— Слишком грубо ты это описываешь, — поморщилась она.

— Зато правильно. Тебе напомнить суть нашего договора? Так вот, если они и в самом деле придут к вам драться, то я заступаться не буду, потому что у них есть на это причина. Ты взяла оплату, но договор не исполнила — улаживай с ними сама без меня. Я в твоих схемах участвовать не собираюсь.

— Улажу без тебя, — проворчала Ондатра, — раз уж с тебя никакого толку нет.

— Вот и договорились, — обрадовался я. — А теперь распорядись, чтобы меня проводили к моему старому другу Доброму Кроту.

— Зачем тебе Добрый? — она подозрительно посмотрела на меня.

— Давно его не видел, — объяснил я. — Посидим, пообщаемся, вспомним былые дни. Ты вообще почему такая неприветливая, Хитрая? Не хочешь никого мне в проводники давать — не надо, я сам пойду его поищу.

Ондатра сморщилась, будто проглотила лимон, но всё-таки позвала:

— Эй, кто там, покажись!

Из куста рядом высунулась девчонка лет восьми. Ондатра неуловимо улыбнулась и потрепала её по голове.

— Покажи вот ему, где Добрый Крот сидит, — ласково сказала она. — И сразу назад, а то знаю я тебя.

Та с серьёзным видом кивнула, вылезла из куста и протянула мне ладошку.

— Я, может быть, ещё вернусь, так что пока не прощаюсь, — доверительно сказал я Ондатре, беря девчонку за руку. — Ну веди, красавица.

Та заулыбалась, решительно потянула меня на почти незаметную тропинку и немедленно начала болтать:

— Тебя как зовут?

— Кеннер, — ответил я.

— Странное какое-то имя, — с сомнением сказала девчонка. — А что оно значит?

— Да ничего не значит. Просто имя такое.

— Имя всегда должно что-то значить, — уверенно заявила она. — Я вот Стрекоза. Ну, пока ещё Стрекоза. Я хочу Цинерарией быть, но, наверное, не назовут.

— Сложное имя, — дипломатично заметил я.

— Зато красивое, — вздохнула она. — И цветок красивый, мне нравится.

— Подрастёшь, станешь самой красивой, тогда обязательно назовут, — ободрил её я.

— Тогда ты меня потом так назови, хорошо? — попросила Стрекоза.

— И что, это сработает? — не понял просьбы я. — Вот я тебя этой Цинерарией назову, и у тебя такое имя будет?

— Если люди его примут, — строго сказала она. — Ты вот Старой Ондатре новое имя дал, и она теперь стала Хитрой Ондатрой. А меня Цинерарией сейчас назвать нельзя, племя не примет, — она надрывно вздохнула. — Буду пока Стрекозой.

Что-то есть в такой системе — сразу понятно, что человек из себя представляет. Вот взять мою спутницу — маленькая, шустрая, и непрерывно жужжит — кто ещё, как не стрекоза? Хотя совершенно неясно, какой ей надо стать, чтобы её назвали Цинерарией — может, лесным это и понятно, а у меня воображение отказывает. А кстати, они ведь и мне наверняка какую-нибудь кличку прилепят — надеюсь, придумают всё-таки что-нибудь получше, чем Вкусный Чужак.

— Хорошо, если к тому времени окажусь у вас в лесу, то обязательно назову тебя, как ты скажешь, — пообещал я. — А ты пока вырастай красивой.

Она счастливо захихикала и поскакала вприпрыжку, потянув меня за собой.

Хижина Доброго Крота оказалась совсем незаметной — я бы наверняка прошёл от неё в двух шагах, даже не догадавшись, что это жилище. Вход в неё выглядел просто складкой в стволе, которая резко изгибалась и переходила в дверной проём. Двери, впрочем, не было — хотя дверь, возможно, и не нужна в таком климате.

Похоже, это и был тот самый древесный дом в стволе огромного дерева. Я сделал несколько шагов назад и с сомнением оглядел дерево — большое, конечно, но было совершенно непонятно, как туда могла поместиться жилая комната. Даже если комната была единственной и маленькой, ствол не выглядел для этого достаточно толстым. Что-то здесь было не так — может, какие-то фокусы с пространством? Я огляделся вокруг — деревьев вокруг хватало, и наверняка многие из них были тоже жилыми.

