– Мы рассуждали о том, что его величество начал с уменьшения веса, – решил далее отзываться о Фридрихе уважительно, один раз сойдёт за шутку, а за второй могут и спросить. – Но пруссаки почему-то пошли по пути уменьшения калибра. А ведь есть два напрашивающихся сами собой варианта. Я здесь проехался с обозом и скажу, что таскать ваши махины – просто мука. А ведь это была степная дорога в августе. Страшно представить, как возить артиллерию по раскисшим весенним и осенним хлябям.
Оба офицера синхронно кивнули. Уж им-то не знать, какая это морока.
– Поэтому для меня странно, что никто из инженеров или артиллеристов не додумался уменьшить не вес ствола, а лафета с колёсами. Нынешняя конструкция архаична и ужасна. И второй способ, который должен прийти в голову любому – это изготовление пушек из железа, а не бронзы. Да, я знаю, что чугунные орудия хрупки и ненадёжны, – взмахом руки не дал Герингу прервать мои измышления. – Но почему не ведётся работа над поиском более надёжного сплава? Здесь мы переходим ещё к одной проблеме. Отсутствию должной организации и централизации в военной коллегии. Артиллеристы давно должны были затребовать новую и усовершенствованную пушку. Времена стремительно меняются, но артиллерия продолжает править на полях сражений. А значит, появление более лёгких и мощных орудий должно дать неоспоримое преимущество русской армии.
Ух, чего тут началось. Хорошо, что не посчитали врагом народа. Все остальные обвинения я получил. Мол, пушкам всего десять лет, лафеты новейшей конструкции, русские орудия стреляют дальше, весят меньше и вообще заткнись. Может, я малость перегнул? В последнее время немного читаю про развитие артиллерии, но больше про времена Отечественной 1812 года и последующие события.
– Дмитрий, мы услышали от вас много слов критики. А что вы можете предложить для улучшения нашей артиллерии?
Мы уже допивали вторую бутылку вина, и все были слегка пьяны. Я уж точно со своим организмом, не привыкшим к алкоголю.
– Бумагу бы с пером, – в сомнениях говорю собеседникам.
– Семён, – позвал Базин денщика. – Неси письменные принадлежности и ещё бутылку.
Хорошо, что я уже немного потренировался владеть пером. Доктор заставлял рисовать стетоскоп, который я предложил. После того как док понял, о чём речь, сразу отнял у меня чертёж и куда-то с ним убежал. Хорошо, что драться не полез, было что-то эдакое нехорошее в его взгляде. Сейчас произошло примерно то же самое. Как только мы распробовали букет третьей бутылки, я принялся за чертёж. Чёрт меня дёрнул изобразить новое орудие образца 1805 года, ещё и с пояснениями по стволу, каморе, лафету и т. д.
Только через некоторое время обращаю внимание, что за столом повисла тишина. Нет, лагерь продолжал жить своей обычной жизнью – людской гул, периодически разбавлялся ржанием лошадей, скрипом телег, топотом копыт и жужжанием вездесущих мух. А вот офицеры будто перестали дышать и внимательно поедали взглядом мои писульки. Когда же я дорисовал своё творение, сразу был атакован обоими собеседниками, которые вроде протрезвели.
– Вы не понимаете, Дмитрий, – эмоционально объяснял Геринг, – быстро внести ваши изменения невозможно. Сначала нужно донести свою правоту военной коллегии. Далее за дело возьмутся заводские мастера, потом испытания. Года через четыре, а то и больше новый вид пушки и лафета поступит в действующую армию.
Да он оптимист. Послушал я здесь, как происходит принятие решений по новым видам вооружений, и малость прифигел. Это России ещё повезло, что продвигать единороги помогал энтузиаст артиллерии граф Шувалов. Молиться нужно на этого человека, который умудрился в короткие сроки поставить пушки на вооружение русской армии. С нынешней скоростью передачи информации и принятия решений, боюсь, модификации или переход на систему Грибоваля займут лет десять. Но хоть прицелы и мушки, которые так заинтересовали офицеров, должны ввести гораздо раньше.
