Это был труп. Бездушное тело, что распласталось на асфальте, раскинув руки в разные стороны. Лужица бордовой крови медленно вытекала из головы. По спине можно было догадаться, что это парень. У него была довольно крупная, накаченная фигура и короткие чёрные волосы. У Гриши тут же пересохло в горле, а по телу пробежалась мелкая дрожь. Егор Александрович со спокойным лицом схватил его за шкирку и оттащил от окна. Все остальные тут же бросились смотреть, что там, но грубый голос преподавателя заставил всех остановиться и снова сесть за свои парты.

– Сели на место! Что, на трупы так интересно смотреть? Психику испортить захотелось?

Диана, бледная, с трясущимися руками, на негнущихся ногах подошла к Егору Александровичу и ухватилась за него, ища опору. Зоя, пропустив слова преподавателя мимо ушей, вскочила со своего места и, подбежав к Грише, выглянула на улицу.

– Не стоит, Зоя! – Лебедев постарался оттащить её от окна, но та лишь крепко вцепилась в подоконник.

Около трупа уже собрался народ. Кто-то фотографировал произошедшее на телефон, кто-то охал, закрывая лицо руками, а кого-то и вовсе стошнило прямо на асфальт. Вскоре к телу подбежал Михаил Васильевич и, вытащив из кармана форменной куртки телефон, принялся вызывать полицию и скорую помощь. Зоя смотрела на это всё из окна. Её начало мутить. Страх железными тисками сжал лёгкие. Стало тяжело дышать. Её ноги подкосились, и Гриша, вовремя заметив её нездоровую бледность, подбежал к ней, дабы предотвратить падение. Кажется, до девушки только сейчас дошло понимание жестокой реальности. Погибшим был не кто иной, как Антон Фомин, их одногруппник.

– Что вообще происходит в этом городе? – не сдержавшись, выругался Лебедев.

Дверь в кабинет директора распахнулась, выпуская в коридор Егора Александровича и Диану Николаевну. Женщина была бледна, измотана, и от неё за версту пахло сердечными каплями. Преподаватель поддерживал её за локоть и казался невозмутимым. Лицо его было задумчивым, но не испуганным или обескураженным. Они вышли и остановились в ожидании директора. Артём Александрович не заставил себя долго ждать. Весь мокрый, напуганный, с трясущимися руками, он вышел в коридор и повёл преподавателей за собой, даже не удосужившись закрыть свой кабинет на ключ. Впрочем, это было только на руку. Во всеобщей суете никто бы не заметил девушку, пробирающуюся в кабинет к директору. Все слишком были заняты обсуждением и осмыслением того, что произошло.

Зоя и Гриша сидели в опустевшем коридоре на скамейке. Лебедев, хмурясь, массировал виски, дабы избавиться от тупой головной боли, а Орлова гипнотизировала взглядом кабинет директора, пожёвывая мятную жвачку, чтобы справиться с тошнотой, а заодно и успокоить нервы. Случившееся лишь в очередной раз ткнуло людей в то, чего они упорно не хотели замечать. В городе творится что-то определённо чёрное, и совсем скоро в группе города начнут твердить об этом в каждом посте.

«Сегодня в нашем городе снова было совершено самоубийство. Погибшим оказался студент гуманитарного колледжа Фомин Антон. Не кажется ли вам, господа, что полиция плохо справляется со своей работой? Мы уже много раз говорили о том, что всё происходящее не является простой случайностью. Что же ожидает наш город дальше?»

Как часто трагедию можно было бы предотвратить, обратив внимание на мелкие незамысловатые детали? Как действительно много простых совпадений в ужасающих своей мистикой делах? Сталкиваясь с чем-то ужасным в реальной жизни, многие ли из нас воспринимают это всерьёз? Ведь криминальные вещи могут происходить лишь на страницах книг или на экране компьютера.

– Мы должны забрать эту книжку и отдать её полиции. – монотонно произнёс Лебедев.

– Согласна! – сразу ответила Зоя, резко поднимаясь со скамейки. – Ты на страже!

– Эй!

