохой вариант. Выбить её с ноги я вряд ли сумею, — он присел на корточки и принялся светить свечой у самого пола, — но у меня сложился план. Двери в подвалах редко столь же хорошо подгоняют, как в доме, да и земляной пол не способствует подобному.

Рика усмехнулась, нашёл время для лекции по домостроительству.

— Поэтому, — он опустился на колени и почти лёг щекой на пол, — в нашем распоряжении имеется два варианта: оттолкнуть доску через нижнюю щель, если, конечно, мы обнаружим здесь подходящую по длине и толщине железяку, или вы попробуете использовать какую-нибудь волшбу с тем же эффектом.

Вил отряхнул брюки и приступил к осмотру помещения. Кроме двух видавших значительно лучшие времена стульев, ящика и бочек с керосином (а о том, что это были именно они красноречиво свидетельствовали надписи, когда Вил подошёл к ним поближе со свечой) ничего не было. Ибо череда пустых, пыльных бутылок, основательно затянутых паутиной, никакой существенной помощи оказать в освобождении из плена не могла.

— Ваши силы мне хотелось бы поберечь для более важного случая, — проговорил коррехидор, ногой разламывая ящик и подбирая подходящий обломок доски, — кто знает, с чем нам ещё предстоит столкнуться? Мне показалось, что наша крылатая любимица возвратилась несколько озадаченная и испуганная.

— Я тоже заметила, — сказала чародейка, — и этонастораживает.

Вил поставил свечу на пол возле двери, опустился на колени, потом почти лёг и принялся осторожно проталкивать обломок доски в щель между полом и дверью.

— Только бы хватило длины, — бормотал он, практически ложась на пол.

Но его опасения были напрасными, очень скоро они оба услышали звук падения деревяшки, и дверь приоткрылась.

— Готово, — проговорил коррехидор.

Он взял тряпку, бывшую кляпом, вытер об неё руки и попытался отряхнуть брюки и рукав куртки, но безуспешно. Влажная грязь успела основательно попятнать популярный у золотой молодёжи костюм.

— Оставьте, — махнула рукой чародейка, — выберемся отсюда, и я магией вычищу вашу одежду.

Предложение вполне устроило коррехидора, и они вышли в бывший винный погреб. То, что погреб был именно «бывшим» виделось с первого взгляда. Рика снова вызвала фамильяра и велела ей организовать освещение, свеча практически догорела, да и её маленького огонька было явно недостаточно, чтобы хорошенько сориентироваться между остовами бочек. Какие-то бочки развалились практически полностью, и их проржавевшие обручи возвышались над полом подобно скелетам экзотических вымерших тварей, другие только начали свой путь к разрушению, но большинство находились где-то посередине.

— А дом богатый, — сказал Вил, оглядывая стенды из-под бутылок для дорогих вин, — ну, по крайней мере, когда-то являлся таковым. Винный погреб большой и прекрасно оборудован, опять же, когда-то прежде. Он выругался, споткнувшись о валявшуюся бутылку, что не заметил, засмотревшись по сторонам.

Ответом ему внезапно послужил странный стон, раздавшийся спереди.

— Хозяин, ку-ушать, — негромко простонал всё тот же голос: глуховатый, низкий, со странным, каким-то скребущим призвуком.

— Кто это? — Рика невольно ухватилась за локоть мужчины, шедшего чуть впереди.