А вот взгляды, которые начали бросать на меня офицеры, мне очень не понравились. Ещё и эти наводящие вопросы, а не хочет ли молодой казак поменять род войск. Нет, в армию я точно не рвусь. Что касается артиллерии, то обязательно помогу молодым людям. Надо им ещё расписать грамотную систему ГАУ, которая появится в России лет через сто. Хотя сейчас есть его аналог в виде Канцелярии главной артиллерии и фортификации. Но система там сложная и неповоротливая. Нет нового Шувалова или подобной ему фигуры. И вообще, надо порыться в источниках, может, ещё чего посоветую. С другой стороны, мои собеседники весьма нелестно отзывались о современных ружьях. Со стандартизацией были огромные проблемы, часть ружей была ещё чуть ли не со времён Петра. В общем, артиллерия на этом фоне как сыр в масле каталась. Так что не всё так плохо и без моей гипотетической помощи.
Дохожу до расположения полка порядком уставшим и весьма пьяным. Надеюсь, никто не донесёт начальству. Моих сил хватает только раздеться и завалиться спать на жёсткую кошму, постеленную на нарубленные камыши.
Проснулся я от того, что заложило уши, когда самолёт пошёл на посадку. Летать я не боюсь и обычно с удовольствием сплю, прерываясь только на кормёжку с походом в туалет. Моё семейство уже не спит. Дочки разговаривают о чём-то своём, жена закрыла глаза, сжав подлокотники. Она-то летать побаивается, но в штыки встречает предложение отдыхать в России и ехать в отпуск на машине. Ещё с нулевых остались у неё неприятные воспоминания, навеянные отечественным сервисом. Мне всё равно, где отдыхать, лишь бы всякая шваль над ухом не орала, предлагая кукурузу с прочим говном. Наверное, поэтому полностью солидарен с супругой – лучше переплатить. Хотя по нынешним ценам дешевле в Тунис слетать, чем в Сочи съездить. Опять-таки сервис, не идущий в сравнение, людей меньше, а всякого быдла и швали тем более.
А что действительно хорошо по нынешним временам, так это наличие дешёвого такси. Надеюсь, все барыги, ранее паразитирующие на пассажирах, сдохли от злобы и потери сверхдоходов. От Шарика до нашего дома минут тридцать, если без пробок. Субботний день встретил туристов пустой дорогой и небольшим дождиком. Семья брата должна была остаться у нас ещё на три дня, пошарахаться по Москве и лететь в свою Тюмень. Добрались на двух машинах. Пока распаковывали вещи, старшая быстро умотала по своим делам. Меня загрузили сгонять за продуктами, чем мы с Русей и занялись. Решили сходить пешком, благо «Пятёрочка» рядом.
Магазин встретил полупустым залом и картонной фигурой какой-то поп-пи***, рекламирующей такие же дерьмовые продукты, как её песни. Наполнили тележку и задумались с родственником, чего сегодня пить. Я склонялся к коньяку, Руся настаивал на водке. В итоге взяли по бутылке каждого продукта, а далее война план покажет. Нужно же отметить удачное окончание замечательного отпуска. Дома был форменный дурдом. Жена затеяла уборку, а Маринка обещала приготовить чего-то жутко вкусное. В общем, мы были лишние на этом празднике труда и быстро слиняли на улицу.
Добрались до ближайшей наливайки, взяли себе пивка и присели на лавочку недалеко от дома. Сидим, вяло переговариваемся на разные темы и пьём пивко. Эх, лепота. Тут со стороны огороженной площадки для игр раздались громкие вопли, похожие на боевой клич команчей. Гости столицы, без которых наша Родина не сможет выжить, отмечали очередной забитый гол. Наверное, площадки тоже строили именно для этих выходцев из жопы бывшей Советской империи.
– У вас так же или получше? – киваю в сторону беснующейся толпы дикарей.
– Получше, но не сильно. Тоже везут новых работников, под видом того, что не хватает своих кадров. Это без учёта орд с Кавказа, захвативших рынки и торговлю ещё в 90-е. Затем начали отжимать бизнес у коренных и в итоге всё поделили, как им удобно. Я в принципе сам приезжий и особо в местных реалиях не разбираюсь. Но Маринкина родня, мягко говоря, недовольна. Они-то самые что ни на есть старожилы, от казаков свой род ведут. Сейчас вроде спокойно, но народ на бытовом уровне недоволен. Спасает то, что регион богатый и найти работу не проблема. Считай за 30 лет город в два раза вырос. Чем-то на Москву похоже. Тоже пока местных хорошо кормят и подкидывают всякие ништяки, они стараются не обращать внимания на окружающую действительность. А то, что рыба скоро закончится, зверя повыбивают, леса вырубят, а китайцы последнюю травинку скосят и увезут – это момент рабочий. На нашу жизнь хватит, хотя с рыбой стало заметно хуже, и экологи уже устали бить в колокола.