Лебедев соскочил со своего места в попытке схватить неугомонную подругу за руку, но та уже на всех парах мчалась к кабинету директора. Парень, закатив глаза и пробурчав про себя: «Ну как же иначе?», подошёл к двери, после чего встал перед ней, сунув руки в карманы «олимпийки». Студентов на этом этаже уже не осталось. Кто-то сразу побежал вниз поглазеть на полицейских, осматривающих труп, а кто-то, воспользовавшись шумихой, ушёл домой отсыпаться. Стоявшая тишина удручала и немного пугала, но в данный момент она была лучше и безопаснее наполненного людьми коридора. Меньше шансов, что заметят.

За окном уже вовсю светило солнце. Ветер гонял по небу облака, то скрывая солнечный диск, то снова показывая его земле. Гриша наблюдал за небом, нервно отбивая пяткой в дверь кабинета. Она у директора была железной, так что никаких звуков внутрь не пропускала. Лебедеву лишь оставалось надеяться на то, что Диана Николаевна действительно оставила книгу в кабинете, а не потащила её с собой в сумке, забывшись. Тем временем на второй лестнице раздались шаги, и парень немного нервно отошёл к двери, дабы узнать, кто поднимается по лестнице.

Это была Ангелина. Она быстро перепрыгивала ступени, странно улыбаясь и прижимая к груди какую-то тетрадь. Заметив Гришу, девушка остановилась, большими глазами уставившись на бывшего друга и одноклассника.

– Надо поговорить. – сглотнув, начала она, перемахивая через последние ступени. – Это важно.

– Может, позже? – Гриша опасливо посмотрел в сторону кабинета директора.

– Ты не хочешь со мной разговаривать? Отвернёшься от меня ради неё?

Её карие глаза пристально уставились на него. Гриша никогда не делал ей больно, никогда не унижал, поэтому с ним она чувствовала себя намного увереннее, чем с остальными. С Лебедевым девушка могла разговаривать свободно, без стеснения и нервов, без кома в горле и вечно потевших ладоней.

– Ты сама всё это начала, забыла? – Гриша скрестил на груди руки. – Благодаря тебе она осталась одна.

– Зоя сама виновата – Дорофеева нахмурила рыжие брови. – А ты мой друг. Мне не хочется терять тебя только потому, что Зое я не нравлюсь. Сам же понимаешь, какая она! Ну не поддержала я её, и что с того? Мне самой была нужна поддержка! У меня мать ушла из семьи! Думаешь, мне просто?

– Тебе просто хочется, чтобы я был на твоей стороне. – грубо осадил её Лебедев. – Что, не нравится, что я не поддерживаю тебя? Что не считаю тебя хорошей? Что верю ей, а не тебе? А теперь подумай вот о чём. Против Зои встали все, а против тебя лишь один я.

Егор Александрович, поднявшись по первой лестнице, вышел на нужный этаж. По всему коридору гуляли знакомые голоса, что, кажется, ссорились. Подойдя ближе, преподаватель остановился, без особого интереса взглянув на разговаривающих студентов. Ему не было особого дела до их разборок. В молодом возрасте люди часто выясняют отношения. Он просто хотел убедиться, что его не заметят.

Смотря на то, как медик накрывает труп Антона белым покрывалом, преподаватель снова вспомнил разговор с сероглазой студенткой. Вспомнил, каким сердитым и какими уверенным в своей правоте был её взгляд. Она не была похожа на тех, кто просто так пытается привлечь к себе внимание. Если она говорила правду, то в той книге действительно есть нечто пугающее. Пока директор был занят общением с полицией, он решил проникнуть в кабинет и лично убедиться в том, что сделал правильный выбор. Убедиться в том, что всё, что сказала эта студентка, – просто выдумка молодого мозга, подверженного максимализму. Ему это было необходимо. К сожалению, директор относился к своему кабинету слишком бережно, практически с паранойей. Даже преподавателям без спроса лезть туда было нельзя.

Убедившись в том, что студенты увлечены спором, он быстро открыл дверь и проник внутрь кабинета, сразу ощутив едкий запах сердечных капель. Закрыв за собой дверь, мужчина обернулся и вдруг наткнулся на остолбеневшую Зою. Она смотрела на него большими испуганными глазами. В её руках была та самая книга в чёрной и очень мрачной обложке. Взгляд Егора быстро скользнул на открытый ящик коричневой тумбочки, куда директор в спешке швырнул отданную ему книгу.