Дорофеев лишь покачал головой, удивляясь высказываниям друга. Тот ещё в армии прославился идеалистом. Всё молодняку внушал важность патриотизма. Тогда-то ему и предложили после службы пойти на учителя учиться. Мол, учить у него хорошо получается. А он взял и правда пошёл. Да ещё и благодарил потом бывших сослуживцев за идею дельную. Нравилось ему менять сознание людей. Смотреть на то, как они глазами хлопают, да с открытыми ртами его речи слушают.

«Общество изменится, лишь когда молодняк учиться начнёт. А то так у нас и врачей не останется. Все будут либо брови делать, либо ногти. Ну или салоны ненужные открывать. Какой-нибудь очередной магазин ручного мыла. А во всём родители виноваты да учителя. Не могут любовь к предмету привить. Всё на самотёк бросают. А дети же – наше будущее. Нельзя так с ними. Подавят морально ребёнка, а потом, спустя время, к кому лечиться пойдут? В школах всё в последнее время на баллы да рейтинг упор делают. А то, что детей мечтать учить надо и ответственность к профессии прививать, их не волнует»

Иногда Егор был сильно категоричен в своих высказываниях, но это Дорофееву даже нравилось. Крылов был единственным, кто с армии до сих пор поддерживал с ним связь и соглашался с некоторыми его суждениям. Правда, женщин он, в отличие от него, уважал, но небольшое расхождение во взглядах лишь освежало, давая почву для споров. Откровенных таких, философских.

«И зачем читать все эти философские труды, когда настоящая философия рождается тут, за бутылкой хорошего пива или вина?»

– Интересно будет посмотреть на это. Ты только это, за Гелей следи. Олег парень толковый, за ней, конечно, приглядывает, но всё равно, мало ли?

– Ты слишком недооцениваешь свою дочь. – мудро заметил Егор. – Она девочка умная. С кем попало не свяжется.

«А мечты и правда имеют тенденцию сбываться» – сладко думала Ангелина, лежа на своей кровати и смотря в потолок. Время было уже позднее, но разговоры за стенкой всё не стихали. Основной свет в её комнате был выключен. На столе горела лишь настольная лампа. Очередной подарок от вечно пропадающей матери. Из-за обилия мыслей девушка всё никак не могла уснуть, поэтому блаженно разглядывала узоры на собственноручно раскрашенном потолке.

«Егор Александрович будет нашим преподавателем»

Эта новость казалась слишком сказочной. Там, под её кроватью, хранился целый ватман с планом её поступления в Питерский вуз после обучения в колледже. Подробная инструкция выживания в большом городе и несколько путей отхода, если поступить в нужный у неё не удастся. Она готова была ждать годы ради своего шанса переехать в Питер. Да хоть в разваленную квартирку. Лишь бы иметь возможность заходить к Егору Александровичу на чай. Лишь бы иметь возможность слушать его, под предлогом искреннего интереса к литературе.

Тогда это всё казалось её мечтой, и она могла лишь утешать себя мыслями о том, что всё в этом мире возможно. Быть может, у неё получится. Быть может, всё сбудется. А ведь действительно, сбылось. Причём относительно быстро и резко. Так неожиданно, что сознание ещё долго не могло всё осознать. Она будто спала. Спала и видела прекрасный сон, что в любой момент мог прерваться, оголив бездушную реальность.

«Егор Крылов будет преподавать в нашем колледже»

Она потянулась к карманам своих штанов, вытаскивая оттуда безжалостно помятые листы. Вытащив их, нежно и с трепетом развернула их. Девушка улыбалась, окрылённая своими мыслями. Она даже и не заметила, как открылась дверь. Как вошёл в её комнату раздосадованный Олег.

– Мухомор, чего смеёшься?

Ангелина вздрогнула, испугано подняв на брата глаза. Тот продолжал зловеще смотреть на бумажки в её руках.

– «Порочен и ничтожен»? – с иронией произнёс он. – «Тугодум в погоне за красавицей»?

«Он читал.» – пронеслось в её голове ужасное. – «Он всё прочитал!»

– Брат, я…

– «Без сожалений подтолкнул к обрыву». Ты совсем одурела?

Ангелина потупила глаза, испытав невероятный стыд. Сознание понимало, что стыдиться ей нечего. Если кому и надо стыдиться, то только ему, но годами внушаемая братом правда постепенно превратилась в реальность. Его правда в её реальность.

