— Я же бездарная, ты разве забыла? — Тамила посмотрела на неё с иронией. — Но я, вообще-то, почувствовала, как ты сейчас что-то сделала.

— Даже ты чувствуешь? — нахмурилась Алина. — Да-да, ты говорила, что в этих краях всё иначе, я помню. Интересно, это только со сканированием так? Ночью это проверять не стоит, пожалуй, но утром надо будет обязательно всё выяснить.

— Ну а мы пойдём спать, — сказал я, с трудом поднимаясь на ноги. — А то я что-то совсем не в форме.

— Идите, — кивнула нам Алина и отвернулась от нас к преподавателям.

Даже с помощью Ленки добраться до палатки стоило мне больших усилий. Когда мы, наконец, устроились там, Ленка с беспокойством спросила:

— Как ты себя чувствуешь, Кени? Может, всё-таки целительницу позвать?

— Чувствую себя не очень, Лен, — вздохнул я. — Но целительницу звать не нужно. Есть у меня ощущение, что она мне ничем не поможет, и что это надо самому перебороть.

— А что у тебя болит?

— Ломит всё, и как бы изнутри жжёт. И с глазами что-то не то.

— А что с глазами?

— Да не то чтобы с глазами… скорее даже не с глазами. Вокруг некоторых людей вижу что-то вроде ореола или какого-то отблеска, что ли. Довольно сильно вокруг Лапы, и ещё совсем немного вокруг тебя и Алины.

— А ещё вокруг кого-нибудь ты это видишь?

— Вроде нет, — задумался я припоминая. — Только вокруг вас.

— Тогда понятно, что дело вовсе не в глазах, — заметила Ленка. — Тамила была в провале, и мы с Алиной тоже немного туда залезали.

— Наверное, так, — согласился я. — Но что именно я вижу? Что этот ореол показывает?

— Не знаю, Кени, — пожала плечами Ленка. — Но не думаю, что это опасно. Потом будет ясно, а сейчас давай спать. Может, когда отдохнёшь, тебе легче станет.

— Кени, просыпайся, — Ленка легонько чмокнула меня в нос, и я открыл глаза.

Она уже успела умыться, и снаружи палатки был слышен шум полностью проснувшегося лагеря. Ленка явно разбудила меня в самый последний момент, чтобы дать мне возможность поспать чуть подольше.

— Как ты себя чувствуешь? — с беспокойством спросила она.

— Вроде нормально. — Я прислушался к себе. — Знаешь, даже хорошо чувствую. Уже ничего не болит.

— Вставай тогда скорее — завтрак вот-вот будет готов, у тебя времени только чтобы умыться.

Ленка исчезла, аккуратно прикрыв за собой входное полотнище палатки, и я с неохотой полез из спальника.

Снаружи жизнь уже кипела вовсю. Я быстрым шагом двинулся к ручейку и, проходя мимо места вчерашней битвы, с удивлением обнаружил, что туша зверя уже исчезла, а пятно крови было аккуратно засыпано землёй. Этого, конечно, и следовало ожидать, но я почувствовал мимолётный укол сожаления, что не проснулся раньше — зверя стоило бы рассмотреть получше при дневном свете. Хотя, с другой стороны, что его рассматривать? Если мне доведётся встретиться с ним ещё раз, я его точно узнаю.

— Кеннер! — услышал я и оглянулся, обнаружив, что меня догоняет Тамила.

— Доброе утро, Лапа, — поздоровался я.

— Я разделала тенелова, — сообщила она, непринуждённо пропустив необязательный этап приветствия. — Этого зверя, кстати, тенеловом обычно зовут, а его настоящее имя нельзя называть. Ну, вот такой предрассудок. Так вот — ты на какие внутренности претендуешь?

— Зачем мне его внутренности? — поразился я.

— Ну, там кое-что ценное есть, даже очень. Редкие ингредиенты.

— Я не алхимик, Лапа, — пожал я плечами. — Можешь забрать то, что нам с Леной причитается, если хочешь. Или поделите с Алиной, если её что-то заинтересует.

— Ты вот так просто готов отдать мне ценные ингредиенты? — с удивлением посмотрела на меня Лапа.

— Почему нет? Академиуму я ничем не обязан, а нам с Леной они вряд ли пригодятся. Забирай.

— Спасибо, — озадаченно сказала она, и я торопливо двинулся дальше.