Я вернулся в дерево — после поворота открылась не комната, а лестница вниз со ступеньками разного размера. Загадка, наконец, разъяснилась — помещения, оказывается были в корнях. После лестницы открылся недлинный коридор, который в конце резко изгибался, но перед поворотом виднелась ещё одна лестница наверх. По бокам коридора были несколько проёмов, завешанных чем-то вроде циновок. Похоже, Добрый Крот жил в общежитии.

— Эй, Крот! — позвал я, и через несколько секунд циновка в ближайшем проёме зашевелилась, и оттуда действительно выглянул Добрый Крот.

— А, это ты, — несколько растерянно сказал он вместо приветствия. — Ты ко мне, что ли?

— К тебе, конечно, к кому же ещё? — радостно ответил я. — Выходи, поболтаем. Ну, или в гости зови.

— Сейчас выйду, — буркнул он и исчез.

Не хочет звать в гости старого друга, обидно. Я вышел наружу, повертел головой, выискивая подходящий пенёк, и он сразу же нашёлся, точнее, три пенька рядом. Меня уже не удивило, что они выглядели, как новенькая мебель в магазине, и вообще были, похоже, покрыты лаком.

Минут через пять Добрый Крот вылез из дерева. И в самом деле, он заметно прихрамывал.

— Привет, Крот, — поздоровался я, решив начать общение сначала, и с приветствия, как положено.

— Я Добрый Крот, — возразил он, тяжело приземляясь на соседний пенёк.

— А ты точно добрый? — я скептически приподнял бровь. — А то мне тут рассказывали…

Он усмехнулся, но уверять меня в своей доброте не стал.

— Просто ещё другие кроты есть, — пояснил он.

— Здесь-то их нету, — возразил я. — Ну ладно, что мы о какой-то ерунде. Где тебя так угораздило-то? К родичам ходил?

— Имя — это не ерунда, — возразил он скорее по инерции. — Ну да, к ним. Старая посылала.

— Она теперь Хитрая Ондатра, — сообщил ему новость я.

— Хитрая? — он немного подумал. — А что, подходит. Скажу народу.

— К родичам сейчас, похоже, сложно пройти, — сочувственно заметил я.

— Да, много чего повылазило, — поморщился он.

— Вздох Геи, — понимающе покивал я.

— Так рифы говорят, мы по-другому называем. Вообще-то, это ещё не началось — пока так, первые признаки. Когда Слияние начнётся, там вообще будет не пройти. Я до самой осени туда точно не пойду, пусть Хитрая сама ходит, если ей надо.

— Правильно, — одобрил я. — А то посылать много ума не надо, а вот попробуй сама сходить.

Крот согласно кивнул — это мысль явно вызвала у него полную поддержку. Просто поразительно, как много могут рассказать люди, если ты не спрашиваешь, а разговариваешь с ними со знанием дела. Или хотя бы имитируешь это знание. Люди очень не любят рассказывать секреты, зато всегда рады поговорить о своих проблемах с понимающим товарищем, который готов их выслушать и поддержать.

— А меня вот летом туда посылают, — печально заметил я.

— Тебя-то кто может послать? — поразился Крот.

— Много кто, — хмыкнул я. — Ты свободен, если обитаешь один в лесу и даром никому не нужен. А если живёшь в обществе, то всегда много кому и много чего должен. У нас и князь не свободен, да и у вас на Хитрой тоже наверняка куча обязательств висит.

— Так-то да, — глубокомысленно согласился Крот, для пущей глубокомысленности почесав затылок. — Но летом там может быть трудно.

— Мне там про зверей рассказывали, которые парой живут… — намекнул я.

— А, эти, — сразу понял Крот. — Эти для человека не опасны.

— Даже так? — удивился я. — Не опасны?

— Да от них просто отгораживаешься, и всё, — объяснил Крот. — Ты не умеешь, что ли?

— Умею, просто с ними не пробовал.

— Вот больше ничего и не надо. Там только маленький и опасен, если не отгородишься. А он медленный и тупой. Он на тебя просто бежит, ничего не соображая — если копьё на него наставишь, так он может даже сам на него насадиться.

Ещё один интересный момент. Мы отгораживаться от такой атаки научились у Тамилы и, скорее всего, смогли научиться лишь благодаря тому, что побывали в Нижнем мире. А Добрый Крот это просто так умеет и, судя по его словам, удивляется, как можно этого не уметь. Получается, что все лесные так могут?