– Нет, я не хотела показывать, и там непонятно же о чём…

Он не стал её слушать. Как обычно. К чему был весь этот детский лепет? Последняя надежда на мирный диалог?

– Столько времени прошло… – сиплым, от гнева голосом, сказал брат, подходя к её кровати. – а ты до сих пор помнишь.

– Ты даже не извинился перед ней!

Секунда, и вот он уже стоит около её кровати, тяжело дыша от ярости. Грубые руки схватили её за волосы и больно дёрнули, заставив девушку посмотреть на него.

«Может, стоит закричать?» – подумала она. – «Егор ведь с отцом на кухне»

– Мне не за что извиняться. И, если я такой плохой, то чего ты ничего не сказала тогда?

Он опустил её и вальяжно сел на кровать, забирая себе бумажки.

– Твои стишки ничего не стоят. Ты показываешь правду лишь так, как удобно тебе, но не думай, что все будут жалеть тебя, когда узнают.

– Я не…

– Ты просто высосала конфликт из пальца. Знаешь, как таких как ты называют? Хочешь снова остаться одна? Я могу сделать так, чтобы не один из одногруппников не захотел общаться с тобой.

– Нет! – она быстро замотала головой, роняя слёзы от страха.

– Вот и славно. – шепнул Олег, разрывая написанные ей стихи на мелкие куски. – Очень надеюсь на твоё понимание.

Очередной учебный день порадовал обилием дождя. Огромные капли барабанили по старому стеклу, стекая ручейками вниз. Отличная погода. Подходящая, можно сказать. Она отлично аккомпанировала страшному объявлению, спешно повешенному на доску информации. Подходишь ближе, вчитываешься в немного нервный почерк, понимаешь степень всего происходящего, а в это время музыка дождя добивает твоё сознание мрачной атмосферой. И вот хоть бы солнце выглянуло. Да вот нет. Стальное и сердитое небо не давало солнечным лучам даже малейшего шанса на то, чтобы порадовать жителей Браженска. Природа часто будто чувствует настроение людей. Она словно бушует, разделяя негодование и скорбь со всеми.

«В целях защиты студентов колледж имени Гоголя со следующей недели переводится на дистанционное обучение. Напоминаем пользоваться антисептиками и принимать профилактические действия. Также в это воскресенье будет назначен разговор с психотерапевтом на тему самоубийств среди подросткового населения»

– Неужели, это снова начнётся? – устало выдохнул Гриша, потирая шею. – В прошлом самоизоляции не хватило?

2020 год мог похвастаться тем, что принёс в жизнь студентов все прелести самоизоляции. Сначала ничего, кроме радости, всё происходящее не вызывало. Но позже, когда всё затянулось на долгое время, многие стали побаиваться неизвестного вируса.

Началось всё с новостей. Потом пошли обсуждения на тему того, кто и зачем пытается обмануть мирный народ. До самого конца были те, кто, ударяя кулаком в грудь, говорил, что всё это просто прикрытие. Что новая болезнь лишь выдумка, прикрывающая что-то по истине ужасающее. Удивительно, но и 2021 год не принёс желаемого облегчения. Учёба скакала с очного на дистанционное, ходить по магазинам без маски было и вовсе запрещено, а в больших городах были открыты специальные Ковид-центры.

– Говорят, в колледже кто-то из преподавателей заболел. – Зоя скрестила на груди руки. – А вообще, новую волну ещё в августе обещали, если правильно помню.

– Кто мог вообще знать, что мы станем свидетелями пандемии? – устало спросил Гриша, отходя к окну. – Пандемия, что всё так и не хочет заканчиваться. У меня такое чувство, что дальше будет ещё хуже. Будто кто-то решил провести массовую чистку.

Гриша ещё с 2019 года начал ощущать тяжесть взрослой жизни. Постоянное напряжение стало его вечным спутником после выпуска из школы. Смерть матери, взвалившееся на его плечи новые обязанности. Дело было даже не в пьющем отце, которого он ненавидел всей душой, не в том, что ему, молодому парню, пришлось устраиваться на работу, и даже не в том, что теперь его сестра гуляла по ночам, пытаясь найти себе если не богатого, то хотя бы обеспеченного парня. Мама. Вот в чём была главная причина.