Позавтракали быстро, подгоняемые преподавателями, а затем Алина собрала всех:

— Основной лагерь у нас будет здесь, место хорошее и достаточно безопасное…

На всех без исключения лицах отразилось сомнение, и многие непроизвольно посмотрели в ту сторону, где ещё совсем недавно лежала туша тенелова. Похоже, все без исключения успели на неё посмотреть и, конечно же, впечатлиться.

— … но помнить об осторожности, разумеется, стоит, — продолжала Алина. — Мы сейчас разобьёмся на пять команд. Одна из команд будет охранять лагерь, а остальные будут собирать ресурсы. Точнее, собирать будут студенты, а приданный им преподаватель будет осуществлять охрану. Особо отмечу, что студентам запрещено использовать конструкты без разрешения преподавателя. Используйте оружие. Вопросы есть?

— У меня есть, сиятельная, — Иван успел первым задать волнующий всех вопрос. — Почему нельзя использовать конструкты?

— Потому что использование Силы может привлечь опасных животных вроде того, в похоронах которого вы, Сельков, принимали деятельное участие, — ласково объяснила Алина, и все студенты разом помрачнели. Клыки и когти запомнились всем.

Алина обвела всех взглядом, чтобы убедиться, что сказанное дошло до всех, и объявила:

— Вы все перед отлётом получили брошюры, в которых изображены интересующие Академиум растения и животные. Уверена, что во время полёта все вы внимательно их изучили. — (мы с Ленкой переглянулись — никаких брошюр мы не получали, скорее всего, потому что ехали в порт отдельно ото всех). — А теперь разбиваемся на команды. Со мной будут ходить Тирина из второй группы, а также Золотова и Вербицкая из третьей. Остальные студенты второй и третьей групп будут со своими преподавателями. С господином Генрихом будет семья Сельковых, а семья Арди придаётся почтенной Тамиле.

— Алина, а ты уверена, что Лапа сможет нас защитить? — недоверчиво спросил я.

— Уверена, что нет, Кеннер, — насмешливо улыбнулась она. — Поэтому в вашей команде роли будут распределены немного иначе: ресурсы будет собирать Лапа, а защищать её будете вы.

Мы с Ленкой переглянулись, потом посмотрели на Лапу, которая равнодушно пожала плечами. Мы тоже промолчали — протестовать было глупо, да и, вообще говоря, такое распределение было достаточно разумным. Мы с Ленкой вдвоём вряд ли уступали кому-то из преподавателей, да и Тамила была вовсе не беспомощной, так что наша команда оказалась, пожалуй, далеко не самой слабой.

— Ещё вопросы есть? — Алина обвела всех глазами. — Нет? Вот и замечательно. В лагере сегодня остаётся команда госпожи Эммы, а остальные собираются и выдвигаются. Чем быстрее мы соберём всё, что нужно, тем быстрее полетим домой.

Мы подошли к Тамиле, которая лениво взирала на окружающую суету.

— Что нам с собой брать, Лапа? — спросил я. — И ещё: мы никаких брошюр не получали.

— И не надо никаких брошюр, — махнула она рукой. — Я сама знаю, что нужно добывать. А с собой возьмите только сухой паёк и воду — возвращаться сюда на обед не будем.

— Ясно, — кивнул я. — Ну мы тогда побежали собираться. А то есть у меня подозрение, что команде, которая выйдет из лагеря последней, преподы придумают что-нибудь особо мерзкое.

— Знаешь жизнь, да? — засмеялась Лапа.

— Кеннер просто прикидывает, что сам бы сделал на их месте, — пояснила Ленка с улыбкой. — Обычно не ошибается.

— Тебе, похоже, брошюра действительно не нужна, Лапа, — заметил я, когда она очередной раз наклонилась за какой-то невзрачной травкой.

— В вашей брошюре много чего нет, — рассеянно ответила она, бережно расправляя листочки на сорванном стебельке. — Я столько всякой травы собрала, когда в поволье ходила, что мне никакие бумажки не нужны. Хотя мы и тогда многого не знали. И знаешь что — зови меня Тамилой, в этих местах меня лучше так звать.

— В этих местах? — непонимающе переспросил я. — Помнится, я тебя и в Новгороде Тамилой звал.

— Я тогда тебя плохо знала, потому и была для тебя Тамилой. Вот и здесь мне лучше Тамилой быть, а не Лапой.

— Я этого вообще не понимаю, — признался я. — Какая разница?